— Потому что прямо сейчас мы с тобой пойдем до конца. И сегодня первой идешь ты, дорогу уже выучила, каждый поворот известен. Идем не торопясь, и в два фонаря еще раз осматриваем стены. Если нам повезет, что-то да обнаружим. Если не очень, значит, выйдем к тому месту, где скрытый проход, и дойдем до тупика. Есть у меня она идейка…

— Какая? — нетерпеливо поинтересовалась бойкая исследовательница.

— Много будешь знать…

— Не дождёшься, мне до старости еще ого-го сколько, — хихикнула Лена. — Ну, правда, Леш, какая идея? Может, она такая же, как и у меня.

— Опаньки, а что придумала твоя светлая головушка? — удивился я.

— Говорю же, ночь не спала, под утро заснула, и мне приснилось, или просто мозг отдохнул и ночью выдал мысль.

— Говори уже, — с этими словам я развернул Лену к себе спиной и направил вперед, с трудом удерживая руки подальше от аппетитных полупопий. Сегодня девчонка была в спортивных штанах, которые точно так же как и шорты не скрывали, а очень даже наоборот подчеркивали всю прелесть девичьей фигурки.

Эх, Леха, Леха, везет тебе как в том анекдоте: висит груша, надень лифчик. Хоть в последнем повезло: он точно есть под рубашкой, а то что-то не уверен я в своей выдержке последнее время.

— Говорю уже, — продолжила Лена, потихоньку продвигаясь вперед, освещая дорогу. Я же светил на стены в надежде обнаружить хоть что-нибудь интересное, полезное или необычное.

— Тот круглый тупичок помнишь?

— Помню. Он мне тоже покоя не дает.

— Так вот, я подумала, что это неспроста. А ночью мне приснилось, что это башня, по принципу нашей водонапорной

— Башня? — переспросил я, не скрывая недоумения.

— Не совсем башня, — Лена взмахнула свободной рукой. — Ну, труба, если тебе так понятней, круглый проход, ствол.

Черт, она издевается надо мной, что ли? От перечисленного у меня малость задымилось в ушах. Темнота, говорят, друг молодежи, а по мне так враг. Когда ты наедине с красивой девушкой в этой самой темноте, и не можешь себе ничего позволить, кроме поцелуя, и то лучше не надо, о какой дружбе может идти речь? Только об издевательствах над молодым горячим организмом.

Я вздохнул и вытер тыльной стороной ладони губы, в глупой надежде стереть с себя вкус Лениных поцелуев.

— Леш, чего ты молчишь? Ты понял, что я имею ввиду?

— Да понял, я понял, — буркнул в ответ.- Мне в принципе тоже самое в голову пришло. Я потому и поперся сегодня сюда, чтобы проверить догадку, и попробовать вскрыть этот огурец.

— Почему огурец? — опешила девчонка.

— Потом что без окон и без дверей, не удивлюсь, что именно внутри — горница с людьми, которые все время отсюда выходят, но в тоннелях нам не встречаются.

— Так разве это плохо, что не встречаются?

— Для нас — хорошо. Для дела — не очень. Если я чего-то не понимаю, не могу успокоиться, пока не найду ответ. А я не понимаю, куда девается как минимум один человек, который отсюда выходил.

— Будем искать.

— Будем, — согласился я.

Какое-то время мы шли молча, переваривая информацию. Я прикидывал, что нас может ждать в том тупичке, и настраивался на то, что проход мы можем и не отыскать, даже если он там есть. С тоннелем мертвеца нам просто повезло, потому что Лена знала, в каком месте искать. А тут мы можем неделю обстукивать каждый кирпичик, и не открыть дверь. Поэтому я и хотел прихватить с собой какую-нибудь железку, но хорошо, что забыл. Теперь эта идея мне не казалась правильной.

Если эта круглая штука на самом деле что-то типа винтовой лестницы, скрытой внутри башни, долбить по ней точно не стоит. Я все не понимал, кто еще кроме нас и почему бывает в тоннеле, и где скрывается. Зачем оповещать раньше времени противника о своем присутствии? Друзей у нас тут точно не окажется.

— Слушай, Лен, а ты что с камеей сделала? Отцу отдала?

Мне показалось, или Ленина спина умудрилась показать смущение хозяйки?

— Нет, -чуть помедлив, призналась девушка. — Я еще не отдала и даже не показала. Не хватило храбрости все рассказать.

Девчонка огорченно вздохнула и добавила.

— Я жуткая трусиха, правда?

— Всем бы такими трусихами были, — улыбнулся я. — Трусишки не ходят в одиночку в подземелье, чтобы проверить свою теорию.

— Да что тут страшного-то? — отмахнулась отважная путешественница, которая вчера при виде трупа хватала меня за руки. — Ну тоннель, ну подземелье… Подумаешь.

— Угу, — громко и показательно вздохнул я. — Ничему тебя жизни не учит. Вот трахнут… кхм… по голове кирпичом, тогда поймешь: порядочные девушки должны дома сидеть. — Черт, Леха, что ты несешь?

— Ага, и крестиком вышивать, — фыркнула Лена.- Леш, ты прям как моя бабушка! Еще скажи, что когда я выйду замуж, должна буду мужа слушаться, дома сидеть и забыть про личную жизнь.

— Э-э-э… — поперхнулся я. — А какая личная жизнь у замужних? Кроме мужа и детей?

— Муж и дети — это не личная жизнь. Это — семья. А женщина должна реализовать себя не только в домашнем хозяйстве и воспитании детей, — назидательно задрав вверх указательный палец, с чувством выдала Лена.

— Ну, если только реализовать себя… — хмыкнул я, не скрывая своего скепсиса. — Лен, а ты не из этих, ну как их, феминисток?

— К твоему сведению, феминистки борются за права женщин во всем мире, — возмутилась Лена. — И я ими восхищаюсь.

— Угу, — пробурчал я себе под нос. — Однажды они так доборются, что забудут про то, что женщины, и потребуют, чтобы их называли… — тут я резко оборвал свое ворчание, вспомнив, где я и кто.

Не думаю, что девчонка оценит мою возмущенную речь про будущее, в котором феминиз принял настолько уродливые формы и превратился в вонючее болото, в котором не осталось женщин. Потому что они вдруг по прихоти какие-то придурков стали, пардон, менструирующими людьми. Как же, как же, а то не дай бог трансгендеры получат психологическую травму. Тьфу, мерзость, я сплюнул и замотал головой, отгоняя не прошенные воспоминания из моего мира.

К моему счастью, Лена никак не отреагировала на мое бормотание, потому что в этот момент едва не споткнулась.

— Осторожней, — дернулся я, но девушка, к счастью, удержалась на ногах.

— Слушай, а как ты думаешь, камея — это все-таки знак, или её просто случайно оставили с тайнике? — после недолгого молчания, Лена вернулась к нашим будням, решив не углубляться в тему семьи и брака.

— Думаю да, — откликнулся я. — Мне лично трудно представить, что брошка — это какой-то ключ. Разве что куда-то приложить можно, чтобы что-то открыть.

— Приложить? Это как? — удивилась девчонка.

— Ну, что-то вроде отмычки. Вкладываешь вещицу определенной формы в выемку в стене, и стена отъезжает внутрь полости, а за ней потайная комната.

— Откуда ты столько знаешь? — в голосе девушки послышалось легкое восхищение.

— Книжек много читал, и фантазия богатая.

— Пришли, — остановилась Лена.

— Куда? — в первый момент я не понял, куда мы пришли. Все тот же тоннель и выхода не видно.

— На место, к ответвлению, где немец, — терпеливо пояснила Лена.

Я так увлекся разговором и собственными мыслями, что не заметил, как мы дошли.

— Наверх будем выходить? Или сразу сюда? — кивнула девчонка в скрытый проход.

— Пошли сразу, смысл на землю подниматься? Основной рукав мы уже изучили. Часть скрытого тоже. Погнали сразу к тупику, если с ним не повезет, исследуем левый проход.

— Хорошо, — согласилась авантюристка. Моя авантюристка, если быть точным.

— Стоп. Теперь мой черед идти впереди, — обходя девушку, уточнил я.

— Почему? — удивилась Лена. — Я этот тоннель тоже знаю.

— Потому что потому, начинается на «у».

— На «п», и ты не ответил, — возмутилась девчонка. — Трупом меня теперь не напугать.

— Дело не в трупе, а том, что этот рукав странный. И заканчивается странно. Поэтому, как сильный и отважный герой, я пойду вперед. А ты, как верная и отважная девушка героя, будешь прикрывать мой тыл.