Вдруг младенец завозился, чмокнул — и только сейчас русалка догадалась наколдовать ребенку одежонку, пусть из стихии воды и смерти, но зато он будет защищен. Лицо ребенка скуксилось.

— Дуреха, заморозить решила? — возмутился дух. Он набросил на младенца одеяло из пламени, и оно бережно его укрыло, согревая тельце. — Вот, учись, холодная рыбина!

— Смерть не горюет, — сказала Васелена голосом Нави. Повеяло холодом, и русалка вновь окутало покрывало смерти. Дева в этом саване была похожа на Смерть. Огонек вздрогнул. Смерть бурлила, просилась на волю. Она плыла туманом, распространяясь черной дымкой. Русалка старалась себе вернуть контроль, и через несколько частей борьбы ей это удалось. Смерть часто пыталась взять верх, подчинить океанскую деву своей воле, чтобы уничтожать всё на своем пути.

— Да ты ходячая бомба, — поежился Жиж.

— Кто такая бомба? — уточнила Васелена.

— Не знаю. Люди так говорят, когда что-то опасное видят. — Дух пожал плечами. Став снова маленьким, он едва доходил русалке до середины голени. Жиж ежился от страха. — Злая ты! — Русалку такое заявление удивило до глубины души.

— Интересно, кому я успела сделать зло? Единственное, что делаю, — всех спасаю, — возразила она.

— Аура у тебя темная, — пояснил свои слова дух. Он нахохлился.

— Не всем светом во тьме быть, — философски заметила Васелена. Наконец над деревьями засияло черное солнце. Тогда дева подняла своих спутников, Жиж не стал прятаться.

Русалка недовольно хмурилась: слишком дорого ей обходится этот ангельский цветочек. Она чувствовала, как ее потихоньку захлестывает ярость, накатываясь на сознание ледяными глыбами и грозясь задавить, похоронить всё светлое. «Я создана, чтобы убивать! Вот наивысшее блаженство! А не подтирать сопли всяким серым мышкам!» — Васелена ощущала, как гнев медовым ядом растекается по венам, отравляя кровь, разум и душу. Она стремительно двинулась в сторону деревни Сосульки. Откуда она узнала направление — только Черному океану это ведомо. «Клянусь, это последняя посторонняя душа, спасенная мной! Дальше спасение утопающих будет делом рук самих утопающих, — зло рассуждала она, перемещаясь рваными движениями. — Как же бесит, что из-за какой-то гулящей девки я чуть не потеряла дива и пушистика!» — продолжала мысленно возмущаться русалка. Она посмотрела с нежностью на кота, но тот ее взгляд не оценил и, выгнув спину, зашипел. А Васелену это позабавило, и она сказала:

— Кыс, Кыс! Иди ко мне, я мяска тебе дам! — Баюн еще больше насторожился и выдал яростное «Мяв!»

— Свой рррыбий хвост отдашь? — постарался остудить пыл русалки Кот Баюн.

— Весь не съешь, но кусочек могу пожертвовать! — усмехнулась Васелена, смотря, как у котика от ужаса расширяются глаза. Русалка фыркнула и с высокомерным видом пошла дальше.

— Эй, див, чевой-с с ней произошло? — спросил Баюн.

— Стресс, наверное. — Волчий пожал плечами. Кот кивнул, и они молча двинулись дальше.

А океанскую деву не отпускало дурное предчувствие. Когда они через пару часов вышли к деревне Сосульки, тревога усилилась, хотя Васелена ничего необычного не замечала: мычали коровы, люди шли по своим делам, где-то шумела пила, рубили дрова, плескалась вода — короче, бурлила обычная деревенская жизнь. Люди все — как люди, а то, что они все были немного мертвы, так в Нави все почти такие. Русалка подумала — и отбросила дурацкое чувство, и уверенной царской походкой двинулась к нужной улице. До ворот дошла — прикосновением в прах их обратила. Она ступила на двор богатый и по ступенькам поднялась, из дерева сделанным. Три раза постучала.

— Кто там?

— Гости пришли, пирогов принесли, — пропела Васелена, подпустив в тон добродушия и доверительных ноток. Она услышала, как засов отодвинули, и полная женщина выглянула, хотела двери захлопнуть, но Васелена не дала. Пока длилось их противостояние, подоспели спутники русалки.

— Ты! Как ты смеешь являться⁈ — завопила толстушка на молодую мать. — Род опозорила, ребенка от полюбовника принесла и в дом заявилась?

— Да не изменяла я вашему сыну, по глупости вышло! — со слезами в голосе воскликнула спасенная. Ребенок, ощутив горе матери, заплакал.

Океанская жительница невзначай отстранила хозяйку от входа, ее спутники за ней гуськом прошли, Волчий перед тем как войти в дом, образ доброго молодца принял. Женщина в белой рубашке и юбке с обережными знаками запричитала:

— Ты пришла наш дом спалить! Негодница! Мало смертей ты в наш дом принесла? Решила жилья лишить⁈ — В сени вышел полный мужик с мясницким ножом, у него из-за плеча растрепанная разрумянившаяся девка выглядывала, шея ее засосами сияла.

— Ты, ты натравила на меня богинок! — закричала молодая мать. — Я давно знала, что ты глаз на моего Митю положила! — Она сунула младенца опешившей русалке и с кулаками кинулась на разлучницу. — Вот ты с кем миловался, пока богинки меня убивали⁈ А у алтаря защищать обещался! — И снова переключилась на девку: — Но погоди у меня, я проучу тебя, покажу, как чужим мужьям мозги пудрить!

— Митя, останови сумасшедшую! — взвизгнула разлучница.

— Сама нищебродкой родилась, решила себе тепленькое местечко прибрать⁈ Мать сгубить!

Скандал набирал обороты. Див закатил глаза, кот зевнул и стал вылизываться.

— Хоть гостей бы накорррмили, — сказал Баюн с ленцой.

— Слышишь, Дарьяна! — позвала свекровь свою невестку. Та внимания на нее не обратила, вцепилась в волосы соперницы и, пока не повыдергивала космы, не успокоилась.

— Простите, не сдержалась. — И она заинтересованно посмотрела на Васелену, держа в руке клок волос разлучницы. — Слушайте, а вы, случайно, не ученики Волоса? — И хитрый-хитрый прищур.

— Да, его. — Был ответ. Тогда молодая мать торжествующе подняла клок волос и обратилась к русалке: — Можно еще одну услугу? Я золотом оплачу.

— Какую? — Глаза дива загорелись интересом.

— Сделайте так, чтобы эта мымра уродиной стала бесплодной. — И она рванула к Васелена.

— Смогу только на медленную смерть заговорить, — спокойно сказала русалка, забрала пучок волос девушки и с силой сжала. Начался переполох, все заохали: девушка на глазах стала стареть. Волосы Васелена упрятала к себе в пространственное кольцо, чтобы потом куклу сделать. Свекровь с неодобрением посмотрела на невестку, а молодая мать, торжествуя, забрала младенца. Девчонка-разлучница с воем из дома выскочила.

Океанская жительница всё не могла понять, что ее напрягает, будто воздух какой-то страшный. Их накормили, а молодожены ушли наверх скандалить. Васелена в крики не вслушивалась и вдруг сказала:

— Мертвечиной пахнет.

В этот момент на кухню вошел бледный подросток. Душок смерти от него исходил. Васелена с дивом напряженно всмотрелись в ауру. Юноша насторожился.

— Вова, садись за стол, — сказала свекровь Дарьяны, на лбу ее морщинки пролегли, и в глазах печаль, смешанная с болью, читалась. Русалка поняла, что женщина едва от слёз сдерживается.

— Хлопотун[4]! — хором сказали русалка и див, и подросток с болезненно-бледной кожей и синяками под глазами попятился.

Васелена поднялась из-за стола, от нее смертью повело. Температура в помещении стремительно менялась, а когда пошли черные снежинки — всё обратилось в лед. Волчий нервно смотрел на свою спутницу, она и так уже хорошо выложилась. Русалка шагнула к хлопотуну, он еще попятился, отступил в коридор и заверещал противным голосом:

— Мама, мама, она убить меня хочет!

— Невозможно убить то, что уже мертво, — прозвучал потусторонний голос океанской девы, дом в лед обратился.

— Неправда!

— Сколько человек у вас умерло за последний месяц? — спросила Васелена, ни к кому не обращаясь.

— Десять, — мать попятилась от сына.

— Мама, ты чего⁈ — спросил Вова, но заткнулся, когда его тело синими прожилками обзавелось, и гнилью запахло. — Мама, она вещица[5]! — всхлипнул хлопотун, а сам взглядом искал, куда бежать. Окно было распахнуто, и он попытался сигануть в него, но его обвила веревка смерти, и он закричал: тело забилось в судорогах, и из него выскочил хлопотун с криком: — Проклятая вещица! Мы еще встретимся! — На полу остался лежать разлагающийся труп. Васелена обратила его в прах взглядом.