Из темноты выскочил третий верзила и оторопело уставился на два бездыханных тела на полу. Василика сделал в его сторону легкое движение, верзила шарахнулся и, опрокинув по пути стул, выбежал на улицу.

Затем Василика заглянул в глаза бармену, который уже вынул из кармана мобильник, и сказал негромко: «Не надо». Помог Мунтяну подняться со стула, и они вышли из заведения.

Через пару дней Мунтяну пригласил Василику на обед. В ресторане La Colonnade Василика чувствовал себя не в своей тарелке, и Мунтяну всячески старался облегчить его участь: перевел на человеческий язык меню, объяснил, как пользоваться многочисленными вилками и ложками, поставил на место насмешливого официанта.

– Пустое! – сказал он пренебрежительно. – Научишься всему этому в два счета.

Василика не употреблял алкоголя, но выпил бокал Cote Rotie. Остальное досталось Мунтяну, который совсем этим не был огорчен. Покончив с десертом – мороженое parfait с палочкой ванили, – он откинулся на спинку стула и сказал:

– Ты меня удивил… И выручил, конечно… Хочу тебя поблагодарить, – и он протянул Василике конверт. Тот взял и пробормотал что-то не очень внятное, вроде «само собой»…

– Хочу сделать тебе предложение, – продолжал Мунтяну. – Сколько ты сейчас зарабатываешь?

– Ну, две с небольшим, – сказал, помешкав, Василика, который, на самом деле, редко дотягивал до двух тысяч евро в месяц.

– Так, – сказал Мунтяну. – А хочешь работать со мной постоянно? Ну скажем, за шесть тысяч евро…

Василика почувствовал, что его воображаемая гарсоньера начинает приобретать конкретные очертания. Может быть, удастся даже найти район получше.

– А что нужно делать? – спросил он на всякий случай.

– Да то же самое, – как-то легкомысленно ответил евродепутат. – Конечно, драться каждый день не придется, но вопросы безопасности тоже будут твоими.

Василика попытался быстро обдумать предложение, но почему-то не получалось, – мысли разбегались в разные стороны, как мыши в подвале.

– Да вот еще что, – сказал вдруг Мунтяну. – Придется поехать в Румынию. У меня здесь мандат заканчивается, а там выборы…

У Василики сразу вытянулось лицо. Возвращение в Румынию никак не входило в его планы, и он уже открыл рот, чтобы отказаться…

– Да ты не спеши! – прервал его Мунтяну. – Это же временно. Выборы пройдут, и все снова наладится. Даже еще лучше будет, вот увидишь. Просто период такой. Без этого никак нельзя… Да и какая тебе, в конце концов, разница!? У тебя же все равно французский паспорт! Ты в любой момент можешь вернуться… Ну!?

Сейчас кажется, что этот вечер был жутко-мрачным, предвещавшим с самого начала нечто ужасное. На самом деле был обыкновенный теплый весенний вечер.

После лекций болтались с Даном по городу, а потом решили пойти в кино.

В кинотеатре «Капитоль» на бульваре Георгиу-Дежа шел румынский фильм «Восстание» по роману Ребряну о крестьянском бунте 1907 года. Идея была посмотреть картину, чтобы не читать книгу, – библиография к экзамену была неподъемной.

Погас свет и начался фильм. Когда уже были поглощены сюжетом, вдруг послышался глухой рокот, как от проезжавшего по улице трамвая. Потом захлопали деревянные откидные сидения кресел, словно в зале подул ветер. Потолок над головой захрустел и сдвинулся как веер, из-под штукатурки проступили очертания балок, в воздухе появились густые клубы дыма.

Колокольчиков оглянулся. Другие зрители, привстав с кресел, тоже беспокойно осматривались. И тут Дан сдавленным голосом сказал:

– Землетрясение…

Почти одновременно в зале раздался срывающийся крик, который подхватили и другие:

– Землетрясение! Землетрясение!

Люди бросились к выходу. И Колокольчиков тоже за несколько секунд оказался в проходе. Лица вокруг были так искажены страхом, что казались ему неприличными. Бежали по длинному пожарному коридору, пол ходил под ногами ходуном, стены угрожающе накренялись.

Было странно, что чувства в этот момент, как будто, отключились, и Колокольчиков бежал, потому что знал, что нужно бежать, а не потому, что было уж очень страшно. Он как-то отстранился от происходящего и не воспринимал его непосредственно…

На бульваре был содом. Под ногами хрустели стекло и битый кирпич, с фасадов время от времени отваливались куски лепнины. Афиша с названием фильма валялась на тротуаре, а из-под земли по-прежнему доносился грозный рокот. Люди сгрудились в середине бульвара, тесно прижавшись друг к другу, чтобы находиться подальше от домов, которые, казалось, могли обрушиться в любой момент. И все это плавало в такой густой и едкой пыли, что не было видно неба.

Походив немного по бульвару, Колокольчиков решил все же вернуться в кинотеатр за курткой и портфелем. Среди рядов уже суетились какие-то люди, слышались выкрики: «Где мое пальто?!», «Украли сумку!» Ничего не нашел и решил идти в общежитие как был, в рубашке. Вокруг все было страшно, наверное, так город выглядит после бомбежки: клубы дыма, крики бегущих людей. В конце бульвара многоэтажное здание превратилось в груду мусора метра три высотой. На берегу Дымбовицы, на земле лежали укрытые разноцветным тряпьем пожилые женщины, которые тоскливо смотрели на дымящиеся развалины напротив. Возле театра «Буландра» с прохожими смешались актеры в нелепых сказочных костюмах…

Сквер перед общежитием был запружен студентами, все старались шутить. Разведены костры, на земле расстелены матрацы, на раскладных стульях – закутанные в одеяла люди. Ждали афтершока. По радио передавали президентский декрет о чрезвычайном положении.

Колокольчиков поднялся в комнату. Ключ проворачивался в замке, поэтому ударил ногой, и дверь распахнулась, расщепив притолоку. Сидеть в закрытом помещении было, однако, невмоготу, и он пошел толкаться среди студентов. Тут появился Дан с его курткой и портфелем. Оказывается, он выбежал из кинотеатра через летний сад на улицу Константина Милле, а потом первым вернулся в зал и забрал вещи.

В 2022 году знакомый театральный режиссер решил показать Колокольчикову свой новый проект и привел его… в бывший кинотеатр «Капитоль».

Зал, где сорок лет назад Колокольчикова застигло стихийное бедствие, лежал в руинах. Режиссер был впечатлен рассказом Колокольчикова и пообещал:

– На торжественном открытии я посажу вас точно на те места, где вы сидели тогда.

В довоенный период примыкающий к кинотеатру летний сад «Альгамбра» был весьма популярным среди бухарестского бомонда развлекательным заведением. Здесь выступали известные артисты, его посещали многие знаменитости, в том числе члены королевской семьи.

Коммунисты национализировали комплекс, в котором был открыт кинотеатр «Капитоль». После землетрясения 1977 года здесь был проведен косметический ремонт, а в 1990-е годы кинотеатр был окончательно закрыт, заброшен и стал медленно, но верно разрушаться.

Режиссер, за спиной которого были некие инвесторы, объявил о намерении восстановить «Альгамбру» и вернуть ее в культурную жизнь столицы. Взял комплекс в аренду сроком на 10 лет и нанял бригаду строителей, которая начала работы.

Между тем, выяснилось, что на реставрацию культового заведения не было получено разрешения от мэрии. Орден архитекторов Румынии обратился в прокуратуру, требуя остановить работы, которые назвал «покушением на историческое достояние столицы». В довершение всего группа студенток университета театрального искусства, где преподавал режиссер, развязала против него ожесточенную кампанию, обвиняя в сексизме. В результате режиссер выпал из общественной жизни, а его проекты были свернуты…

В салоне «Эрбаса», летевшего по маршруту Париж-Бухарест, был невообразимый гвалт. Пассажиры требовали спиртного, пассажирки ругались со стюардессами, дети плакали. В воздухе стоял тяжелый запах табака и пота.