Работать в шахтах так же, как другие неимеющие крыльев, по причине строения своих тел, они не могли. Гарпии были не предназначены для работ подобного типа, потому рыкуны в своих шахтах использовали их совершенно иным образом. Держа гарпий как овец, они выщипывали с них перья, состригали когти, использовали для своих кровавых ритуалов, жертвоприношений, ну и куда же без утоления сексуальных потребностей. Из перьев гарпий женщины хищницы, сданные собственными племенами на «покров рыкунами», утепляли свои пещеры, иногда иные мастерицы создавали украшения и одежду. Быстро растущие когти, лёгкие, длинные, крепкие, острые, отлично смотрелись на дубинах, являвшихся главным, любимым и самым простым в создании оружием гоблинов. А что касается секса, там всё как и всегда. Рыкуны утоляли свои похотливых фантазии, насиловали, пока не наиграются. Кстати, именно по этой причине миловидному парнишке и отрезали его причиндалы, чтоб на самку похож был. Позднее, его вообще должны были в жертву принести, хоть тут повезло, у рыкунов не сложилось. Жаль парня, прям пиздец как жаль, когда я говорил с двумя гарпиями, объяснял им, что мучения закончились, и они в безопасности. Те как-то безумно смеялись, плакали, не веря во что-то подобное, продолжали рассказывать свои грустные, полные страданий и ужаса истории. Они словно разжалобить меня пытались…

Так как сегодня мне удалось немного сэкономить еды, велю приготовить для наших новых друзей самые разнообразные, вкусные блюда. А ещё… на всякий пожарный приставляю к дверям крылатых парочку вооруженных ребят.

Кролли при виде своих прям сразу влились в общество, стали между собой делиться и узнавать, кто кому может родственником являться. Никаких задних мыслей. Му так вообще, с семьей, считавшей его погибшим, повстречался. Правда семья у них теперь шведская, бабёха не скучала, быстро себе другого нашла, и как они сейчас жить втроём будут, хер пойми. В любом случае, с этими ребятами всё хорошо, они при своих. Только гарпии, находясь в чужом обществе, ждали чего-то плохого, подвоха, какой-то мерзости от тех, кому их продали. У страха глаза велики, именно страх, при чём обоснованный, мог подтолкнуть их учудить чего-то недоброго. Требовалось обезопаситься.

Разговаривая с Хохо о травах, мазях, прошу её все силы и заботу вложить в гнома. Краем глаза, приятно удивив, выходит из своей комнаты Эсфея. В больничке сегодня шумно как никогда. Множественные посетители, эмоционально нестабильные му, обнимавшиеся в своей палате, нашедшие общего родственника кролли, оказали на богиню звуковое давление. Так как ложь её раскрыли, мучать себя нахождением в данном месте причин у той не было. Потому, держа в руках подушку, коей в её храме естественно нет, кое-кто решил под шумок сменить своё место дислокации.

— Отлично, ты то нам и нужна! — Уловив шанс кое-как поправить здоровье гнома, воскликнул я. От голоса моего та, дёрнув плечами, словно гопник взглянула на меня.

— Что надо?

— У тебя есть шанс долг отдать.

— Я тебе ничего не должна. Зуриэль…

— Зуриэль — это Зуриэль, а ты — это ты. Жрала на халяву? Теперь иди отрабатывай, помоги дворфу, можешь не излечивать полностью, просто сделай так, чтобы он выжил. — Морда у неё как всегда недовольная, злая, высокомерная. Эсфея — синоним слову человек-говно. Если не согласится, заканючит, придётся использовать силу, буду давить через её последователей, возможно, даже угрожать выселением и закрытием всего «культа личности».

— Эх… столько шуму… Давай так, я ему помогу, а ты извинишься, сам ведь знаешь что не прав, ну как, пойдёт? Он ведь важен тебе?

— Нет не пойдёт. — Готовясь выдать базу, прокашлявшись, только и успеваю открыть рот, как получаю быстрое и внезапное:

— Ладно… — Что, вот так просто⁈ — Только если он умрёт от воздействия чистого света, я не виновата, и конечности утраченные я, если что, тоже не восстановлю. — Слова божества слегка опечалили. Прости меня, бедняга гарпия, может быть в другой раз я найду того, кто вылечит твой недуг.

— Нужно чтоб не умер.

— Постараюсь.

Убедиться в том, что кузнец мой или шахтёр (не знаю кто он там) выживет, решил лично. Эсфея осторожно, не касаясь живого, рукой проводила над самыми серьёзными ранами, светом своим очищая и обжигая кожу дворфа. То было не анимешное исцеление, где ручку приложи, и даже шрама не останется. Нет, то была долгая и очень сложная для самой богини процедура, оставившая после себя на теле дворфа множество шрамов-ожогов. Когда я предложил для безопасности помощь ангела, древняя тут же отвергла её кандидатуру. Зуриэль не владела целительством, раны излечить могла разве что свои, в неё как в программу была заложена лишь грубая сила, старательность и покорность. Попросив не мешаться, после небольшого перерыва богиня вновь продолжила лечение. Сама Эсфея, нервничала, имея высокий статус, ранее никогда она не тратила время на живых, не исцеляла их лично, когда у тебя в подчинении тысячи миров, подобное казалось ей смешной, глупой тратой времени.

— Кто ж знал, что всё так обернётся да… — Мой риторический вопрос божество проигнорировало. Оставив Хохо наедине с пациентом, я, желая знать, что будет дальше делать моё ходячее бедствие, увязался за Эсфеей. Подняв с пола подушку, она медленно побрела из больницы по улице к вратам. Проходя мимо дома, замедлилась, болезненно взглянув на комнату второго этажа, тяжело вздохнула. Наверное, там сейчас отдыхала Зуриэль.

— Может извинишься перед ней? — нагнав ту, спросил я.

— С чего бы? Я ничего плохого не сделала, лишь сказала правду.

— Она ведь любит тебя, считает не просто создательницей, а матерью. К тому же, Зуриэль сейчас единственная душа, что, себя не жалея, сделает для тебя всё, чего только попросишь. — Богиня замерла у врат, о чём-то задумалась.

— Естественно она будет любить меня, она всего лишь осколок моего сознания. — Отрицая мои слова, внутренне чувствуя, что не права, богиня ещё сильнее корчит недовольную гримасу. До неё доходит, пусть и медленно. Когда та, смирившись, делает шаг за ворота, осторожно, положив руку богине на плечо, прошу по-человечески и без всякой присущей мне гнильцы:

— Извинись перед ней.

Эсфея замирает, кончиками пальцев я ощутил проступившую то ли от моих слов, то ли от прикосновения дрожь. Чёрт знает, что творится в этой божественной черепушке. Повернув голову, рукой своей она сбивает кисть мою со своего плеча. Ничего не сказав, только сильнее прижив к груди подушку, ступает за ворота.

Святая роща. Поселение Эльамар.

На троне, созданном из нефритовых, оленьих рог, восседал он, король всех королей, покоривший время властитель лесов, предлесьев и полей, расстилавшихся за ними, Санд Лефсет Морел. Двухметровый мужчина с длинными, белыми, как снег, волосами, голубыми, как бескрайние моря, глазами и красивым, сводившим с ума женщин телом. Многие считали, умение приковывать к себе, своему голосу и мужскому естеству внимание женщин, являлось благословением, даром, заверенным властителю эльфов Кровавым Кузнецом. И лишь избранные, уцелевшие за столетия преследований, тайных убийств и бесконечных запугиваний, знали, какой ценой их правитель заполучил сею развратную силу.