Лучше всего сказки и байки рассказывал у нас То-то. Этот врунишка, вернувшийся в поселение вместе с Куому, с радостью и гордостью взялся пересказать историю своих необычайных приключений и великой, спасшей его тело и душу, любви.

У костра прям на снегу были раскинуты шкуры, на них поставлены колоды и скамейки, а меж ними большие деревянные досточки с разного рода угощениями, в числе которых запеченный картофель, множество резаной зелени, включая первые помидорки и огурчики, а так же рубленая на кусочки жареная рыба. Даже для меня разнообразие съестного казалось весьма внушительным, что говорить о восторженных кролли, му и выдрах, большинство из которых подобное зимой могли видеть разве что в своих снах.

— И под силой его, величественной магией рода Человече, деревянный скакун Галера сотнями своих ног заскакал по воде! — Запрыгнув на колоду, демонстрируя, как наблюдал со стены наше отбытие из Озёрного, проговорил с таинственной и загадочной физиономией То-то.

— То был путь полный таинств и опасностей, на каждом шагу «Скачущих по воде» подстерегала опасность, но мы продолжали скакать, ибо там впереди нас ждали наши друзья выр-выр! — Продолжила за будущим мужем рассказ Куому. Дети охнули, старики и женщины, не присутствовавшие в Озёрном, замерли в ожидании продолжения. Глядя на то, как молчаливо, с волнением за ней наблюдают, дочь Кобаго вскидывает руки и эмоционально кричит:

— Свирепые ветра сражались против нас, волны подбрасывали над водой на целые метры, и хищные, демонические создания всё норовили утащить нас на дно бездонной, темной реки!

— О-о-о-о… — Охнула завороженная женским голосам толпа.

— Только не на дно реки! — Ушками закрыв глазки, пискнул маленький крольчонок и вжался в руки своей мамы.

Эльфы так же, не отказывая себе в угощениях, местами даже с интересом слушали рассказ. Когда я невзначай спросил у Меллэр о существах поющих на реке, тот, поперхнувшись, поглядел на меня как на умалишенного. Он не верил, серьезен ли я, или просто пересказываю одну из старых эльфийских историй. Причиной данного эльфийского конфуза стал народ, что давно считался истреблённым. Причём, к уничтожению его приложили руку именно эльфы и тогдашний эльфийский король.

Началась эта история очень давно, как и с нами, камнем преткновения стал дух, Последняя Капля Раздора, иными словами, первая из Фей, в которую влюбился дед и тогдашний правитель племени Эльфов. Капля, на то время будучи одной из старейших дев Бескрайних лесов, относила себя к отстранённому от всех народу Сирен, и считалась лучшей и прекраснейшей из них не просто так. Считалось, что не было в мире сильнее заклинателя воды, чем Капля, что нет более красивого голоса, чем у Капли, все эльфы, слышавшие её песни, думали, что тело её было подстать и великой силе, и прекрасному голосу. Дед текущего правителя Эльфов влюбился в песню старейшей из Семян, получившей в дальнейшем имя Цветка слёз. Имя ей новое дали, из-за её внешности, и того что произошло после знакомства эльфа со своей суженной… Красота пения, магический потенциал, принадлежность к древним силам породившим мир, не сделали из Капли раздора красавицу. Старые эльфы описывали её как уродину и безвкусную, деревянную куклу которую невозможно полюбить зрячему.

Король эльфов решил, что народ воды издевается над ним, пытается его обмануть, и начал первую и самую жестокую Речную Охоту, что, как считалось, и истребила всех наводнявших реки Сирен. Молодые эльфы очень сожалели о поступке своих предков, многие из старейшин Хранителей рощи вспоминали те дни, как дни величайших проступков. Только факта того, что Сирены ушли из региона, а песни их больше не звучали у рек и озёр — это не меняло. Речной народ ушёл, и Цветок слёз исчез вместе с ними.

Считалось, что Хранители рощи изгнали или истребили всех. Всех, да не всех… Кто-то ведь пел мне свою холодящую кровь песню.

Со слов эльфа, я узнал о множестве народов, заселявших и продолжавших заселять здешние места. Не так давно, ещё три сотни лет назад, над рощами их парили хищные гарпии, а в лесах, гордо стуча рогами, бились за территории семьи Длиннорогих гигантов Лейней. Время шло, ситуация в мире «маложивущих» быстро менялась. Воришек гарпий, повадившихся разорять сады короля эльфов, изгнали из лесу в горный хребты. Лейней истребили первые семьи мигрировавших Волколаков. Были ещё и низкорослики, любители пламени и покапаться в земле, но они сами ушли в горы, как только кто-то из их родичей нашёл или изобрёл какой-то очень важный для их народа рецепт.

Но, помимо прочих был ещё один народец. Он по праву считался самым красивым ловкими и хитрым, то было племя лесных кошек. Меллэру кошечки очень нравились. Считалось что они единственные из хищников, кто не признал рыкунов, не испугался их, не убежал и почти всем своим воинственным видом был уничтожен в Бесконечной охоте. Их даже в плен не брали, убивали как пример остальным, дабы хищники и травоядные видели, что бывает из-за неповиновения и непокорности.

Под спокойный, размеренный рассказ эльфа, хорошо понимавшего язык «диких» и одним глазом продолжавшего наблюдать за представлением, я не сразу заметил, как со мной сблизилась, а после и вовсе повисла на моём плече Пом. Стреляя своими оранжевыми глазками, она, скучая на кроличьем представлении, носиком своим толкала меня в плечо, пытаясь заигрывать, фыркала и всячески боролась за моё внимание. Когда же в последний раз я делил с ней кровать? Уже и сам не помню, и видимо исправить это спешила сама лисица. Жаль только сейчас, когда решалось как и на каких условиях у нас будут гостить остроухие, не самое лучшее время.

Приобняв лисицу, всячески показывая, что не отказываюсь от её заигрываний, пытаюсь намекнуть ей, что нужно подождать, но хищница не понимает намёков и запускает свои холодные ручонки мне в штаны.

— Как погляжу, вы любитель межвидовых связей? — Не одобряя подобного и продолжая глядеть за представлением, проговорил эльф. Понимая, что более не могу физически сопротивляться Пом, что силы наши не равны, откинувшись, сдаюсь, чувствуя свою доминантность, лисица, хихикнув, вытаскивает ручонки, а после, всё так же находясь на своём месте, ложится головой мне на колени. Стояк, приподнимающий мои штаны, словно заветная игрушка, и лиса не сводит своих красивых глазок с моего паха, иногда, пальцем тыкая в него и проверяя, всё ли там в порядке.

— Хочу… — Заметив, что я игнорирую её, чуть сильнее, пальчиком ударив по бугорку, выдала та, и, умолкнув таки, позволила мне ответить эльфу.

— Да… межвидовые связи гарант сильной и здоровой крови. — Констатировал известный факт я. Даже в моём мире люди знали, что от смешенных браков шанс появления здорового потомства в разы выше, чем от браков среди родственников.

— Об этом говорит ваша наука? — Спросил эльф, и я кивнул.

— Малокровие, бледнота, врожденные заболевания и слабости, хм… многие, молодые и смешенные семьи Хранителей рощи не знают этих, знатных болезней. Принято считать что это проклятие насылаемое завистниками, но может и в ваших словах есть правда. Наши правители, мои родители, братья и сёстры чтят чистоту крови, следят, чтобы высокородные брали в супругов подобных себе по статуту, и не ниже. Только вот проблема, время идёт, а знати больше не становится…