— Молодчинка, Зуриэль, хорошо постаралась! — От того, что я в очередной раз оказался прав, и без того хороший день стал чуточку лучше. Не знаю как, сам не заметил, когда схватил девушку за ладонь. Зачем, почему, хер знает. Мало эмоциональная, почти вечно передвигающаяся с покер фейсом Ангел вздрогнула от моего касания. Точно так же, как ранее дрогнула Эсфея. Возможно я позволил себе лишнего, возможно им неприятно, когда их касаются простые смертные или те, чьи души грязны и порочны, как моя. Во взгляде Зуриэль я видел смятение. Я ведь её господин, она слуга, не может же она меня так же, как и Эсфея оттолкнуть. Нехорошо…

Ослабляя хватку, только и успеваю заикнуться о просьбе меня извинить, как сильные, горячие кисти её больших рук сами обхватывают мои ладони.

— Я очень рада, что смогла оказаться вам полезной. — Распустив за спиной до безумия большие, едва поместившиеся в просторной гостиной крылья, впервые показала свою настоящую, белоснежную и красивую улыбку ангел.

Ночка, проведённая с Пом и Мурркой, выдалась горячей, запоминающейся. Обычно спокойная и толерантная к другим женщинам крольчиха, переняв от лисицы дурные привычки, сегодня показала всем свои зубки. Доказав, что так же, как и другие может в одиночку претендовать на частичку женского счастья. В общем, баталии у Муррки и Пом были не только постельные, но и словесные, причём закончились они, когда на горизонте уже светать начало. Тогда-то мы и уснули… казалось мне.

Едва глаза мои закрылись, как тело, став лёгким, словно оторвавшись от земли, понеслось куда-то. Странное чувство, сравнимое с вертолётами после тяжёлой пьянки, вызвало рвотный позыв. Я вынуждено открыл глаза.

Обстановка сменилась. Издалека я смотрел на хорошо знакомые мне пейзажи, отзеркаленные пики горного хребта, что служит стеной преграждающей горячим ветрам путь с запада на восток. Пред цепью могучих гор вижу высокий, странный, чужой и незнакомый лес, а до него песок, чья-то большая, живая стоянка, и постепенно, медленно доползающие к нй длинные-длинные цепи бредущих один за другим караванов… Наверняка это другая сторона хребта, о которой рассказывал некогда Кобаго, а после и пленницы кролли. Но зачем я здесь, что я должен тут увидеть?

Над головой моей, словно звёзды в ночном небе, зависли тысячи, нет, десятки и сотни тысяч дверей, каждая из которых вела в другие реальности и миры. Каким-то образом я вновь очутился в измерении духов.

— Ещё одна бессонная ночь? — Донёсся голос со спины. Обернувшись, вижу Эсфею в ставшем мне привычном, человеческом облике. Паря над верхушкой бархана, женщина вглядывается в даль. Туда, где заканчивалась пустыня, и тусклым светом мерцают едва заметные огни костров.

Желая попытаться получше разглядеть, что там за барханами, хочу подняться, но ноги мои не слушаются, чем-то привалены. Опустив взгляд, вижу откуда-то взявшихся, прижимающих меня к песку Муррку и Пом, рядом с которыми, словно выбирая что-то, кружится странный, маленький и приятный взгляду светлячок.

— Осторожно, Матвей, не напугай её.

— Кого?

Богиня, впервые за долгое время после своей реабилитации, загадочно улыбнулась. Не было в этой улыбки провокаций, надменности и пафоса, лишь какая-то не присущая ей доброта.

— Дам тебе немного времени, может сам догадаешься.

К странным речам богини я привык, настаивать на ответе не стал. Ещё раз оценив ситуацию, немного поговорил с Эсфеей о дверях в небе, об открывающихся видах на горы, это помогло убедиться в том, что мы и впрямь находимся в другом измерении. Что цепь моих последних, блуждающих во снах перемещений как-то связана с теми, кто сейчас находится по ту сторону гор.

Богиня чувствовала своё дитя, протянув руку, будто пытаясь дотянуться, она указывала на лагерь, говоря, что в нём спрятана частичка Астаопа. Её дочь мучали, пытали, боль её постепенно распространялась, передавалась не только Эсфее, но и мне.

Спустившись с бархана, Эсфея сама подошла ко мне. С присущей Древней загадкой произнесла.

— Древняя, тёмная сила управляет этими существами. Как только сойдут снега, горы откроют им свои тропы, и ущелья тут же заполонят десятки тысяч спасающихся, бегущих от смерти существ-тварей. Они уничтожат твои правила, втопчут в грязь созданные тобой идеалы, в корне изменят цивилизацию, которую ты пытаешься создать. Ветра великих перемен, Матвей, они поглотят нас, и нет той силы, способной их остановить.

Последние слова Эсфеи открытой угрозой, предостерегавшей о начале конца, прозвучали в моей голове. Дух мой пробило в пот, к боли добавился лёгкий страх, и я тут же проснулся. У себя дома, в своей тёплой постели, когда лучи полуденного солнца во всю освещали мои фермерские покои.

С грустью осознав, что сегодня одеваться приходится самому, натянул подаренные Эсфеей брюки, рубашку, взяв со своего рабочего стола дощечку с начертанными на сегодня планами, только и успел открыть двери спальни, как тут же столкнулся с ждавшей меня богиней.

— Почему не глаженная? — Глаз той нервно дернулся при виде замученной мною рубашки. В прошлой жизни меня разве что силой бы заставили одеться в подобные строгие одежды, а сейчас… За неимением лучше я сам, с огромной радостью занашивал данный подарок.

— Постоянно в этой одежде, времени ухаживать за ней нет, да и утюга как бы тоже.

— Ясно. — Ответ мой полностью удовлетворил Эсфею. — Где Зуриэль?

— Х-а-а… неужели извиниться пришла? Хвалю, правильное решение.

— Без твоих комментариев обойдусь. — Фыркнула злобно богиня. — Так где она?

Откуда я мог знать, где она? Я вообще-то только глаза пролупил, дурында, именующая себя богом, не могла этого не знать, а стало быть, помимо визита к своей подопечной, преследовала она и другие, собственные интересы. За поздним завтраком, у нормальных людей это называется обедом, узнаю, что догадки мои в отношении скрытых планов Эсфеи подтвердились. Видимо, каким-то образом читающая мои мысли Зуриэль, передала мои планы своей хозяйке, а та, не став медлить, явилась сама, и вот… Барыня, скрестив руки, закинув ногу на ногу, сидит за столом, ждёт моего судьбоносного предложения.

Не став лишний раз злить эту ужаленную, выдал всё, как есть. Про зачарование, моё собственное обучение, а так же выгоды, которые могла с меня поиметь Эсфея. Как и предполагалось, горделивая только этого и ждала, ответив быстрым и чётким согласием. В ожидании прибытия Зуриэль, она тут же предложила приступить к занятиям, но я был вынужден повременить с данной инициативой. Сначала проверка поселения, докладов стражи, врачей, учащихся, лишь только в конце личное развитие и тренировки. Я очень трепетно отношусь к своей деревушке, возможно даже влюблён в неё, потому и заботы связанные с ней всегда имеют для меня главный приоритет.

Поблагодарив за вкусный завтрак Муррку, не найдя Пом, с увязавшейся за мной Эсфеей отправляюсь на стены, выслушав стандартный доклад о том, что «всё у нас хорошо», иду по соц. учреждениям. Гном-гномыч уже во всю расхаживал по больничке, щипал за задницы всех, до кого его здоровые ручонки дотянутся. И если беременные, молодые му ещё могли на того подуться или как-то ответить, то похотливые крольчихи только и делали, что ворковали с бородачом, хихикая на каждое его посягательство. Старый изврат нашёл свою аудиторию.