— Я иду, чтобы обрести гармонию, — ответил я, полагая, что говорю чистую правду.

Но подросток отмахнулся.

— Все так говорят, — горячо сказал он, словно ему это каждый день говорили на этой самой лестнице. — Но на самом деле всех интересует только власть. И пути, ведущие к ней. Мне отец так говорил.

И тут мне пришло в голову, что вот примерно с этого и стоило начать разговор.

— Кстати, — сказал я, делая вид, что не вижу, как трясёт мальчонку. — А где твои родители? Они в курсе, что ты тут сейчас находишься?

— С ума сошёл? — парнишка даже остановился и воззрился на меня с негодованием. — Они бы меня убили, если бы узнали. Они не хотят, чтобы я стал великим!

Я остановился напротив подростка, прикидывая, что лучше ему отдать: джемпер или пиджак. Или и то, и другое, надеясь, что он сможет отогреться?

— Почему ты так думаешь? — спросил я, понимая, что нащупал нужную мне нить. — Они тебя не отпускали сюда?

— Не отпускали, — угрюмо кивнул он, вспоминая о том, как несправедливо с ним поступали. — Даже дома закрывали. Но я всё равно сбежал.

— А кто твои родители? — спросил я, хотя этот вопрос был не столь важным, я и так понимал почти всё. — Они — простые люди, да?

— Да, — буркнул подросток, рассматривая мой тёплый джемпер. — Папа на сельхоз работах задействован, а мама в домах убирается.

Ему явно было неприятно говорить о том, кем работают его родители. И в душе он надеялся, что никогда не будет заниматься подобным.

— И то есть свой поход к величию ты начинаешь с обмана самых близких людей? — задал я уточняющий вопрос, который загнал парнишку в ступор.

— Нет, почему же? — сказал он. — Я никого не обманывал, я просто ушёл.

— Ну вот смотри, — сказал я, живо представив обстановку в доме парнишки этой ночью. — Твоя мама, скорее всего, сидит у окна и рыдает, представляя, что с тобой могло случиться. Отец с друзьями выдвинулся на поиски, несмотря на ночь и на то, что завтра утром ему придётся идти на тяжёлую работу. Это ты понимаешь?

— Но… — он хотел мне что-то возразить, но, кажется, нарисованная мной картина полностью совпадала с тем, что он ожидал от реальности.

— То, что у тебя есть цель, и то, что ты к ней идёшь, это здорово. Без шуток, — я решил, что пришло время дать ему панорамное видение проблемы. — Но в данном случае ты пытаешься прыгнуть сразу слишком высоко. Вот давай проведём эксперимент и начнём прыгать сразу через ступеньку-две. Как ты думаешь, мы начнём быстрее продвигаться вверх?

— Думаю, что да, — ответил парнишка, который явно заинтересовался тем, что я ему говорил.

— А надолго хватит наших сил? — поинтересовался я. — Если хочешь, можем прямо сейчас попробовать.

— Не надо, — сказал он так тихо, что я его едва услышал, и уронил голову на грудь, превратившись в одну секунду из упёртого барана в уставшего и замученного ребёнка. — Я думаю, что мы очень быстро выдохнемся.

— Вот именно, — кивнул я ему. — Поэтому перепрыгивание через ступени никогда не приведёт тебя к желаемой цели. Ты выдохнешься и выгоришь гораздо раньше. Твоё «я» формируется последовательно и постепенно. Позаботься сначала о своих родителях. Уверься в том, что с ними всё в порядке. И после этого начинай своё восхождение.

— Но они никогда не отпустят меня, — со слезами на глазах ответил мне подросток.

— Ты ошибаешься, — проговорил я, полностью уверенный в своих словах. — Как только ты будешь готов, они увидят это и смогут тебя отпустить. Но ты увидишь на своём пути, что деньги, слава и сила сами по себе не дадут тебе ни счастья, ни чувства удовлетворения. Уйдя из своей семьи, ты всю жизнь будешь искать семью, где сможешь чувствовать себя, как дома. Вообще, здоровая и живая семья — это мечта очень многих людей, поверь.

— И что мне теперь делать? — я видел, что парнишка всё понял и внял моим словам.

Теперь надо было сделать так, чтобы он смог достичь своих целей чуть позже.

Я снял с себя пиджак, джемпер и надел их на подростка. Конечно, висели они на нём мешком, но ему сразу же стало теплее. Подумав, я достал из кармана термос с тёплым чаем, и отдал его парнишке.

— Ступенях в восьмистах ниже есть площадка для туристов, — сказал я, вспоминая женщину и старика, которым помог. — Там у правого борта стоит лавка со всяким барахлом. Постучись, скажи, что от меня, и тебя отогреют. А затем иди домой. И помни, что не стоит сбегать к великим делам. К ним надо идти осознанно, подготовившись.

Он ушёл, а я стоял на продуваемом ледяным ветром пятачке, чувствуя, как сквозь меня проходит стихия.

— Честно говоря, я бы не сказал лучше, — проговорил Архос, который снова вышел наружу.

На этот раз его примеру последовал и Штопор. Он хотел играть и есть.

И вот тут перед тем, как я сам замёрз и застучал зубами, я что-то почувствовал. Мне показалось, что внутри шевельнулось кажущееся забытым чувство.

Магия. Но не магия аэрахов, которая всё-таки больше затрагивает агрессивную часть человека. А магия воздуха. Та самая, которую мне показывал дед Державин. Интересно, как это вообще возможно без источника?

С другой стороны, а разве источник — это не искусственное ограничение магии?

Штопор сидел у меня на плече и, кажется, восторгался окружающему нас виду. Хотя я, если честно, ничего не видел, так темно было вокруг.

И холодно.

Причём, настолько холодно, что даже внутренний обогрев не спасал. Кожа снаружи пошла мурашками и на ощупь была просто ледяная.

Я покормил Штопора магией, и он по привычке начал резвиться на моём плече. Фамильяр, конечно, подрос за последние пару дней, но всё равно, до былого уровня ещё недотягивал.

Вдруг он прикоснулся к моей шее и прямо отдёрнул лапку.

— Холодно! — запищал он. — Холодно! Холодно!

В его исполнении это звучало, как: «Холяля!»

— Ну заползай внутрь, если холодно, — сказал я, подставляя руку.

Он прикоснулся к руке и снова запрыгал с криками: «Холяля!». А затем снова забрался на плечо.

— Я греть! — и после этого быстро-быстро заработал лапками.

— Что ты делаешь? — спросил я его.

Но ответ малыша был неизменен:

— Греть!

— Что он делает? — спросил я у Архоса, так как не видел, что происходит у меня на плече. Правда, шее становилось теплее, а затем и верху спины, после чего тепло распространялось всё ниже и ниже.

— Тёплую накидку тебе вяжет, — улыбнувшись ответил Архос, — чтобы сохранить твоё тепло.

— Спасибо тебе, маленький, — сказал я и услышал довольное урчание.

Мне стало тепло, я отогрелся и практически забыл, что всё это время поднимаюсь по ступеням к храму на горе.

Я прошёл уже больше трёх с половиной тысяч ступеней, когда внезапно впереди вновь нарисовался силуэт. Но небо уже тронули первые лучи солнца, поэтому фигура вычерчивалась довольно чётко. Знакомая, надо сказать, фигура.

Принцесса бежала мне навстречу очень бодро. Понятное дело, у неё-то не было несколько часов восхождения по лестнице, вырубленной в скале.

Хотя постойте-ка, а как она тут оказалась?

«Архос, мне кажется, это всё очень странно, — сказал я, сам на автомате раскрывая объятия, чтобы принять Варвару в них. — Как она тут оказалась?»

— Отец отменил своё решение! — прокричала принцесса прежде, чем обнять меня за шею, после чего она сразу же отскочила на пару шагов назад, чего я от неё, честно говоря, не ожидал. Впрочем, может быть, сыграли роль плещущие во все стороны чувства. — Он всё осознал и понял, что ошибался!

Я стоял и оторопело смотрел на Варвару, ища подвох. А она буквально бурлила от чувств, поэтому, видя, что я не реагирую должным образом, продолжила:

— Меня Магнус перекинул через портал. Он прибыл во дворец, поговорил с отцом, и тот передумал, а Магнус открыл портал, и вот я уже у ворот храма. А ты ещё не дошёл. Ну я и побежала вниз. И вот ты!

— Я — это действительно я, — ничего другого мне в голову в ответ не пришло, так как я был полностью занят внутренними переживаниями и остатками эмпатии, которые твердили мне, что Варвары передо мной быть не может. — И я рад тебя видеть.