Госпожа Щеглова, не найдя, что ответить, только фыркает. Муж обнимает ее за голые плечи и поспешно уводит к выходу.

Через другие двери в зал врывается патриарх Зиминых.

-- Ледовикин! Что с Олей?! -- рычит Буран, а в его руке грозно потрескивает легендарный родовой артефакт Зиминых, Трескунец.

Полуторный меч с широкой гардой. Его клинок спрятан в грубые кожанные ножны, отделанные мехом и стальными кольцами, на которых поблескивает рунная вязь.

При появлении патриарха Зиминых с родовым артефактом температура в бальном зале падает на пару градусов.

-- Агата! Где…

Не успевает Буран закончить вопрос, как жена бросается ему на грудь.

-- Это из-за тебя! -- всхлипывая, Агата тщетно стучит кулачками по широкой груди мужа. -- Я же говорила! Говорила! Но тебе плевать на свою семью! Из-за тебя похитили мою дочь! Из-за тебя!

Буран игнорирует истерику. Мрачный взгляд скользит по трупам гвардейцев и замирает на выбитом окне.

Ледовикин оттаскивает от господина жену, которая, обессилев, падает мужчине на руки и заходится в слезах. Наконец подходят медики.

Очнувшись, Буран кивает гостям:

-- Мой род признает свою вину. Надеюсь, никто не пострадал. Претензии приму позже.

После чего он с артефактным мечом наперевес направляется в другой конец зала.

Слова патриарха Зиминых заставляют подкинуться Маргариту. Она находит взглядом пасынка.

Гриша лежит в дальнем конце помещения. Изрешеченный пулями, в луже собственной крови. Лицо все еще скрывает зачарованная, чудом уцелевшая маскарадная маска.

-- Гри…

Побледневшая Анна вскакивает на ноги, но мать вовремя одергивает ее.

Патриарх Зиминых встает перед телом Гриши.

Анна бросает на мать молящий взгляд. Не важно, насколько чудоковатым или откровенно сумасшедшим стал Гриша. Она не может смотреть на то, как ее близкий, почти родной человек умирает во второй раз!

Маргарита и сама в шаге от того, чтобы броситься к пасынку на помощь. Но, если по-честному, что они обе могут сейчас для него сделать?

Та же мысль посещает и Анну. Она видела, как минуту назад тьма стекается обратно к телу Гриши. Вряд ли ее сводный брат так просто умрет после возвращения с того света. Особенно, если вспомнить недавний вечер в его объятиях…

Анна закусывает губу и крепче сжимает руку матери. Если по-честному, им обеим остается только молиться.

Посверлив взглядом бездыханное тело, Буран хмыкает.

-- Ледо…

С громогласным "апчхуй!" Гриша подлетает на ноги, как какой-то носферату из дешевого фильма, снятого еще до прихода на Землю настоящих вампиров.

Впрочем, это не мешает ближайшим дворянам подпрыгнуть от испуга.

-- Бла-бла, -- Гриша бесцеремонно сплевывает кровь и галантно кланяется. -- Прошу прощения. Буран Казимирыч.

Хмурый патриарх Зиминых игнорирует приветствие.

-- Медицинская помощь нужна?

Гриша задумчиво осматривает свой порванный в лохмотья сюртук.

-- Скорее, портная, -- вздыхает он. -- Благодарю за беспокойство, но на тот свет я не собираюсь. Там смертельно скучно, если вы понимаете о чем я.

Гриша расплывается в улыбке и незаметно для остальных подмигивает Маргарите с Анной. У обеих вырывается облегченный вздох.

Главное, что Гриша жив, а с его психическими проблемами они как-нибудь смирятся.

-- И вправду, больно веселый для мертвеца, -- хмыкает Буран. -- Значит, тобой займется моя гвардия. Ледовикин!

Развернувшись, Буран уходит. Его место занимает глава гвардии Зиминых вместе с вооруженными бойцами, которые берут Гришу в кольцо.

-- Господин Ворон, -- говорит Ледовикин, -- мы вынуждены задержать вас по подозрению о соучастии в похищении Ольги Бурановны Зимины. Большая просьба не сопротивляться, иначе...

Глаза Ледовикина вспыхивают голубым светом, и каждый на миг ощущает на себе давление морозной ауры чистильщика Второго ранга.

-- Нам придется применить силу.

С лица Гриши сползает улыбка. Вернувшийся в зал свет угрожающе моргает.

Буран останавливается на полпути к жене и оглядывается через плечо. У его ног закручивается снежный вихрь. На плечи окружающих падает уже совсем невыносимое давление силы чистильщика Первого ранга.

Анна тянет мать за руку.

-- Мам, мы должны ему помочь.

Поколебавшись, Маргарита кивает:

-- Ты права.

Она решительной походкой пересекает зал. Когда вдова Гоголь встает перед патриархом Зиминых, все взгляды обращаются к ней.

Буран оборачивается, но не успевает опомниться, как получает звонкую пощечину.

***

Вино, пожалуй, самый полезный напиток для магов, но пить его им нельзя.

Например, читаешь ты заклинание, но на очередном слоге язык заплетается, и, вот, вместо кишок врага наизнанку выворачиваются твои родимые.

Да и туман в голове вместе с мандражом в руках -- такое себе подспорье в построении магических конструктов или печатей.

Другое дело мы, чернокнижники. За нас колдуют наши гримуары, а мы только даем на это ману. Так что проблемы вина для нас неактуальны. А вот пользу от него мы получаем сполна.

В процессе брожения вино напитывается из воздуха маной. И когда ты пьешь такое вино, оно стимулирует восстановление магического источника, аккумулирует в теле ману и еще много вкусностей по мелочи.

Но вся польза такого вина раскрывается в полной мере только, если ты бессмертный. Постоянная регенерация не позволяет тебе опьянеть, а стимуляция магического источника выходит на новый уровень.

Не даром одна из первых моих регалий -- Пьяный Колдун. Впрочем, она быстро позабылась за новыми, более звучными.

Так вот, в первые же дни, когда я попадаю в этот мир, я пробую местное вино. Много. Даже некоторые виды натурального сока. Все ради быстрого восстановления былого магического уровня. Но мои надежды не оправдываются.

Все указывает на то, что в этом мире нет того сорта винограда, из которого и получается полезное для магов вино. Хотя в моем он был основным и рос во многих регионах.

Конечно, я допускаю, что и в этом мире есть особый сорт. Но если это и так, то выращивают его где-нибудь на далеких закрытых плантациях. И продают по баснословным ценам.

Печально, учитывая финансы Гоголей, а, значит, и мои. С другой стороны, кто запретит мне вывести нужный сорт винограда самому?

Думаю, если получится задержаться в этом мире, стоит обзавестись землей под это дело. Желательно, поближе к поместью Гоголей.

Вороны побери, а ведь на юге королевства Стигии у меня были обширные виноградники! Теперь уже бесхозные. И все благодаря кому?

-- Corvus matrem tuam subagiget, Мара! -- выплевываю я и заливаю в рот остатки вина из бокала.

Покатав во рту, морщусь и выплевываю эту дрянь обратно. Первые несколько часов после смерти и возрождения организма всегда возникают проблемы со вкусом.

Вот и сейчас благородное вино для меня ничем неотличимо от мочи летучей мыши. Не знаю даже, зачем я попросил его принести.

И предупреждаю: лучше не спрашивать у старого злого колдуна, откуда он знает вкус мочи летучей мыши.

Поставив бокал на столик, я откидываюсь на бархатную спинку кресла. Да, старый и злой. Очень злой!

Как эта никчемная моль только посмела заявить мне, что я виновен в похищении своей же невесты?!

И это когда я на глазах… ладно, скажем, в присутствии кучи свидетелей пытался остановить похитителей? И даже поплатился за это собственным сюртуком от Тигрофа! Он же стоил для бедного Златолюба целое состояние!

Стоя один против десятка бойцов с огнестрельным оружием, я понадеялся на Живую Тьму и ее способность поглощать энергию из чужих атак. Но оказывается, что для этого атаку нужно, собственно, увидеть или предчувствовать.

Мне же с моим текущим магическим уровнем до разглядывания пуль, как птиц, в полете еще далеко. Я сделал ставку и она не сыграла.

После поражения магу из отряда похителей, собственной фатальной ошибки и крайне болезненной смерти я был на грани от того, чтобы натравить на патриарха Зиминых и его шавок Живую Тьму. Тоже, к слову, после поражения очень злую.