— Куда? — спросил я у нее.

Она кивнула в сторону пустыря, у которого уже собирались люди. Это было видно даже отсюда по прямой дороге у дальних ворот. Я кивнул ей и быстро зашагал, держа в руках две корзинки с луком. Роналд следовал рядом. Какое-то время. Потому что потом я уже следовал за ним, так как его шаг равнялся примерно моим пяти.

Когда мы добрались, на пустыре уже собралось достаточно народу. Детвора понатаскала ящиков, забралась на них и сидела в ожидании. Кто-то играл в камушки, кто-то в «камень-ножницы-по-ебалу», если я правильно расслышал, а кто-то маялся от скуки в ожидании шоу.

Тот, кого Розетта назвала Альберт-Хрен-Попадешь уже был на месте. Он стоял в дальней части пустыря и… разминался? Ну, знаете, такая типичная разминочка. Ручки в бока, встать на носочки, потом ручки развести в стороны, понаклоняться лицом вниз. Зачем ему это нужно было — я без понятия.

— Мы на месте, — констатировал я.

— Ты как всегда логичен до предела, — ответила мне Мия.

— Я знаю.

Выйдя на противоположную от Альберта часть пустыря, я поставил свою корзину с луком, после чего двинулся в его сторону. Дошел к нему. Поставил ему корзину и посмотрел в глаза. Я ждал, когда он начнет вопить, задавать вопросы, материться и бухтеть. Но Альберт стоял нерушимый. А затем откашлялся, полез в карман, вытянул оттуда маленькие аккуратные очки в круглой оправе без ушек, надел их на свой нос и вытянул из-за пазухи еще один сверток. Не менее длинный, чем предыдущий.

— Что это? — наконец спросил он.

— Ты озвучил лук, как вид оружия. Я потрудился и принес нам с тобой по целой корзине.

Альберт опустил глаза на корзинку, затем перевел взгляд на Роналда. Тот слегка апатично помахал рукой. На его лице было написано: «сейчас бы в домино партейку».

— А он тут зачем?

— Он мой секундант.

Альберт выпятил нижнюю губу.

— Серьезно.

— А ты думал. Приступим? — спросил я и тут же развернулся, шагая прочь. Альберт откашлялся.

— Одну минутку, юноша. Кхе-кхе.

Я повернулся снова к нему.

— Я вижу, что вы тот еще балагур, хитрец и язва, но на любой болт с левой резьбой найдется гайка с правой, — он откашлялся, затем сунул руку в карман своих подранных штанов, вытащил оттуда маленькие аккуратные очки в круглой оправе без ушек, надел их на нос. Снова выудил из-за пазухи какой-то сверток, что был длинной не меньше того, что видели на площади ранее.

— Цитирую, кхе-кхе: «…оружие, которое выбрал бросивший вызов участник становится главным для поединка. В случае, если название оружия совпадает с другими предметами быта и один из участников таким образом пытается схитрить — не возбраняется. Подтвержденным случаем является дуэль между жителями данного города в тысячу пятьсот семьдесят втором году (архивы которой находятся в библиотеке), когда оружием сражения была выбрана боевая коса. Один из участников пришел с косой для работы в поле, другой же отрезал косу у своей жены, что была предметом ее гордости и длиной до пят, и нацепил на ее конец огромный булыжник. Результат той дуэли был очевидным: камень бьет ножницы», — закончил Альберт. — Так что воюй своим луком сам, сосунок.

Я ощутил, как под ногами содрогается земля. Ну, сейчас Роналд ему расскажет, кто тут не прав.

Огр снял очки с Альберта, нацепил их на свой нос, после чего аккуратно двумя пальчиками поднял свиток и принялся быстро его читать, водя длинным когтем по строчкам.

— Мгм… мгм… так-так… Мгм… — говорил он, хмуря брови с серьезным видом. — Ясно. Дуэлянты, разойдитесь по углам, — сказал он. И тут я понял, что этот Дивный Чудный Мир меня переиграл. Переиграл и уничтожил. Он переиграл мое переигрывание! Кто же, сука, знал, что тут могли додуматься до такого-то!

— Прости, Вильгельм, но правила есть правила. В следующий раз рекомендую заглянуть в Гильдию Архива и поискать информацию перед тем, как лезть на рожон.

— Обязательно, — отозвался я, почесывая затылок. Зуд под мозжечком снова усилился.

Штош, я сам выбрал свою судьбу. Не пуская слюней и соплей, я высоко задрал голову, подобрал корзинку и побрел в конец своей части пустыря.

Мия стояла где-то в трех шагах от меня и спокойно курила.

— Готовь заклинание на воскрешение, — спокойно сказал я ей.

— Уже готова, — ответила она и выпустила дым из ноздрей. Спокойность и отстраненность на ее лице меня слегка пугала. Либо потому, что она так уже делала, либо потому, что это все ее уже настолько заебало, что слов нет.

Роналд вытащил монетку из кармана и положил ее на свою огромную ладонь.

— Альберт-Хрен-Попадешь?

— Мышка!

— Роналд, за тобой Кошка.

— А?.. — выдавил я.

— Бросать будут монетку. Две стороны. Он выбрал Мышку.

— А… — ответил я с пониманием.

Огр подбросил монетку, после чего поймал ее и положил на ладонь. Раскрыл ее и смотрел несколько секунд.

— Кошка, — спокойно сказал он. — Вильгельм Аскании, ты начинаешь первым.

Вот тебе и везение. Я взял здоровенную луковицу в руку, покрутил ее, поподбрасывал, а затем со всего размаху швырнул ее прямо в оппонента. Луковица пролетела по параболе и заехала Альберту прямо в жбан. Он пошатнулся, но устоял.

— Не такой уж и Хрен-Попадешь! — крикнул я ему.

— Естественно, идиот! — орал он мне в ответ, после чего подобрал овощ. — Это же не хрен, а лук! — тут он откусил часть луковицы, посмотрел на нее и выплюнул. — Репчатый, сука!

Он поднял стрелу с пола, положил ее на ложе и натянул тетиву. Мысленно я уже попрощался с богом, с жизнью, которую прожил только второй или третий день (уже запутался), с тремя чудесными лунами и Мией. Она та еще зараза, но вполне хороший спутник. Не знаю, как бы сложились наши отношения, не будь она ко мне привязана, как варежка на резинке… но сейчас меня вполне все устраивало.

— НЫА! — выдал он свой боевой клич и отпустил снаряд. Стрела просвистела мимо и улетела прочь. Как в том анекдоте про свинец и Штирлица.

Меня пробрал нервный смешок.

— А-а-а… так вот в чем загвоздка… ЭТО ТЫ ХРЕН ПОПАДЕШЬ, СОСУНОК! — гаркнул я ему и выставил средний палец, после чего подобрал еще одну луковицу и швырнул с такой силой, что чуть плечо не вывихнул. Боевой овощ достиг цели и зарядил Альберту прямо в солнечное сплетение, от чего тот аж согнулся вдвое и несколько секунд пытался выровнять дыхание.

— НУ ШО, ОТСОСАЛ??!

— Ясно, это надолго — апатично сказала Мия, после чего села на землю в своем роскошном платье и скрестила ноги по-турецки, подперев подбородок ладонями.

Альберт снова натянул тетиву, когда смог спокойно дышать. Я подбоченился, грудь колесом, важный стоял как павлин. Тетива звякнула. Я уж собирался снова выкрикнуть чего-нибудь пообиднее, даже целую программу составил оскорблений в несколько присестов, но тут в правом плече как-то неприятно запекло. Я скосил взгляд и увидел торчащее древко стрелы с одной стороны и острие с другой. Перед глазами слегка поплыло. Кровь потекла ручьем по коже. Я буквально ощущал это.

— ТВОЙ ВАССАЛ У МОЕГО ВАССАЛА СОСАЛ! — парировал наконец-то Альберт на мои первые колкости. Видно было, что он прям ждал этот момент. Всю, сука, жизнь к нему готовился.

Ноги не подкосились. Нет. Я стоял спокойно. Легкое помутнение прошло также быстро, как и возникло. Ломать стрелу я пока не собирался, потому что сразу больше крови пойдет. Ну, это так, навскидку.

Я подобрал еще одну луковицу. Спасибо, что бросал левой рукой. Подышал немного, ибо боль была острой и при любом движении торсом сразу расходилась по всему корпусу. Жжение под мозжечком снова усилилось. Преодолевая это идиотское ощущение, я бросил луковицу. Боль снова растеклась по всем нервным окончаниям.

Закономерно. Луковица в этот раз пролетела мимо. Альберт-Хрен-Попадешь стоял с надменной улыбкой. Он ликовал свою победу. Вальяжными движениями он взял очередную стрелу; не менее вальяжно натянул тетиву и… замер. Он стоял недвижимо несколько моих ударов сердца, пока не стал крениться и не рухнул лицом в землю. Из затылка у него торчала стрела.