В 13–й и 14–й главах о поклонении говорится восемь раз, и можно сказать, что это — ключевое слово в данном разделе книги. В последнее время мерилом истины станет истинное поклонение. В этом, однако, нет ничего нового. С самого начала между Авелем и Каином возникло несогласие по этому вопросу (см. Быт. 4:3–9). На горе Кармил во главу угла тоже было поставлено поклонение (см. З Цар. 18:16–46), и оно же стало краеугольным камнем, когда сатана искушал Иисуса в пустыне (см. Мф. 4:8–10). Можно ли сказать, что вопрос об истинном поклонении сосредотачивает наше внимание на каких–то конкретных заповедях? Думаю, что да. Первые четыре (начертанные на так называемой первой скрижали закона) имеют непосредственное отношение к поклонению и нашей связи с Богом.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что нечестивая троица, описанная в 13–й главе, не только стремится выдать себя за соответствующие ипостаси Божества, но и пытается противостоять первым четырем заповедям. «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим», — гласит первая заповедь, однако морской зверь, принимая поклонение, как бы становится на место Бога (см. Откр. 13:4, 8). Вторая заповедь предостерегает от поклонения кумирам и изображениям, однако земной зверь создает образ для поклонения (13:14, 15). «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно», — гласит третья заповедь, но мы видим, что у морского зверя «на головах его имена богохульные» (13:1, 5, 6). «Помни день субботний», — призывает четвертая заповедь. Известно, что в середине дощечек, на которых древние заключали свои договоры, ставилась печать, свидетельствовавшая о том, кто между договаривающимися сторонами наделен верховной властью и авторитетом[26]. Поскольку Десятисловие сохраняет эту древнюю форму договора, не стоит удивляться, что и здесь в центре мы видим такую же печать верховенства, и эта печать — заповедь о соблюдении субботы. «Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:11). Эти строки — единственные во всем Декалоге, где говорится, почему Господь владычествует над творением (потому что Он — Творец).
Идея печати играет важную роль и в Книге Откровение. Мы видим, что сто сорок четыре тысячи избранных запечатлены. Нечестивая троица и тут пытается создать свою печать, полагая начертание зверя «на правую руку или на чело» (Откр. 13:16, 17). Таким образом, она стремится переиначить все четыре заповеди из первой скрижали. Можно сказать, что первая скрижаль закона является средоточием борьбы между драконом и остатком.
Акцент на первых четырех заповедях делается и по–другому. Поклоняющиеся зверю имеют его начертание на челе или на руке, и это напоминает о том, какой текст в еврейской Библии иудеи считали самым важным. Вот он: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими» (Втор. 6:4, 5).
В этих словах Иисус видел суть всей первой скрижали (см. Мф. 22:37–40). Если мы любим Бога всем сердцем, мы не будем служить другим богам, не воздвигнем идолов, не станем богохульствовать и поклоняться Ему в какой–нибудь другой день. В этом свете примечательны следующие слова из Книги Второзаконие: «И навяжи их (заповеди) в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими» (Втор. 6:8). Нет сомнения, что начертание зверя — это сознательная попытка переиначить первую скрижаль закона.
Другое указание на нее содержится в 14–й главе Откровения (см. Откр. 14:6, 7). В этом отрывке необходимость послушания обосновывается так же, как это делается на первой скрижали закона. Как мотивировать послушание? Нужно создать стимул для того, чтобы человек поступал так, как надо. Около десяти лет мы с женой потратили на воспитание маленьких детей. Существует множество способов заставить малышей делать то, что от них требуется. Примером положительной мотивации поведения может служить обычное печенье. «Делай так (то есть правильно), и ты его получишь!» А вот деревянная ложка–образец отрицательной мотивации. «Если будешь делать так (то есть неправильно), то получишь по лбу!» Стоит ли говорить, что сейчас я уже не столь большой специалист в области детского воспитания, каким считал себя тогда, когда у меня не было собственных детей.
Первая мотивация для соблюдения заповедей связана со спасением и является положительной. «Если Я — Тот, Кто спас тебя от египетского рабства, то разве будешь ты служить кому–нибудь еще, кроме Меня?» — спрашивает Господь (см. Исх. 20:1–3). Вторая мотивация имеет более негативный оттенок, являясь мотивацией суда. «Так как Я — Бог, Который наказывает идолопоклонников, то, будь любезен, отнесись к этим заповедям серьезно!» Все родители время от времени прибегают к мотивации такого рода. Третья мотивация сокрыта в четвертой заповеди: «Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю» (Исх. 20:11). Как видите, она зиждется на идее творения. «Поскольку Я сотворил тебя, Я знаю, что для тебя лучшего всего».
В 14–й главе Откровения все три вида мотивации предстают в эсхатологическом контексте. Первый ангел имеет «вечное Евангелие» (ст. 6), то есть здесь налицо мотивация спасения. Кроме того, он предостерегает, что «наступил час суда» (ст. 7), и призывает поклониться Творцу (ст. 7). Следовательно, весть первого ангела включает в себя те же виды мотивации, которые содержатся и на первой скрижали закона. Таким образом, 13–я и 14–я главы неоднократно указывают на то, что при наступлении конца времени наше отношение к первой скрижали закона имеет первостепенное значение.
Отвлекусь на минуту. В 7–й главе я сказал, что зачастую складывается впечатление, будто в воспитании адвентисты уступают обычному, «секулярному» человеку. Порой нас больше заботит лишний доллар, а не благополучие нашего компаньона. Оправдание, которое обычно приходится слышать, звучит примерно так: «Сатана упорнее работает там, где надо очернить Божий народ. А что касается тех, кто не служит Богу, то здесь ему и не надо так трудиться». Быть может, это и так, однако не мешает кое–что добавить.
Мы видим, что в Книге Откровение кардинальный эсхатологический вопрос связан с первой скрижалью закона. Ожидающих Иисуса будет заботить, правильно ли они Ему поклоняются. С другой стороны, в Евангелии от Матфея основное внимание уделяется второй скрижали. Ожидающие Иисуса будут заботиться о людях, относясь к ним так, как Иисус относится к ним самим. В данном случае Матфея больше интересует этика, в то время как Иоанн сосредоточен на теологии. Причина различия — в контексте. В Евангелии от Матфея весть обращена к ученикам, и для них критерием проверки является их собственное отношение к другим людям. В 14–й главе Откровения весть обращена ко всему миру, и для него этот критерий сводится к характеру основной, принципиальной связи с Богом.
Поэтому, когда адвентисты, так сказать, ищут в Библии «команды к выступлению», они обращаются не к Матфею, а к Откровению, и особенно к 6- 12–му стихам 14–й главы, то есть к тому отрывку, который мы здесь и обсуждаем. Таким образом, основной акцент адвентистского движения делается на непосредственной верности Богу, а не на отношении к человеку, что характерно для Евангелия от Матфея. Конечно, обе установки важны, однако для человека, знакомого с адвентистской евангелизацией, не секрет, что этический аспект Нового Завета играет в ней весьма незначительную роль по сравнению с субботой, начертанием зверя, десятиной и всем тем, что непосредственно затрагивает наше отношение к Богу. Поэтому не удивительно, что, глядя на какого–нибудь адвентиста, можно подумать, что ему легче обмануть компаньона или обидеть жену и детей, чем съесть кусок свинины. Быть может, как народ адвентисты столь долгое время являли миру свой «истинный критерий» бытия (то есть первую скрижаль закона), что проглядели «критерий» для самих себя (вторую скрижаль)?
