— Рыг, — нагнав шамана, спросил я, — расскажи про мохнатых горбунов, о которых толковал капитан. Они реальные?

Шаман шикнул в ответ, приложив палец к губам. Он всматривался в темноту, как хищник на охоте. Такая концентрация внимания была, что я буквально увидел, как напряглись его уши.

— У-у-у… у-у-у, — тихо, но четко донеслось из леса.

— Туда, — сказал Рыг, и быстрее зашагал вперёд.

— Эх-ре… хр-р-р… вха-вха-ха… — раздалось хриплое звучание за нашими спинами, не похожее ни на что. И мы ускорились так, что через минуту выбежали на поляну, освещённую лунным светом, на которой стояла заветная избушка.

— Быстро внутрь, — сказал Рыг, открыв дверь.

Все буквально влетели внутрь и дверь захлопнулась. Факелы моментально погасли.

— Рыг?! А ты? — спросил я, метнувшись к двери, которая оказалась плотно запертой, когда я попытался её толкнуть.

— Не выходите, чтобы вы не услышали! — ответил он.

Я посмотрел в щель, и увидел, что парень взял в руки камни, и начал стучать их друг об друга, напевая какую-то мантру. Он шагал сначала туда-сюда, а потом по кругу обходил избу.

— Что он там делает? — спросила Катя.

— Обряд какой-то, по-видимому, — ответил я, пожав плечами.

— Камлание, — хмыкнула Вера.

— Отойди, — протискивая камеру к щели, чуть ли не в моё лицо, сказал Лысый.

— Вы кто такие? — внезапно раздался женский голос за нашими спинами, вынудивший всех одновременно обернуться.

В темноте избушки, мы ничего не видели. Но, через секунду, зажглась керосиновая лампа, и в мягком свете огонька, мы увидели молодую, хрупкую девушку. Она сидела на деревянной лежанке, удивлённо уставившись на нас чёрными как ночь глазами. Длинные, такие же чёрные волосы обрамляли худощавое бледное лицо. Девушка была явно не напугана, в отличие от нас. Она окинула всех внимательным взглядом, ожидая ответа.

— А ты кто? — первый спросил Лысый.

— Я первая спросила, — встав с деревянной лежанки, она взяла в руки лампу, сделала несколько шагов босыми ногами вперёд, всматриваясь в наши лица.

Что странно, на ней была надета ночная сорочка, напоминающая больничную.

— Туристы? — хмыкнула она, поджав подбородок, сомкнув губы в линию.

— Да. А ты почему здесь? Почему так одета? — вновь спросил Лысый, продолжая всё снимать.

— Я здесь живу, — поставив лампу на деревянный стол, ответила она.

— То есть как? — покосившись на друзей, спросил я.

— А так, — пожала плечами она, наклонившись к стене, что-то отодвигая. — Голодные небось? Замёрзли? Сейчас, сейчас, погодите, — прокряхтев, она с грохотом что-то вытащила из стены.

— Помочь? — спросил Лысый, и толкнул вперёд Миху, который едва не сожрал того взглядом.

— Нет, что ты. Я сама. Гости у меня редко бывают. Хоть разомнусь, — сверкнув слишком большими для такого тонкого лица зубами в полумраке, ответила она. — Чего стоите? Присаживайтесь. Сейчас чай сготовлю.

Мы топтались у двери, не решаясь подойти к лавке, на которую настойчиво приглашала незнакомка. Тем временем, в стене появился огонь. Там была печка.

— Ну, чего вы? — сверкая довольным взглядом, спросила девушка. — Присаживайтесь!

— Не нравится мне всё это, — тихо пробурчал Миха, с опаской глядя на девчонку.

— Может, уйдём отсюда, — прошептала Катя.

— А вот этого я вам не советую, — хлопнув в ладоши, что мы невольно дёрнулись, сказала девушка, вытащив из печи дымящийся котелок, и поставила его на стол. — Там, — она указала на дверь, — вас ждут большие неприятности. Поэтому, я сегодня буду радушной хозяйкой, уж позвольте избавить вас от бед. Присаживайтесь, чай готов. Такого вы нигде не отведаете. Старинный рецепт.

Она подмигнула нам, маня рукой на лавку. Мы стояли как вкопанные, не зная, что делать. Тут оставаться или идти за дверь?

— Не все вопросы требуют ответов. А порой ответов больше чем вопросов, — разливая чай в глиняные кружки, задумчиво сказала девушка.

Первым сдался Джон, сев на лавку и приняв из её рук чай. Вид у него был болезненный, губы бледные, глаза мутные. Он обхватил руками кружку, будто сильно замёрз. Сделал несколько глотков и буквально на наших глазах, его состояние улучшилось. Джон уже сидел румяный.

Девушка молча посмотрела на нас, пожала плечами и вновь подошла к стене, что-то ища в резном шкафчике.

— Вот, попробуй! — поставив на стол тарелку с угощением, сказала она, сев напротив Джона.

— Что это? — спросил он.

— Такого ты точно не пробовал. Это очень вкусно. Ну же, бери, угощайся, — подталкивала его она. А мы так и стояли, не решаясь присоединиться к чаепитию.

Джон посмотрел на нас, и потянулся к тарелке, взяв нечто, напоминающее сушеные грибы. Покрутил в руках, понюхал и осторожно откусил кусочек.

— Ну? — спросила девушка с горящими в ожидании оценки глазами.

— Вкусно, — ответил Джон, и положил в рот весь кусок, потянувшись за следующим.

— Вот, это называется хороший гость! А вы? Уважьте хозяйку, — обратилась она к нам. — В ногах правды нет. Чай стынет.

— А, ладно, — махнул рукой Миха и шагнул вперёд, но его тут же одёрнула за рукав Катя.

— Ты чего? — вылупив на него глаза, прошипела она.

— Катюша, присаживайся, не пожалеешь, — сказала девушка, что Катя побелела, уставившись на неё, так и не отпустив рукав мужа.

— Откуда ты знаешь моё имя? — настороженно процедила Катя.

— Поэтому и живу здесь, оттого, что много знаю, — улыбнулась девушка. — Садись. Всё равно идти некуда сейчас.

Миша посмотрел на Катю, которая следом посмотрела на меня и Веру. Делать нечего, она права.

Мы осторожно сели, наблюдая за происходящим. Первое, что было странно, это печь без трубы. Или я может, чего-то не понимаю, но огонь горел просто в выемке стены и запирался железной заслонкой. Девушка придвинула к нам кружки, и я принюхался к аромату напитка. Пахло чем-то медово-травяным, и я сделал небольшой глоток. Жидкость приятно обволокла рот, а по телу разлилось тепло. Глянув на меня, другие тоже принялись за напиток, пока Джон, одно за другим уплетал с тарелки угощение.

— Попробую, — потянувшись к тарелке, сказал Миха, успев прихватить для себя и Кати, потому что Джон сгрёб всё остальное, оставив тарелку пустой.

— Что за наглость? — возмутился Лысый. — Я тоже хочу попробовать. А ну гони мне кусочек!

Он потянулся к Джону, и буквально вырвал у него из рук ломтик сушёного нечто.

— М-м-м, как вкусно! Что это? — изумилась Катя.

— Хочу ещё, — сказал Джон с полным ртом.

— Реально, это что-то, — смакуя, промычал Лысый, откусив кусочек. — Хочешь попробовать? — он протянул мне ломтик угощения.

— А есть ещё? — жадно пережёвывая, спросила Катя.

— К сожалению, нет, — весело покачала головой девушка, поддерживая подбородок руками, опершись локтями об стол. — Но, скоро приготовлю ещё. На это блюдо уходит много времени, но оно того стоит. Ни с чем несравнимо и ни на что не похоже. Верно?

— Да, я такого никогда не ел! — выпалил Джон.

— Вера, попробуй, пока Князь тупит, — сказал Лысый, протягивая ей угощение.

— Что-то мне не хочется, — сморщив нос, сказала Вера, отрицательно покачав головой.

— Я тоже не буду, — ответил я, и Лысый, явно обрадовавшись нашему отказу, закинул себе в рот последний кусочек.

Зато не обрадовалась незнакомка. Взгляд у неё из-за нашего отказа изменился. Она прищурилась, и указала на меня пальцем:

— Ты! Твоя кровь, — она принюхалась, — ты саам?

— Не-е, это Вера у нас саамка. Князь простой москвич, — выпалила Катя, облизывая пальцы.

— Саами, — поправила Вера, заправив светлую прядь волос за ухо.

— Но, ты тоже пахнешь, — изумилась незнакомка, вновь принюхавшись, переваливаясь ко мне через стол, что я невольно вжался в стену.

— Какая смешная, — сказал Джон, глядя на незнакомку, что двигала ноздрями как собака. Он начал истошно смеяться, закрывая лицо руками.

Что это за еда такая? Девка по ходу накормила нас галлюциногенными грибами. Или ещё чем похуже.