— Но затем люди, ведомые демонами и ангелами, развязали междоусобную войну, захватившую весь Паксвир, — продолжил лэ Морт, вспоминая учения, передаваемые в ордене.

— Да, — снова ответил Бог, грустно улыбнувшись. — И этот конфликт призвал в галактику Бездну, которая пробила последний защитный купол. Для меня это был сильный удар. Я наблюдал за тем, как последний оплот материального мира поглощает Пустота. И я не мог победить. Именно тогда и родился последний план.

Сэйзон опустил голову, присел на колено и провёл рукой по поверхности земли.

— Собрав все силы в один удар, мне удалось откинуть Бездну к центру галактики. И в то же мгновение я создал Первое кольцо — три планеты, вернувшиеся из небытия, в которые я вложил всю свою Божественную Энергию. Так появились Печати и сокрытые под ними Светочи, призванные сдерживать Бездну в её текущих масштабах.

Бог довольно ухмыльнулся.

— И это сработало! — произнёс он победоносно. — Я лишился практически всех своих сил, но вместе с тем лишил мощи и Рюгона, вогнав его в вечный сон. Однако Светочи были не только замками, удерживающими преображённую Пустоту, они играли и другую роль. По задумке моей заключённая в планетах Божественная энергия должна была стать катализатором к возрождению Вселенной. Три сестры, рождённые в последней жертве, служили своим целям. И у каждой была чётко обозначенная задача.

Сэйзон набрал в ладонь горсть песка, разглядывая каждый камушек мёртвой почвы.

— Планета, на которой мы стоим сейчас, — продолжил повествование Творец, — хранит в себе Светоч Сотворения. Сокрытая в нём сила должна со временем зажечь новые звёзды, возродив материальную часть Мироздания. Вторая же сестра была наделена мной властью над Энтропией, чтобы ничто в мире не жило вечно. А третья, чей Светоч сейчас поглощает Бездна, именовалась мной Живительным ключом, способным приносить во Вселенную новую жизнь.

Лицо Отца отразило внутреннюю боль и скорбь. Он бросил на землю песок, вновь обратив свой взор на Сингулярность.

— Появление новой Скверны — это заслуга поглощаемого Светоча, — медленно проговорил Сэйзон. — Рюгон получил власть над Жизнью. И теперь он способен не только взращивать тварей, что являлись отголосками его снов, но и порабощать души людей и первородных существ, хотя ранее он был способен лишь на их уничтожение.

На мгновение голос Бога затих, но затем послышался вновь:

— Однако во всём есть и свои светлые стороны. Ещё до того, как Первая Печать была сломлена, я заметил, что Бездна и сам Рюгон всё больше меняются. Видимо, долгое нахождение внутри Вселенной навсегда исказили Пустоту. Ранее Антибог хотел лишь уничтожения, но сейчас стал действовать иначе. Это проявляется в смене его приоритетов, появлении Предвестников и конечной цели существования.

Редус взглянул на Создателя, несмело спросив:

— Предвестники действительно подчиняются Рюгону?

— Да, — ответил Сэйзон. — И, что любопытно, они при этом остаются существами моего мира, а не тварями Бездны. Как я уже и сказал, Рюгон стал действовать иначе, чем раньше. Сейчас он медленно растлевает умы людей, вынуждая их перейти на его сторону. Да и полное уничтожение миров уже не его самоцель. Теперь он хочет, что бы всё вокруг стало им, Рюгоном. По сути, он намеревается создать собственную Вселенную и стать в ней Богом, а не просто принести покой и Извечную тишину.

— Но что будет, если он победит?

— Не знаю, — честно ответил Сэйзон. — Я не могу заглянуть под вуаль Бездны. Но там теперь точно не Пустота, а нечто иное.

— Но главный Предвестник повержен, Печать уцелела, а проклятый меч расколот и уничтожен, — постарался воодушевится Редус, хотя последние слова Сэйзона вогнали его в ужас. — Защита Первого кольца устоит?

— Устоит, — кивнул Создатель. — А я, даже не имея своих Сил, могу изменить правила игры так, чтобы Рюгон более не сумел использовать лазейку с проклятым металлом.

— Это значит, что мы победили? — спросил охотник с надеждой.

— В сражении, но не войне, — снова вздохнул Творец. — Боюсь, что твой путь здесь не кончается, Редус. Живительный ключ в его руках, а я не могу более вмешаться, ибо итак уже сделал слишком много, рискуя пробудить Рюгона. Теперь я полагаюсь лишь на силы детей моих.

Умертвие непонимающе посмотрел на Создателя.

— Но Печать уже была уничтожена, — проговорил он неуверенно. — Светоч утерян!

— Нет, — возразил Бог. — Даже Бездна не может поглотить столько Божественной энергии разом. Поэтому у нас ещё есть время. Нужно отбить планету у Предвестников и Скверны, а после наложить новую Печать.

Редус недоверчиво приподнял в удивлении бровь, проговорив:

— Целый мир, захваченный Бездной, оккупированный Предвестниками и тварями. Не вижу ни единого шанса. Даже если я отдам свою жизнь, мне никогда не справится с целой армией в одиночку.

— А ты и не будешь один, — слегка улыбнулся Сэйзон, указав на суккуба. — С тобой пойдёт она.

— Я?! — ужаснулась девушка, представив себе новое путешествие, которое могло затмить собою ещё не завершённую прогулку. — Но почему снова я?!

Редус перевёл взгляд на Абистин, будто увидев её впервые в жизни.

— У неё действительно есть особый дар, — проговорил охотник задумчиво. — Это не может быть простым совпадением. Неужели Лекса тоже скрывает в себе подобие Светоча?

Создатель отрицательно помотал головой.

— Нет, ни один из моих детей не в силах удержать в себе столько Силы.

— Тогда кто она? — вопросил лэ Морт. — И почему так легко изгоняет заражение Скверной?

— Умертвия стали весьма эффективными борцами против тварей Бездны, однако они были не первым моим орудием, сотворённым против проявления Пустоты. Изначально я полагал, что Первородные создания лучше всего подойдут на роль защитников Вселенной от монстров Рюгона. Но все усилия оказались тщетными и неэффективными. Ангелы и демоны были слишком привязаны к своим Сферам, и оттого преобразования их сущностей моментально отторгались, а сами души постепенно угасали. Это была моя ошибка, стоившая нескольких невинных жизней.

— Так Лекса одна из первых демонических Умертвий? — удивился охотник, посмотрев на Лексу по-новому.

— Да, — ответил Творец, взглянув на Абистин с отеческой любовью. — Я и сам был уверен, что они покинули меня, что заложенное в них Ядро поглотило их души. Но она выжила и даже сохранила в себе остатки той благодати. И эта весть для меня слаще мёда. Возможно, что уцелели и другие.

— Значит, именно это и помогает Лексе прогонять Скверну?

— Да, — подтвердил Сэйзон. — Ядро изменений не было эффективно против обычной Бездны и её созданий, но новые твари рождены слиянием с Живительным ключом, а потому уязвимы к силе первых Умертвий. Это эффект, который я не предвидел, однако именно он поможет вам победить.

— Но даже этого мало, — закусил губу Редус, пытаясь придумать план, по которому не нужно было в четыре руки воевать против целой Бездны. — Что если использовать Светоч? Потребовался бы всего лишь один удар! Им не устоять против Бога!

— Нет, — отрезал Творец. — Я пожертвовал свои Силы для того, чтобы сохранить последнюю галактику. Использовать их вновь — значит уничтожить любую надежду. Примите то, что я уже давно не Всемогущ и не Всевидящ. Боюсь, что сейчас всё зависит только от вас, дети мои. Другого пути нет.

— Но как нам попасть на другую планету? — спросил Редус, в крайней степени сомневающийся в грядущем предприятии, но не смеющий отказаться. — Мой корабль разбился.

— С этим я вам могу помочь, — кивнул Создатель, мгновенно открыв разрыв пространства, ведущий в черноту. — Когда будете готовы, просто ступите за этот порог и окажетесь так близко к цели, как это только возможно. Я не смогу последовать за вами. Риск пробуждения Рюгона слишком велик.

— Сложно поверить в хороший исход дела, когда даже твой Бог боится следовать за тобой, — несколько грубо пробубнил Умертвие, смотря в зияющее чрево разрыва.

— Дело не в страхе, — с грустной улыбкой возразил Сэйзон, подойдя ближе к Редусу и Лексе. — Если бы я знал, что, умерев, смогу сохранить Вселенную и все её души, то пожертвовал бы собой не задумываясь. Но, к сожалению, если исчезну я, то и всё сущее обратится в Ничто, либо станет подобным Бездне. Потому я и возлагаю на вас столь неподъёмный груз, за что прошу прощения. Но время больше не ждёт, дети мои, крепитесь духом и примите мой последний дар.