— Ты же ни в кого не влюбляешься.

— Это неправда.

— Ту историю на первом курсе я не считаю. Ты сам говорил, что это был несчастный случай, а не любовь.

Влад жёстко проводит рукой по лицу, словно отгоняя воспоминания.

— Да. Тогда был несчастный случай. А сейчас — катастрофа. Я по уши влюбился, ни о чём не могу думать, только она в голове. Самое страшное, что я ничего не контролирую. Я как игрушка в её руках — вертит мной, как хочет.

— В смысле? Поставь её на место! Ты же начальник.

— Ты не понимаешь. Она отлично знает, где её место, а я знаю, где моё. Меня просто кроет от этого. Мы совпадаем с ней, как кусочки пазла, это невыносимо. Со мной никогда такого не было. Она угадывает все мои желания, как будто читает открытую книгу!

— Ты что, трахался с ней? — с подозрением спрашивает Стас.

— Нет. И я не уверен, что ей нужен секс в том виде, как его понимают нормальные люди. Не факт даже, что она разрешит мне снять штаны! Чёрт, Стас, я бы многое отдал, чтобы переспать с ней, но она… — Он приближает лицо к экрану, шепчет доверительно: — Понимаешь, она играет со мной, развлекается, дразнит, но у неё нет ко мне чувств. Она меня не любит. Ей просто по приколу надо мной издеваться.

— Что значит «издеваться»? Почему ты это терпишь? Братан, ты меня пугаешь!

— Если честно, я сам себя пугаю.

— А ты уверен, что с твоей стороны это любовь, а не помутнение разума от жары?

— Я уверен. На сто процентов уверен. На двести. Это она. Мне никто не нужен, кроме неё.

— Ты в курсе, что ты женат?

Лицо Влада искажает гримаса.

— Мы с Асей не подходим друг другу, зря мы поженились. Это я виноват, поддался эмоциям после смерти папы. Мы должны развестись — чем раньше, тем лучше.

— Прости, но ты дурак? У тебя нормальная жена, нормальная семья. Они приняли тебя, как родного, помогли тебе. Ты забыл, как они поддерживали тебя весь этот год?

— Я ничего не забыл, Стас! Просто мне нужна эта женщина. Я не смогу без неё.

— Но ты же сам говоришь, что она тебя не любит. Зачем она тебе? Чтобы душу опять вымотать? Чтобы разрушить семью, страдать в одиночестве и в итоге спустить свою жизнь в унитаз?

— Плевать! Даже если она меня не любит, даже если будет издеваться и отвергать, я всё равно от неё не откажусь. Нет такой силы, которая смогла бы оторвать меня от неё. Я разведусь и буду рядом с ней. Сделаю всё, чтобы завоевать её сердце. Рано или поздно она меня полюбит и… — Он прерывисто вздыхает: — И согласится выйти за меня замуж.

Что?! У меня буквально челюсть отвисает от его слов. Он уже тогда знал, что любит меня, и хотел на мне жениться? Ещё до секса? Почему я этого не заметила? Я замечала только страсть, болезненное желание, непроизвольное возбуждение, но никак не влюблённость. Или я настолько погрузилась в свои чувства, что не обратила внимания на его душевные переживания? Или я подсознательно ограничивала свою эмпатию, зная, что мне придётся его предать?

— Влад, ты пьян? — спрашивает Стас.

— Да, — честно отвечает тот.

— А если она никогда тебя не полюбит?

— Это неважно, — убеждённо говорит Влад. — Моей любви хватит на двоих.

— Ну что ж, удачи, друг. Если без этой женщины тебе жизнь не мила, кто я такой, чтобы отговаривать? Дерзай, добивайся, покоряй! А я со своей стороны могу устроить вам романтический вечер в нашем баре. Попрошу повара приготовить что-нибудь особенное, придумаю для вас вкусненькие коктейли. Ты знаешь, девочки после коктейлей становятся сговорчивыми. М-м? Может, у вас даже будет секс.

Влад непроизвольно касается щеки, по которой я ударила, но улыбается:

— Она не такая, как другие девочки, коктейли на неё не действуют. И секс у нас будет тогда, когда она сама решит. Но спасибо, что поговорил со мной! Мне стало легче, уже не хочется биться головой о стену.

— Не за что! Обращайся, если надо. И береги голову, там у тебя не только Яна, но и чертежи самых крутых небоскрёбов будущего. Человечество не переживёт, если ты их потеряешь!

Влад хмыкает, а я останавливаю запись. В животе порхают бабочки. Вернее, одна бабочка — крошечная, нежная, хрупкая. Мой сынок впервые шевельнулся?

Наш сынок.

Я чувствую, что должна что-то сделать.

Изначально я хотела посмотреть, как мы занимаемся сексом, поплакать, поностальгировать и выкинуть карту памяти, но теперь мои планы меняются. Я же не знала, что он меня любил! Я понятия не имела, что он хотел развестись с Настей, чтобы жениться на мне. Причём он хотел этого ещё до того, как мы переспали. Невероятно!

Когда Настя прижала его к стенке с изменой и потребовала развода, Влад воспротивился, и я тогда решила, что он вообще не хочет разводиться. Помню, меня покоробило, что он пытался спасти брак. После нашей горячей ночи и откровений в церкви мне показалось это обидным. Но теперь я понимаю, что он не брак пытался спасти, а «Питерстрой». Впрочем, от компании он тоже отказался, как только узнал, что я спала с ним ради денег.

Непостижимый человек! Жертвенный и бесконечно великодушный к тем, кого любит, даже если они недостойны его любви. Даже если они его предали. Я таких людей никогда не встречала.

Я открываю поисковик и без труда нахожу адрес АБ «Дрозд» — это новое бюро Влада. Спасибо акциям газовой компании, деньги у Влада сейчас есть, но он не стал арендовать пафосный офис в центре города, а нашёл здание на окраине. Это один из корпусов давно закрытой консервной фабрики, мы ездили туда в мае. Это была первая наша совместная поездка, закончившаяся солнечным ударом. Местечко неприютное, зато в двух шагах от места новой стройки. «Дроздов-центр» всё-таки будет построен! Небоскрёб-линейка украсит южную оконечность Финского залива, и я счастлива оттого, что мечта Влада сбудется.

Надеваю плащ и засовываю в карман карту памяти. Вызываю такси. Машины у меня до сих пор нет, хотя Ник предлагал мне её подарить. Он оказался на редкость щедрым женихом. И терпеливым. Всего один раз попросил меня переночевать в его квартире, но я сказала, что перееду к нему только после свадьбы. Больше разговоров на эту тему он не заводил. Ну логично: ждал двадцать лет — подождёт ещё месяц. А я за этот месяц пыталась привыкнуть к мысли, что стану его женой. У меня получилось. Привыкла.

На улице буйствует осень. Ветер гоняет по тротуару жёлтые листья, солнце отражается в лужах, но не холодно — плюс пятнадцать. Моему сыну нравится такая погода. Ему вообще нравится, что мы едем к его отцу. Не знаю как, но я это чувствую.

В такси я собираю мысли в кучку. Да, я обещала Нику, что больше никогда не встречусь с Владом и не расскажу ему о ребёнке. Только на этом условии Ник согласился вытащить Влада из СИЗО. Но я же не знала, что Влад меня любил! Не знала, что мечтал завоевать моё сердце и сделать предложение. Не знала, что он считал, будто мне нравится издеваться над ним. Мы ведь даже не поговорили тогда. Трискелион обсудили, травмы детства проговорили, сексом занялись, а вот о чувствах разговор не заводили. Я — потому что готовилась предать своего любимого, Влад — потому что не верил, что у меня есть к нему чувства. Откуда ему было знать, что я его любила, что сходила с ума от его тёмных глаз и белых волос, от его нестандартной красоты, от его шуточек и игры в «горячо-холодно», от его детской манеры сползать в кресле и раскрошенных чипсов по всему салону? Я откровенно сказала, что хочу с ним переспать, но о любви — нет, ни разу о любви не говорила. Я просто не знала, что для него это важно.

Поэтому я хочу сказать ему об этом сейчас.

Просто чтобы он знал.

Его ненависть ко мне от этого не уменьшится, но я должна сказать ему: «Славик, я тебя любила, по-настоящему любила, и меня не прикалывало над тобой издеваться, я до сих пор презираю себя за ту пощёчину, ты её не заслужил, ты самый лучший человек в этом мире».

Как-то так.