— Принято, — чуть тише, чем обычно, проговорил Зак. — Внесу в свои алгоритмы упоминание о недопустимости шуток в адрес Советника.

— Сделай это, если не желаешь из ИИ корабля превратиться в программу по сортировке мусора на удалённой станции одного из Независимых миров, — буркнул Умертвие. — Она для меня действительно значит больше, чем просто член Совета. Но хватит уже об этом. Нужно закончить дело и избавиться от сферы. А разговоры о вечном оставим на потом.

Астероид в обзорном окне занял собою почти всё видимое пространство, заслонив далёкие звезды. Его шершавая поверхность была испещрена металлическими конструкциями, опоясавшими камень со всех сторон. Местами виднелись обширные ровные площадки, занятые шлюзами и огромными золотыми пирамидами.

Сама Цитадель располагалась внутри планетоида, скрытая от посторонних глаз под километровым слоем железа и камня. Чтобы попасть внутрь без разрешения, потребовалось бы неделю бурить поверхность самыми мощными шахтёрскими лазерами. Но для Редуса ворота всегда были открыты. В какой-то степени это был его дом.

Пролетев сквозь ворота, корабль попал в идеально ровную трубу, разделённую на секции ещё двумя десятками толстых створок из прочного сплава. Преодолев все эти барьеры, космолёт выпорхнул во внутреннюю полость.

Здесь было невероятно светло. В самом центре висело раскалённое ядро, похожее на миниатюрное солнце, а вокруг него кольцом была отстроена сама Цитадель, мрачная архитектура которой могла ввести в замешательство любого, кто видел её в первый раз.

Зак посадил корабль на свободной площадке, после чего погасил большую часть систем и перевёл себя в режим ожидания, пассивно подключившись к сети станции и обновляя навигационные данные. Редус же, оставив всё оборудование и инструменты на борту, вышел через шлюз на посадочное плато.

Атмосфера внутри астероида позволяла дышать, а тепло от ядра приятно ласкало кожу, даруя ощущения покоя. Цитадель для Умертвий действительно была тем пристанищем, где все внешние угрозы теряли смысл. Здесь можно было не опасаться даже саму Бездну.

Лифт поднял охотника на ближайшую башню, что остроконечным пиком уносилась ввысь. На верхнем этаже располагался «офис» Советника Мальты.

Попав в комнату для посетителей, Редус увидел на столе клочок бумаги. На нём ровным подчерком было написано: «Сейчас у меня встреча. Подожди».

Ситуация почти заставила Редуса улыбнуться. В этом поступке отчётливо узнавалась рука учителя. Она терпеть не могла всевозможные электронные устройства, предпочитая им, по возможности, более консервативные методы. Об этом говорили и полки настоящих бумажных книг, что были расставлены повсюду, даже в этой комнате.

От нечего делать, Редус медленно двинулся к стене, на которой красовался огромный плакат. На нём схематично была изображена карта миров, а внизу имелась подпись, гласившая: «Вселенная создавалась как уютная колыбель, но ничего не бывает просто».

Память Редуса моментально увлекла его во времена становления Умертвием. Именно тогда ему рассказали о том, как именно устроена жизнь. Что люди не единственные созданные Творцом существа. Что материальный мир — это ещё не вся Вселенная. Что даже у Бога есть враг. Что именно Пустота несёт истинные разрушения и миру людей, и Элизиуму, и даже тёмному Инфернуму. И то откровение начиналось именно с этих слов:

Вселенная создавалась как уютная колыбель, но ничего не бывает просто.

Отец был всегда, но его сознание блуждало в окружающей темноте, лишённое мыслей и стремлений. Всё изменилось, когда его голос впервые произнёс: «Я существую».

Он был одинок и понимал это. Но в его руках была Сила, что способна творить.

Гонимый жаждой побороть уединение, Бог создал Сферу. Он наполнил её своей энергией, отделив от окружающего Ничто. Он породил в ней жизнь. Он дал жизни цель.

Но Отец не предвидел того, что действием своим он не только пробудил Вселенную, но и создал в ней непререкаемые законы и само время.

И вскоре Сфера поделилась на две равные, взаимно отталкивающиеся части: Светлый Элизиум (Рай) и Тёмный Инфернум (Ад). Создатель не мог предотвратить это, потому что таков был порядок самого Мироздания, изменить который не мог даже Бог.

Обитающие в Сфере первородные существа тоже разобщились на две фракции, словно этого желала сама Вселенная. Первые из них остались в Элизиуме и стали ангелами, вторые же притянулись к Инфернуму, познав сладость и боль демонической жизни. И со временем различия в них лишь росли, чётко отделяя несмешиваемую грань между двумя противоположными мирами.

Смотря на это, Отец недоумевал. Он хотел создать подобных себе богов, но в итоге породил души, что по рождению своему были обязаны стать либо добром, либо злом. И они не могли изменить это.

И тогда Всевышний сотворил нечто совершенно иное, нежели Сферу. Этим созданием стал мир материальный: космос и звёзды, планеты и луны, земля и вода. А после Господь заложил в центре живительный источник, что дал начало всяческому зверью, из которого явился и род человеческий.

И новые земли рачительно отличались от Рая и Ада. Здесь существа имели выбор. И только они сами решали: кем стать им, как прожить собственную жизнь, чем быть после смерти.

Бог был горд новым миром. Всё было так, как он и задумывал. Люди, как вид, росли и крепли, творили и умирали, создавали союзы и вели войны. Но делали всё это лишь потому, что сами того хотели.

Однако законы Глобальной Вселенной непререкаемы. И на любое действие, будет создано равное по силе противодействие. Это правило было одним из немногих, что роднило изначальное «пространство» с плодом трудов Первого Сознания. И достижениями своими Творец породил силу противоположенную себе — Антибога (Рюгона). И если Всевышний хотел создавать, то его отражение мечтало лишь о том, чтобы вернуть всё к былому состоянию покоя, к Пустоте.

И поначалу «тень» Демиурга пребывала в слабости. Миры были в безопасности, охраняемые самим Богом. Внутри созданных сфер протекали миллиарды лет, а снаружи не было даже самого понятия времени. Такой порядок вещей существовал до поры, пока Рюгон не нашел способ пробить спасительную пелену, коей укрыл Творец свои создания.

Так появилась Бездна — псевдоэнергетическая субстанция, агрессивное проявление Пустоты, что была рождена соприкосновением изначального вакуума и творения Создателя. Она была способна превращать осязаемое что-то в абсолютное ничто. С её помощью Рюгон вторгался в созданные Отцом миры, круша всё на своём пути и обращая в прах даже сами души, что обычно бессмертны.

Великая Война длилась тысячелетия. Пала значительная часть ангелов, демонов и людей. Материальный мир пострадал более всего. Исчезли сотни галактик и бесчисленное количество звёзд.

И со временем битвы ослабили Бога, а вместе с ним ослабел и Рюгон. Бездна утратила возможность беспрепятственно вторгаться в миры Создателя. Эхо войны улеглось, и наступило хрупкое равновесие. До недавнего времени.

Сами создания Творца стали ключом к вратам Пустоты. Покинув разорённое Войной пространство, человечество осело в нетронутой галактике, дав ей имя — Паксвир.

Вскоре род людской расселился по пригодным мирам кольца, разросся и укрепился. А вместе с тем слегка истончилась и вуаль, разделяющая Элизиум с Инвернумом от материального мира, что повлекло за собой проникновение ангелов и демонов в мир людей.

Но утративший Силу Бог был этому только рад. Первородные существа, покинув свой дом, смогли получить дар выбора, что ранее был доступен лишь человеку.

Однако мирное время не вечно. И вскоре царства людей, ведомые с одной стороны ангелами, а с другой демонами, схлестнулись в новой войне — отголоске противостояния двух частей изначальной Сферы.