Ворвавшись в увешанную артефактами лавку, мальчонка кинулся к, вышедшему ему навстречу, магу.

— Едет! — выкрикнул он в спокойное, но весьма заинтересованное лицо ювелира. — Она едет в город!

Утренняя почта и кофе, поданные камердинером в кабинет, остались нетронуты. Понтус поднялся из-за стола и прошел к застекленной двери в сад. Распахнул её настежь.

Свежий весенний воздух рванулся в кабинет, вздувая пузырем тонкие занавески, и Понтус почувствовал себя таким же бодрым, свежим и полным сил.

Ленивая мечтательная улыбка, так не свойственная его твердому лицу, уже в который раз за это утро наплывала на каменные черты, смягчая жесткий взгляд, делая его почти человеческим.

Мысль о том, что скоро он сможет прикоснуться к вожделенной плоти, ощутить податливую мягкость тела, вдохнуть волнующий и нежный аромат волос, насладиться невинной прелестью девушки, захватившей его воображение, будоражила сознание, лихорадила, пьянила, возбуждала и почти сводила с ума.

Но Понтус, несмотря на растекающийся по венам огонь, не спешил, не подгонял в нетерпении реальность, чтобы ускорить встречу. Он смаковал каждое волшебное мгновение предчувствия этой встречи с полной уверенностью хищника, что добыча близка, и встреча их неизбежно состоится.

Дверь отворилась, и на пороге возникла тонкая фигурка с подносом в руках. Не дожидаясь разрешения войти, юная горничная плавно скользнула внутрь кабинета и, не сводя томного взгляда с герцога, изящно опустила поднос с завтраком на край стола.

Словно нечаянно тряхнула головой. Недавно подаренные господином золотые серьги легко качнулись вдоль хрупкой шейки. Стянутые на затылке, белокурые локоны случайно выпали из прически на узкие плечики, маленький розовый язычок прошелся по полуоткрытым губкам.

Понтус тяжело уставился на девушку затуманенным взглядом. Синяки с её шеи уже сошли, и расстегнутые верхние пуговки форменного платья сообщили ему, что где-то там, ниже, в спрятанной от его взора темной глубине, его ждет наслаждение.

Как завороженный, он шагнул к ней, потянулся одной рукой, другой сметая со стола недавно принесенный поднос.

«Куплю красивое», — одним движением разрывая пополам платье горничной, подумал Понтус. — «И ожерелье», — добавил, страстно терзая губами обнаженную грудь девушки и, напрочь забыв об одном важном для себя заклинании.

Карета остановилась, и моя дремота, навеянная плавным покачиванием экипажа, развеялась. Я с любопытством уставилась в окно, рассматривая каменные здания, и пытаясь узнать по фасаду, где мы, но в этот момент дверца кареты распахнулась.

— Тисса, посидите здесь еще минутку, — обратился ко мне Орр. — Я зайду в участок и узнаю, куда вам нужно пройти.

Я кивнула моему сопровождающему и стала поправлять расползающуюся причёску.

Орр поднялся на крыльцо невысокого серого здания и скрылся за дверью.

— Дяденька, нееет! — детский крик раздался где-то совсем рядом.

Я впечаталась лицом в небольшое окно кареты.

— Пожалуйста! Дяденька! Отпустите! — что было мочи, вопил парнишка лет семи. — Нет! Я больше так не буду, дяденька! — мальчишка подпрыгивал и дергался на ходу, рискуя оставить в пальцах высокого мужчины свое красное ухо. Его худенькие грязные ручки, торчавшие из широких рукавов рубахи, явно с чужого плеча, хватались за руку его мучителя.

Я открыла дверцу кареты раньше, чем успела подумать, что делаю.

— Тисс, могу я узнать, в чем провинился этот мальчик?

— Тисса, отойдите с дороги! — решительно махнул на меня рукой мужчина. — Этот негодник стащил булку с прилавка.

— Ай-ай! — вопил мальчишка, корчась от боли и вырываясь. — Больно!

— Что вы собираетесь с ним делать? — преградила я им дорогу.

— Я собираюсь сдать сорванца полицейским, — попытался обойти меня возмущенный торговец.

— Давайте, я возмещу вам убыток, — предложила я, вынимая из кармашка золотую монету. — Не стоит из-за такой мелочи калечить ребёнка, — заметила с укоризной. — Отпустите мальчика, а я заплачу вам.

— Хорошо, тисса, — пожал плечами мужчина. — Раз вам так дорог этот сорванец, валяйте, платите. Но вам придётся пройти со мной вон до той лавки. У меня нет с собой сдачи на ваш золотой, а принять такую сумму за кусок теста мне не позволит совесть.

Монетка в потайном кармашке была у меня одна, но я ни секунды не медлила в нерешительности, размышляя, могу ли позволить себе остаться совсем без денег.

— Не надо сдачи, — протянула золотой торговцу. — Возьмите деньги и отпустите мальчика.

— Э, нет, уважаемая тисса! — с досадой отмахнулся от меня мужчина. — Я тоже уважаемый человек! Не хотите сдачи — не будет сделки! — и крепче прихватил ухо мальчишки. Тот взвился новыми причитаниями.

— Постойте! — я обернулась на дверь полицейского участка, прикидывая, надолго ли отлучусь, не потеряет ли меня Орр.

— Хорошо, идемте, — приняла решение.

Монета из моей руки перешла на удивительно чистую ладонь торговца. Тонкие пальцы сил возмездия разжались, и красное мальчишеское ухо тут же выскользнуло из них на свободу. Мальчишка дал стрекача, отчаянно застучав деревянными подошвами по дорожным булыжникам.

Мы свернули в переулок, куда указал торговец, и быстро прошли между домами, потом снова свернули.

Меня немного насторожило, как мой сопровождающий обернулся, словно проверяя, не идёт ли кто за нами, но я прогнала дурные мысли. В конце концов мы в центре города, в шаге от полицейского участка. Да и я сейчас уже вернусь.

Мы свернули ещё дважды, и тут уже я стала переживать, найду ли обратную дорогу. Так просто заплутать среди одинаково высоких серых каменных строений.

Наконец мой сопровождающий толкнул дверь какой-то лавки, пропустил меня вперёд и шагнул следом, плотно прикрывая дверь.

От окна со стула навстречу мне поднялся мужской силуэт.

Войдя в помещение с улицы, я не сразу его узнала.

— Привет, сестрёнка! — с довольной улыбкой, Клаус привычным жестом заложил руки в карманы. — Говорил же тебе, скоро увидимся в городе.

Я подалась назад и натолкнулась на стоящего за спиной торговца.

На лицо мне легла мягкая тряпка с резким неприятным запахом, и в следующее мгновение сознание мое уплыло, погружаясь в, ставшую привычной, темноту.

Разузнав, в каком кабинете примут тиссу Вебранд, Орр вышел на улицу и, спустившись с крыльца полицейского участка, распахнул дверцу кареты.

— Идемте со мной,… — и замер на полуслове. Карета была пуста.

Молодой человек огляделся. Пустынная улица со спешащими по делам, редкими прохожими не ответила на его немой вопрос. Никого похожего на юную особу, порученную его вниманию, в обозримом пространстве не наблюдалось. Возницы тоже не было видно.

«Да куда же они подевались-то?», — с досадой подумал парень, отвязывая своего коня от придорожного столба. — «Не могла ведь она уйти далеко. Наверное, отошла на минутку по нужде».

Из-за здания показался возница. В обеих руках он тащил по полному ведру воды. Мужчина поставил ведра перед лошадьми, и те принялись пить воду.

— Вот вы где! — обрадовался парень. — А где девушка?

По лицу возницы пробежало непонимающее выражение.

— Тисса, что вы привезли в карете, — пояснил парень, надеясь услышать от мужчины предполагаемую версию событий.

Однако, в ответ на требовательный взгляд, возница лишь пожал плечами:

— Так была в карете, когда я уходил. Неужто вышла куда? Я лишь на минутку отошел, коням вон воды принесть, — указал в сторону двора.

Парень попытался унять плотной стеной подступающую панику: «Я упустил её! Потерял! Холдор с меня живьем шкуру спустит!». И тут же: «Спокойно, Орр! Возьми себя в руки! Она не могла уйти далеко!».

— Куда она могла пойти? Есть ли у нее в городе знакомые? — начал рассуждать вслух Орр. — Оставайтесь здесь, — обратился к озадаченному вознице, — на тот случай, если девушка вернется сама. Сразу сообщите мне! Я буду в участке, — и, бросив поводья возничему, бегом поднялся по крыльцу обратно в участок.