— Ловить Барабашку! — приказал Баннику Велизарий.

— Ловить Барабашку! — тут же повторил за ним Тихомир.

Мохнатое чудище озиралось по сторонам. Было видно, что нечистый дух, совсем еще юный, с необузданным характером, ко всем присутствующим в доме, относился он одинаково скверно, не делая различия между хозяевами и гостями. Барабашка, очень недовольный, окинул взглядом Тихомира. Чего только не было на груди князя. Амулеты из агатов, изумрудов и даже янтаря. Барабашка никак не мог вникнуть в смысл происходящего в гостиной и потому смотрел рассеянно на всех присутствующих. Он не стал допытываться у банников, кто прав, а кто виноват, но амулеты на груди Тихомира насторожили маленькое чудище. Барабашка выпустил когти и напал на Велизария.

Банник тут же защитил своего господина и отбил Барабашку веником в сторону Тихомира. Княжеский банник тоже был расторопен и тоже нанес по Барабашке подобный удар. Так они и перебрасывали нечистое чудище с одной стороны гостиной в другую. Пока банник, что стоял рядом с Тихомиром не подвернул ногу, пропустив удар. Барабашка пролетел мимо веника. Он впился прямо в грудь Тихомиру. Тот закричал от боли и упал. Барабашка отпрянул от стонавшего князя, разворошил в щепки пол и скрылся в подвале.

Велизарий подошел к поверженному врагу, тот еще дышал, но рана была смертельной.

— Я никогда не был клятвопреступником и самозванцем, — тихим голосом сказал умирающий князь. — Все о чем, я жалею, что струсил тогда… двадцать лет назад.

— Меня не интересует твое далекое прошлое, — холодно произнес Велизарий. — Мне хватит того, что ты нарушил данное мне обещание…

— Это совсем не так… — откашлялся Тихомир. — Точнее не совсем так…

— Что ты имеешь ввиду? — заинтересовался Велизарий.

— Нильмера сама меня попросила сосватать ее кому-нибудь другому…

— Не ври мне хотя бы перед смертью! — загорелся Велизарий.

— Все… эти слухи… про твои похождения с развратными девками… на пирах у Атиллы… И Эрнак… — Тихомир сделал последний вздох и почил.

— Что Эрнак?! Что Эрнак?! Говори, он ее заколдовал?! — начал трясти бездыханное тело Велизарий, пока гнев не прошел и стало понятно, что Тихомир мертв. Он закрыл ему глаза и пошел прочь из терема. Барабашка выполз из подвала, осмотрелся и снова стал громко бить по доскам.

Когда Велизарий вышел на улицу, буря уже прекратилась. Стояла ясная зимняя ночь, с месяцем и тусклыми звездами. Он бросил быстрый взгляд на пленников, которых выставили в ряд на улице с красочными теремами и пошел по заметенной дороге дальше.

— Извините, достопочтенный князь, — обратились к нему разом двое лучников, догнавшие его впопыхах. По их внешнему виду, было похоже, что они из разбойников.

— Чего вам?

Старший из них немного помялся, но затем начал говорить:

— Вы не сказали, что нам с пленниками делать? Среди них есть один, говорит что зовут его Млад и он княжеский сын.

Велизарий посмотрел на разбойников и холодно произнес:

— Делайте с ними, что хотите.

— Даже в рабство продать разрешаете?

Велизарий вздохнул и на этот раз горячо, почти гневно сказал:

— Я же вам сказал! Делайте с ними что хотите! Они ваша добыча!

— Прошу меня простить князь, сперва не расслышал, — сказал старший разбойник и толкнув плечом младшего, быстро пошел в сторону пленника.

Велизарий смотрел на них недолго. Было слышно, как два разбойника тут же начали спорить друг с другом.

— Княжеского сынка, и еще троих пленников, я продам в рабство ведьме одной, — говорил старший.

— Какой еще ведьме?

— Живет за триста верст на север от Мережи!

— Это не про Маруху ли ты говоришь?

— Про нее самую.

— Зачем они интересно ей?

— А мне почем знать, главное что платит она золотом и зельями всякими!

Велизарий прошел по дороге чуть дальше. Он издали увидел Валамира, рассматривающего большой терем на краю пригорка. Крыша была завалена снегом, но по росписи на крыльце и выделке коньков он пожалуй ничуть не уступал княжескому.

— Можешь забирать себе, — похлопал Велизарий по плечу Валамира.

— А чей он?

— Твой.

— Я имею ввиду до меня.

— Жил в нем Светояр, а сейчас видать никого.

— А он точно не вернется? — насторожившись спросил Валамир.

— От Волколака, утащившего в лес, не возвращаются, — сказал Велизарий, немного скорбно.

Плинта медленно прочел письмо и неуклюже опустился на край деревянной скамьи, так, что она чуть не опрокинулась. Он выронил письмо из рук. Эдекон, стоявший неподалеку, поднял его и быстро пробежался глазами. На обоих нашла тишина. Первым ее прервал Эдекон, сказав:

— Значит Нильмера твоя нашлась.

— Громобой уже везет ее домой, — задумчиво произнес Плинта. — Нужно было помочь ее отцу.

Эдекон подвинул к столу деревянное кресло и уложив на него мягкую подушку сел рядом с князем. Он внимательно рассматривал перстни на своих пальцах, пытаясь устроить игру драгоценных камней, отразив их от света масляных светильников. Когда ничего не удалось скиф проговорил:

— Судя по мокрым листам, твоя жена плакала.

— Плакала? — тихо спросил Плинта и тут же взорвался: — А как же иначе?! Тихомир был ее отцом.

Князь очень редко, позволял себе повышать голос на Эдекона, такое могло быть чревато, но скиф простил ему сегодня эту вольность. Он встал с кресла и подойдя к Плинте похлопал его по плечу. Затем скиф тихим голосом сказал:

— Для твоей жены он был отцом, а для нас просто очередным князем.

— Я его уважал! — воскликнул Плинта.

— Опять же, только учитывая что он отец твоей жены.

— Нет, не только за это, — убеждал себя Плинта. Он был… он был…

— Вот видишь, ты его совсем не знал, — ухмыльнулся Эдекон. — Не хотел я плохо о нем говорить, по крайне мере сегодня. Но у меня, последнее время, не вылезает из головы история двадцатилетней давности. Именно поэтому я убеждал тебя не помогать Тихомиру. Но я конечно не думал, что Велизарий окажется настолько жесток и безумен. Недооценил я его.

— Что за история? — заинтересовался Плинта.

— Знаешь ли, любопытство ведь тоже порок, но все же я тебе расскажу. Только не умудрись своей женушке поведать. Если она услышит, возможно возненавидит тебя.

— Не расскажу.

— Было тогда мне лет восемнадцать, а может быть и девятнадцать. Служил я у гуннов в войске Атиллы. Советником у него тогда еще был Эрнак. Они были друзьями с самого детства. Гунны заключили союзы со многими славянскими племенами. С некоторых Атилла даже не собирал дань. Был тогда у тускарей престарелый князь по имени Огнедар. Досталась ему по наследству книга невероятных и мощных, но при этом темных заклинаний. Да таких, что считаются запретными не только у славян, но и гунны стараются их не использовать. Кроме разве что тех, которые заклинают огонь. Родных детей у Огнедара не было и он усыновил двух сирот. Звали их Тихомир и Волк. Старый князь не желал заключать никаких союзов с гуннами. И если Тихомир слушался во всем, то Волк был своенравен. Была еще одна разница, между его приемными сыновьями. Тихомир был вовсе не способен к темной магии, а Волк напротив, превзошел в этом деле даже своего отца. Но все же на смертном одре Огнедар, выбрал своим наследником Тихомира, а Волка назначил витязем Мережи и наказал слушаться своего старшего брата. Новоявленный витязь познакомился с Атиллой, вождь гуннов восхищался его колдовскими дарованиями. Но Эрнак, предостерегал своего лучшего друга от темного колдовства. Атилла отмахивался от него и говорил, что будет неплохо, если Волк присоединится к их походу на запад. Прошел год со смерти Огнедара, в Мереже все было спокойно. Атиллу вызвали за Урал отец и дядьки. Они решили назначить его верховным командующим Великого войска и провести ритуал огня, принятый в тех краях. Эрнак все чаще стал наведываться в городище Тихомира. Князь его ужасно боялся, зная насколько силен гунн в колдовстве. Эрнак же опасался совсем другого. Он видел как с братом Тихомира происходят всякие странности. Если Огнедар, владевший темной книгой, старался с осторожностью использовать заклинания. Тогда как Волк, изучал все страницы без меры. Он стал невероятно силен, но вместе с тем, с ним стали происходить изменения. Его глаза стали черными, пальцы покрылись язвами и ожогами, но самое главное он стал одержим лесом. Ходил там сутками на пролет, а после возвращения, снова садился за книгу. Эрнак стал все чаще наведываться в Мережу и постоянно ссорился с Волком, сетуя на то, что витязь тускарей погряз в темном колдовстве и уже не выберется из ее омута. Точно не знаю, что приключилось той ночью в княжеском тереме. Я склонен предположить, что Волк попросил Тихомира избавиться от Эрнака. Князь Мережи крайне испугался последствий и рассказал обо всем колдуну гунну. Не знаю… хм… может в княжеском тереме и вправду происходила какая-то чертовщина… хм… после которой князь Мережи обратился за помощью к Эрнаку. Суть в том, что я по указанию Эрнака встретил их утром возле тайного входа в Мережу. Тихомир вместе с колдуном, под руки тащили его брата. На руках и ногах у того были колдовские кандалы. Сам Волк был оглушен мощным заклинанием. Не знаю, наложил ли его Эрнак, а может быть, тот просто перечитал колдовской книжки и вправду попался в омут темной магии. Мы погрузили Волка на запряженную телегу, а потом отвезли в дремучий лес, что находится в паре десятков верст от Мережи. Мы отнесли его в темную чащу, после чего Эрнак произнес какое-то странное заклинание. Он велел нам бежать оттуда, что есть сил, а сам пошел снимать кандалы с Волка.