Они прошли между зданиями рабочего городка, оказавшись на небольшой открытой площадке. Они были как на ладони. Олег поёжился. Слишком уж уязвимо он себя чувствовал. Слишком открытое место. И тишина – просто зловещая.

Где-то слева сверху послышался высокий верещащий звук, похожий одновременно на кваканье лягушек и на крик хищной птицы.

– Что это?

Действуя уже на рефлексах, Олег резко повернулся и, увидев на крыше самой высокой из построек мелькнувшую немаленькую фигуру, выстрелил болтом. Снаряд резко лязгнул об железный настил кровли и отлетел куда-то в кусты. Всё было тихо.

– Ты это видел?

– Нет, что там такое? Я слышал звук, какой-то странный…

– Там кто-то есть… Хотя, может, показалось… Держись рядом. Я тоже слышал это. Значит, мы тут не одни.

Прижавшись спинами друг к другу, они замерли, оглядывая крыши и скалы вокруг. Ни души. Тишина.

Выждав ещё пару минут, они двинулись вперёд. И почти тут же, за поворотом, наткнулись на трёх мёртвых муравьиных львов. Заметив ворота – а значит, и выход – они направились туда, решив не задерживаться здесь ни минуты.

– Заперто… – Руслан подёргал решётку, – надо, наверное, перебираться через скалы вон там.

Их заставил вздрогнуть новый, едва уловимый звук. Олег бы даже и не смог сказать, на что он был похож.

– Тихо, – шепнул Руслан, – тут кто-то есть.

– Да нет, через скалы и лес лучше не надо. Нас там уже точно кто-то высматривает. И явно не люди.

Олег только сейчас обратил внимание на домик возле самых ворот. Внутри, в его окошке, угадывались остатки былой обстановки: горы мусора, поломанные стулья, чудом уцелевший железный столик и самое главное – коробочка с красной и двумя чёрными кнопками. Ворота, похоже, поднимались, как шлагбаум, и управлялись из этого домика когда-то бдительным охранником.

– Может, здесь управление этими воротами?

– Может, лучше не надо? Что-то у меня плохое предчувствие, – сказал Руслан.

– Я быстро. Не переживай. Лучше нам открыть ворота, чем идти через лес.

Руслан без особого энтузиазма потупил взгляд. Он и сам понимал, что так быстрее и безопаснее. Однако войти не получилось – дверь была не просто заперта, а наспех заварена. Кто-то, видимо, не так давно держал тут оборону.

– Попробуй с крыши.

Олег, действуя быстрее разума, поднялся по вагону-дозатору, стоявшему на путях рядом с таким же старым маневровым тепловозом «ТГМ-4», и по деревянным настилам из досок тут же оказался на крыше домика. Конечно же, там был пролом в крыше, через который можно было попасть внутрь.

– Осторожнее там, – крикнул ему Руслан.

– Ничего страшного, Руслан! Ты только оставайся тут, чтобы я тебя видел. Прямо перед окошком. А я мигом!

Пролезть было не так-то просто – инженер едва протиснулся, царапая и без того уже побитый жизнью костюм. Он невольно подумал, что надо будет похлопотать о подзарядке. И, спрыгнув вниз, пошёл вперёд, помахав Руслану рукой.

– Олег, как там? Видно что-нибудь?

– Да! Сейчас посмотрим, не проржавело ли тут всё окончательно, – пробормотал Олег и нажал чёрную кнопку.

Первые полметра ворота поднимались с трудом и адским скрежетом, но затем всё пошло, как по маслу. Ворота рывками поднялись наверх.

– Получилось, Олег! Вылезай оттуда скорее, и пойдём!

– Как скажешь, командир, – весело ответил инженер и, чертыхнувшись, полез в люк в полу домика.

Внезапный грохот чуть не заставил его поседеть. Что-то оглушительно лязгнуло по крыше, и Олег, подняв голову, едва успел заметить промелькнувшую большую тень.

– Олег, у меня такое чувство, будто поблизости кто-то есть!

Послышались странные грозные звуки. Олег уже пролезал по узкому тоннелю в фундаменте здания, видя впереди свет.

– Держись! Я уже иду, – ответил Олег, пробираясь к выходу из тоннеля.

Олег, чуть не заорав от ужаса, увидел, как откуда-то сверху, за спиной Руслана, спрыгнуло существо. Большое – метра два с половиной, на трёх высоких ногах, оно переливалось на солнце чёрным глянцевым корпусом.

Едва спрыгнув, существо издало крик, похожий на победный клич команчей, и ударом ноги сбило Руслана с ног. Он вскрикнул от неожиданности и упал на четвереньки, выронив пистолет. С тихим, неразборчивым шёпотом Руслан попытался отползти в сторону.

Олег тщетно рвался вперёд: ему было трудно пролезть наружу – лаз был слишком узок. Руки нащупали грави-пушку, но пальцы не слушались его. Он никогда не боялся так даже за себя.

Через мгновение две выдвижные конечности существа, словно жала огромного паука, с омерзительным хрустом пронзили спину Руслана. Ещё через мгновение они вышли наружу из его живота, разбрызгивая кровь.

Олег уже не слышал даже стонов Руслана, лишь – стук собственного сердца. Он хочет рвануться вперёд, защитить… Но не может.

Существо резко выдернуло конечности из тела, подбросив свою жертву над землёй. Руслан упал и какое-то время ещё пытался ползти с неразборчивым стоном, но существо сильно ударило его ногой.

– Руслан, – но из горла выходило лишь шипение, – ты, тварь, не трогай его…

Существо склонилось над уже почти не двигающимся телом, словно наблюдая, как кровь пропитывает песок. Тронуло его ногой, грубо, как кусок мяса. И, словно сомневаясь, уходить ли, отступило на два шага назад. Наконец, резко срываясь с места, оно унеслось прочь.

* * *

Триггер идёт – почему-то совсем легко, удерживая тяжеленный табельный автомат Мирового Правительства, как пушинку. Олег шагает рядом, они пробираются через какие-то завалы. Вокруг – ничего, лишь руины и камни. Где-то громыхают взрывы, далеко-далеко свистят пули. Триггеру – легко и совсем не больно. Вот только какое-то смутное чувство тревоги давит в груди.

– Скоро привал, – говорит Олег, слегка поворачивая голову, – сможем отдохнуть. Держишься?

– Держусь, – Триггер старается говорить как можно бодрее.

– Ну, вот и правильно… Только знаешь что? – Олег замедляет шаг и поворачивается к нему, – что-то нечисто с тобой, приятель.

Глаза его недобро сужаются.

– Сдаётся мне, ты, дружок, предатель, а?

У Триггера холодеет в груди. Он тянет руку ко лбу, чтобы вытереть проступивший пот. В руке – уже не автомат. В руке – перепачканный кровью плакат с лицом Дорожного.

– Эй, революционер, – из-за завалов выходит Ашкельдин с дружелюбной улыбкой и ведёт за собой всех: Джефа, Шульца, Боба, Линду.

– Ну, выбирай, предатель, как тебя убивать будем, – легко, в своей обычной манере, говорит Сергей.

– Нет, не надо, я умоляю, – бормочет Триггер, и на его груди расплывается кровавое пятно, – я не виноват, я просто пообещал родителям, что…

– Я очень люблю тебя, – качает головой Линда, глядя ему прямо в глаза, – лживая мразь!

И она стреляет в него в упор.

* * *

Сквозь пелену бреда и видений Триггер пришёл в сознание.

– Тихо! Лежи спокойно!

– Как больно, – простонал Триггер, пытаясь раскрыть слипшиеся веки, – болит…

– Ну, ещё бы, – над ним склонился потасканного вида мужчина в белом халате с нашивкой Сопротивления, – такое ранение, да ещё и так близко от сердца прошло! Не каждый вытянет, скажу я тебе. Тебе невероятно повезло, дружище.

Разъезжающимся взглядом Триггер оглядел свою грудь, которую терзала тягучая, давящая боль. Он был перевязан, на бинтах проступала кровь. На руках виднелись бесчисленные следы недавних уколов. Каждый стук сердца отдавал болью. Он – в старом гараже.

«Я жив… Вашу мать… Жив… Я обещал родителям… И я сдержал слово. Я сдержал слово, уроды! Жрите, сволочи! Ещё поживу, поживу, всем назло… Я ещё вас всех…». Мысли путались, голова кружилась так, что он откинулся на спинку старого автомобильного кресла, в котором лежал.

– Ты дыши ровнее, – посоветовал повстанец, – тебе сейчас нельзя много двигаться. Тебе, по-хорошему, отлежаться бы ещё недельку. Ну, а если серьёзно, то…

Не слушая, Триггер со стоном поднялся и соскочил на пол. На полу валялись тряпки, и он схватил первую попавшуюся промасленную фуфайку, накинув её на плечи. Его сердце билось всё сильнее. Он задыхался.