Ещё немного, и я начну ей сочувствовать.

Хотя нет, не начну.

У каждого свои демоны. И каждый из нас в одиночку будет с ними бороться. Она — со своим желанием переспать с женатым боссом, я — с желанием получить от неё затрещину и встать перед ней на колени. Чтобы дать ей то, о чём она мечтает, и пережить самый сильный оргазм в своей жизни.

У нас нет ни единого шанса получить то, чего мы хотим.

Мы оба останемся неудовлетворёнными.

Ну прекрасно! Просто замечательно! Десять минут в лесочке на свежем воздухе — и моего босса-блондинчика словно подменили. Взял себя в руки, вернул контроль над ситуацией. Даже потребовал извиниться за грубость. Сам, что характерно, не извинился, хотя было за что.

Но самое главное — он просит не поднимать личные вопросы. А как же мне его соблазнять? Молча, что ли? Или подставить подножку, завалить в высокие травы и напрыгнуть сверху?

Я всё ещё злюсь на него. Меня кидает из стороны в сторону — от желания поцеловать его до желания ударить. Он непонятный, сложный, психологически травмированный — а, возможно, и физически, иначе почему он не общается с роднёй? То беззащитный, то охреневший от безнаказанности, то одержимый работой. Но всегда — красивый своей завораживающей красотой.

Я соглашаюсь не обсуждать личную жизнь. Меня это категорически не устраивает, но выбора нет. Он начальник. Не могу же я с ним спорить? Надо посоветоваться с Никитосом и Настей. Пусть разработают мне план соблазнения. Моего креатива хватило только на салон красоты и открытый сарафан. Для соблазнения Влада этого мало. Он, конечно, мужчина, кое-какие реакции в мой адрес выдаёт, ногу вон поцеловал, неоднократно называл красивой, но всё же я недостаточно ему нравлюсь, чтобы закинуть меня на плечо и утащить в постель. К тому же он женат, и этот факт его тормозит.

У меня не такой уж большой опыт с мужиками, но я спинным мозгом чувствую, что этот конкретный мужик не будет меня домогаться. Я уже без намёков сказала, что хочу с ним переспать, — и что? Продышался в лесочке и попросил не касаться личных тем.

Какой же он странный!

Я совсем его не понимаю.

Всю дорогу до места назначения мы молчим. Я — демонстративно, не скрывая раздражения, резко обгоняя другие машины на свободной трассе. Он делает вид, что не замечает моего плохого настроения. По обыкновению сползает в кресле, широко раздвинув ноги, и прикрывает глаза.

— Радио включить? — спрашиваю я.

Молчание не выход, я должна пробраться за линию защиты, которую он выстроил. Мне нужны деньги. Срочно.

— Включи.

— Ты какое предпочитаешь?

— Любое.

— Блатняк будешь слушать? «За меня невеста отрыдает честно»?

Я не хочу снова его цеплять, это получается само собой. Я не знаю, что происходит со мной рядом с этим парнем. Почему меня так штырит от него — и в плохом, и в хорошем значении слова.

Он хлопает ресницами и смотрит на меня:

— Буду, если найдёшь. Мой отец обожал Высоцкого. Не знал, что молодёжь слушает его песни.

— Это ты меня назвал молодежью?

— Тебе всего тридцать четыре.

— Я бы предпочла, чтобы мне было двадцать шесть.

— Зачем?

— Затем, чтобы мама была жива, чтобы пойти учиться в мединститут, чтобы не выходить замуж за Кропоткина и не делить с ним мамину квартиру, — выпаливаю я.

— Кропоткин — это бывший муж? Ты что, делишь с ним квартиру? А почему?

Я прикусываю язык, но поздно.

— Так вышло. Суд постановил выплатить ему половину стоимости.

— Ну ни хрена себе!

— Забудь, не стоило мне говорить.

— Это из-за него тебе пришлось искать вторую работу?

— Да.

— То есть ты работаешь в больнице, а в свободное время возишь меня в разные гребеня, чтобы выкупить у бывшего мужа свою квартиру?

— Именно так.

Если не учитывать некоторые нюансы с работой.

Влад качает головой, как будто его до предела возмущает ситуация.

— У моего тестя есть хорошие юристы, могу поговорить с ним, он даст кого-нибудь для консультации. Подашь апелляцию…

— Поздно, — перебиваю я. — Всё решено. Я выплачу ему полтора миллиона и забуду как страшный сон. Зато квартира будет полностью моей.

— Полтора миллиона? Что ж, надеюсь, у тебя получится. Это важно — иметь собственное жильё.

Я киваю. Не стоило, ох, не стоило болтать о своих отношениях с Кропоткиным, но слово не воробей.

— А у меня нет квартиры, — признаётся Влад. — Я десять лет жил у отца, а когда он умер, квартира досталась моему старшему брату. Он продал её, а я переехал к жене.

Влад не уточняет, что этот брат — не родной, а единокровный, старше на тридцать лет, и всю жизнь живёт в Израиле.

— Тебе не обидно?

— Нет, — отвечает он. — Папа говорил, что оставит мне «Питерстрой», а всё остальное — Игорю и другим родственникам. Я видел завещание.

— А разве тебе квартира не нужнее? Или отцу было безразлично, что после его смерти ты будешь скитаться по чужим домам?

Звучит грубовато, но Влад усмехается:

— Мы же архитекторы. Наши дома — те, которые мы построили, а не получили в наследство. Я построю себе квартиру на верхнем этаже «Дроздов-центра». Буду пить вино на террасе и смотреть, как солнце садится в Балтийское море.

Никакой горечи в его словах нет. На отца он явно не обижен. Любит его, рассказывает о нём с теплотой. На брата тоже зла не держит. Ну подумаешь, выгнал его из дома на улицу, мелочь какая. Зато маму с отчимом даже на свадьбу не пригласил. Если и есть у Влада какая-то детская травма, то она идёт из раннего детства. Отношения с матерью? Надо бы в них покопаться.

Но в данный момент мне не за что зацепиться.

Влад ко мне равнодушен.

Клиент, к которому мы приезжаем, — молодой, но уже раскормленный боров с золотой цепью толщиной с палец. Я думала, подобные понты остались в далёком прошлом, ан нет, процветают буйным цветом. Его супруга — копия Насти Одоевской, только не рыженькая, а блондинка. Такие же накачанные губы, нереально длинные накладные ресницы и ногти. Волосы, впрочем, тоже не свои. Но красивая, наверное на мужской вкус.

Хозяева встречают нас на крыльце. Мы знакомимся и пожимаем друг другу руки. Клиентов зовут Юра и Алёна Степашины. Я тихонько спрашиваю Влада:

— Можно я подожду тебя в машине?

— Нет, ты мне нужна.

— Зачем?

— Стакан воды подать, если понадобится. Ты взяла воду?

— Ну что, привёз проект бани? — деловито интересуется Юра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ого, «Питерстрой» уже и бани проектирует? Они всегда этим занимались или Влад от безденежья берётся за любую работу?

— Милый, это не баня, а СПА-комплекс, — поправляет его Алёна.

— Совершенно верно, — поддакивает Влад. — И сейчас я покажу вам, как он будет выглядеть.

Мы заходим в дом. Или, вернее, замок. Или дворец. В архитектурных стилях я разбираюсь как свинья в апельсинах, но позолоченная мебель, камин и кабаньи головы на стенах навевают мысли об охотничьих замках французских королей.

Мы усаживаемся за дубовый стол, Влад открывает ноутбук и начинает презентацию. Я раньше на таких мероприятиях не бывала, мне интересно.

— Итак, домик для отдыха с баней, хаммамом и небольшим бассейном в скандинавском стиле. Современная, минималистичная, но очень уютная постройка…

— А башенки по углам будут? — спрашивает Юра, разглядывая приземистый домик с панорамными окнами, выходящими к бассейну.

— Ты с ума сошёл? Зачем здесь башенки? Может, тебе ещё ров с крокодилами выкопать вокруг участка?

Юра хихикает, Влад спокойно продолжает:

— Конструкция здания каркасная. К июлю можно завершить строительство. Внутри всё пространство разделено на две части: большую гостиную с камином и спа-зону с сауной, хаммамом и комнатой для отдыха. Кухонный уголок располагается между ними. Чтобы не перекрывать виды из окон, я выбрал подвесной камин.