Иди-и-и, и при-и-и-неси-и нам чёрный камень… — прозвучало мне прямо в ухо, что я дёрнулся от неожиданности, поскользнувшись на скользкой тропинке, упал на задницу. Друзья, щурясь от дождя, с недоумением смотрели на меня. Рыг протянул руку, но я отмахнулся и встал сам.

— Ты чего шарахнулся так? — спросил Мишка.

— Ничего, пошли дальше, — сам не понимая, ответил я, заметив довольный блеск в глазах Джона.

Скотина злорадная. Ну, ничего-ничего.

А между тем, глюки нарастали. Но я упорно игнорировал их. Лес двигался по бокам, точнее, что-то двигалось в нём, но я старался смотреть вперёд. Никто ничего не замечал, кроме меня. Боковым зрением, я наблюдал, как между деревьев мелькают чёрные фигуры. Ощущал неприятным покалыванием на коже, как внимательно они глядят на нас. Будь у меня шерсть, она бы уже стояла дыбом.

— Рыг, ты ничего странного не заметил? — тихо спросил я, кивнув на лес. Но тот также молчаливо покачал головой, мол, ничего.

— Ты чего такой молчун? — стараясь отвлечься, спросил я.

— Молчанье — золото. Говорить только по делу нужно, — ответил он.

— Ясно, — вздохнув, я перевёл взгляд в то место, где мне вновь мерещилась тёмная фигура. И решил посмотреть глюкам в лицо, ибо игнорировать это дурацкое наваждение уже не было терпения.

Между деревьями стояло нечто уродливое, со свисающими мокрыми чёрными клочьями длинной шерсти. Оно было бесформенным, в том смысле, что непонятно где голова, а где тело. Но у этой штуки были глаза и рот, который неестественно начал открываться. Я зажмурил глаза, и видение рассеялось как дым.

— Просто не смотри на них, — тихо сказал мне Рыг.

— Так ты видел? — я буквально ощутил, как мои брови поползли на затылок от удивления. Это было облегчением, что не один я наблюдаю лютую хреновину, но тут же пришло осознание, что в этом нет ничего хорошего.

— Можно много чего видеть, но не давать, чтобы видения завладевали твоим разумом, — угрюмо ответил Рыг.

Я оглянулся назад. Друзья хмуро шли за нами, щурясь от дождя. Но, явно, никто не заметил того, что видел я.

— А это… ну, эти хрени, что это? — не зная, как правильно задать вопрос, тихо спросил у шамана. Теперь он мне уже не казался липовым, он точно что-то понимал.

— Всё в твоей голове. Ты видишь то, что хочешь видеть. Ты открыл им свой разум своим желанием, — ответил он.

Ничего себе предъява, сам я значит, их позвал! Ну и бред!

— А ты, почему их видишь? Не могут же у нас быть одни глюки на двоих, — громким шепотом, спросил я.

— Я их не приглашаю в свою голову, — усмехнулся шаман, — но, вижу, если хочу.

— Так, ты же сказал, что увлекаешься мифологией. А говоришь как будто ты шаман, — нервно усмехнулся я, встретив серьёзный взгляд серо-голубых глаз парня.

— Мой дед был нойдом. И прадед тоже, — вздохнул он. — Это серьёзная ноша, от которой я отказался, но кровь и род берут своё, хочешь ты этого или нет.

— Что вы там шепчетесь? — спросил Лысый, направляя на нас камеру из-под дождевика.

— Эй, ребят, — испуганно сказала Вера, обратив на себя всё внимание, — там что-то… — она показала в лес дрожащей рукой, не закончив фразу.

В чаще с громким хрустом промелькнуло что-то большое и тёмное. И лес, будто замер, и дождь прекратил свой монотонный шум. Всё мы устремили свои взгляды в чащу. Треск раздался вновь. В этот миг, я буквально слышал, как бьётся сердце. Неужели глюки стали реальностью?! Тёмная, мохнатая туча, сквозь ряды огромных сосен с громким треском двигалась на нас.

— Медведь! — глухо крикнул Джон, схватив Веру за руку, и со скоростью молнии промчал мимо нас вперёд, пока мы ловили ртом воздух от неожиданности.

Хозяин леса выскочил из чащи, мчась на нас с угрожающим рёвом. Миха с Катей, Лысый, я и шаман, машинально включили пятую скорость, бросившись прочь, вслед за Джоном с Верой.

Во время бега с препятствиями, пока ветки хлестали по лицу, мозг судорожно вспоминал о том, что нужно было действовать иначе. Нельзя было так бежать, ведь теперь мы добыча! Забавно то, что я бежал от медведя с внутренней радостью, что это не те мохначи, а всего лишь зверь.

Всего лишь… а-ха-ха…

Осознание того, что мы удирали от хищника, пришло позже. Не знаю, сколько мы пробежали, но сил дышать уже не было. Казалось, я сейчас выплюну лёгкие. Лес кружился вокруг нас, как дикая карусель. А медведь будто играл с нами, гнал нас, хотя мог уже давно разодрать.

В воздухе раздался оглушающий выстрел, и мы, кто упал на землю, кто пополз по ней, крутили головами по сторонам. За ним раздался второй залп!

— Эй! — послышался грубый мужской голос. — Эй, вы!

— Это он нам? — спросила Катя, измазанная в грязь, задрав голову, прислушиваясь к голосу.

— Эй! Ау! Медведь ушёл! Идите сюда! — хрипло откашлявшись, сообщил голос.

— Мы здесь! — крикнул Миха сквозь отдышку сиплым голосом.

В чаще раздался хруст веток, послышалось шуршание листвы на кустах, и к нам навстречу вышел здоровый мужик с ружьём на плече.

— Вставайте и идите за мной, — скомандовал он.

— Спасибо, — опираясь руками на колени, выдохнул Мишка.

— А вы кто? — спросила Катя, отряхиваясь от налипшей к одежде листвы и веток, сквозь отдышку.

— Евгений Викторович Кротов, охрана природного заказника «Сейдъявврь», — сурово сдвинув брови, представился мужик, указав пальцем на металлический значок, что висел у него на груди камуфляжной куртки.

На негнущихся ногах мы поплелись за ним, и как оказалось, были близки к цели. Через минут пятнадцать, сквозь дебри и брод, мы вышли к Сейдозеру, что сияло кристальной чистотой вод в лучах солнца, пробивающихся сквозь тучи. По пути мы получили нагоняй от охранника, за то, что попёрлись через перевал. Мол, нас должны были предупредить, что тут с недавнего времени обосновался медведь, и всех туристов направляют по другому пути, либо в сопровождении егеря. И не поверил нам, что мы на предыдущем КПП уже общались с егерем, и что тот нас ни о чём таком не предупредил. Пенял нам на тупость по отношению к собственной жизни и природе. На любые попытки оправдаться, реагировал резким, как хлыст взглядом, что продолжать разговор не было никакого желания.

Когда мы дошли до сруба охранника, тот проверил наши документы, опять всё записал в журнал учёта, провёл инструктаж “что можно и нельзя“, и с хмурым видом отпустил в путь.

Грязные, мокрые и уставшие, мы искали место для ближайшей стоянки с так называемым «разрешённым кострищем», чтобы обсохнуть, поесть и отдохнуть.

— Я больше не могу! — воскликнул Миха, сев на кучу камней, потирая мозолистыми руками свои колени.

— Встань! — крикнул Рыг, на что мой друг изумлённо скривился в ответ. — Это сейды! Встань немедленно! — настойчиво повторил Рыг.

— Да хорошо! Хорошо! — подняв руки в свою защиту, Миха кряхтя, поднялся, и просто сел на землю, поросшую мхом и травой.

Шаман что-то достал из кармана и опустился на колени перед горкой камней, что-то шепча.

— Это священные камни, — сказала Вера. — Рыг задабривает духов.

— Ты в это веришь? — изогнув бровь, спросила Катя, присев рядом с Мишкой.

— Да, — сложив руки на груди, ответила Вера.

Этот участок земли был пронизан небольшими отверстиями, уходящими вглубь. Под покровом мха и трав, они были не сразу заметны, но при ближайшем рассмотрении, становилось понятно, что они возникли не сами по себе. Хотя, возможно, они могли образоваться из-за проседания почвы. Но, я не геолог, поэтому просто предупредил друзей, чтобы они осторожно ступали по земле, дабы ноги не застряли в этих дырах.

— Я есть хочу, — простонал Миха.

— Потерпи чуток, — погладив по плечу, ласково сказала Катя. — Долго нам ещё идти? — обратилась она ко мне.

— Ещё минут сорок, может меньше, если прибавим темп, — сверяясь с картой и компасом, ответил я.

— Так, всё! Вы как хотите, а я нуждаюсь в перекусе, — Миха полез в рюкзак, достав свёрток с салом, кружку, таблетки для розжига, кофе в стихах и воду.