— О, как, и чья же она дочь?

— Ты лучше спроси, чья она жена, хотя, уверена, что там и папа непростой, судя по словам нашей Верочки.

— Ой, как интересно. Особа королевских кровей, значит?

— Что-то вроде того, вся расфуфыренная, а когда рожать к нам приезжала, целых два чемодана шмоток приволокла с собой.

— И ей разрешили?

— Конечно, она же в платной лежала, муж кучу денег отвалил.

— Ох уж эти платницы, поди особого подхода к себе требовала?

— А как же? Вера Леонидовна лично бегала вокруг неё, как конь на привязи.

— Тогда скорее не конь, а лошадь.

— Ага, цирковая, дрессированная.

— Ой, Лен, ну ты как скажешь, хоть стой, хоть падай.

— Так я ведь только правду говорю, ты ж меня знаешь, Нинок?

— Конечно, знаю, не первый год знакомы.

— Слушай, а постой тут, пожалуйста, покарауль, пока я пописать сгоняю, а? Нельзя мне документы без присмотра оставлять и дверь запереть не могу, вдруг эти две красавицы выйдут?

— Ну, что с тобой поделать? Беги давай, писай, только быстро.

— Я кабанчиком, метнусь туда и обратно.

Нина стояла возле стола секретарши и с любопытством оглядывалась вокруг, когда вдруг услышала визгливый голос, прозвучавший почти на ультразвуке. Вера Леонидовна отвечала посетительнице спокойно и с достоинством,

Их слов было почти не разобрать, хотя, истеричная особа сильно старалась. Приятного конечно мало, главврач не привыкла, чтобы её отчитывали, как девочку. Вот так и помогай неблагодарным людям, никаких денег не захочешь.

Кабинет был прикрыт не до конца и Нина подошла поближе, чтобы исправить эту оплошность. Она уже схватилась за ручку, чтобы дёрнуть дверь на себя и закрыть поплотнее, но в эту самую минуту вдруг явственно услышала то, от чего кровь вначале закипела жидкой лавой, а потом тут же застыла в жилах:

— Ничего не знаю, мне нужен адрес той семьи, куда вы отдали моего больного ребёнка.

— А это уже не в моей компетенции, Агнетта Аркадьевна, я не работаю в органах опеки и понятия не имею, кто его усыновил.

— Не в ваших интересах скрывать от меня информацию. Если муж узнает, что вы подменили нашего сына, он вас тут всех уроет.

— Правда? Ну, давайте, зовите своего Рембо. Я ему предоставлю запись нашего разговора, где вы чётко говорите, что вам нужен здоровый ребёнок, а не больной.

— Вы...вы не посмеете...

— Ещё как посмею. Я сразу поняла, что вы из себя представляете, поэтому подстраховалась, когда вы пришли ко мне в кабинет, чтобы требовать своё во второй раз. Видите вон тот аппарат у меня на столе? Это для селекторных совещаний и он записывает все разговоры, если нажать на кнопочку. Так вот, в тот день я эту кнопочку нажала, а потом выудила запись и размножила, обе кассеты сейчас хранятся в надёжном месте. Но если вдруг со мной что-то случится, одна с сопроводительным письмом попадёт в милицию, а другая на работу к вашему супругу. Как думаете, сильно он обрадуется, узнав, что сделала его жена кукушка?

— Чего вы хотите? Ещё денег?

— Не надо мне ваших паршивых денег. Хочу, чтобы вы немедленно убрались отсюда.

С коридора послышались шаги и Нина, молниеносно прикрыв дверь, отбежала к столу. Леночка быстро затараторила, извиняясь за задержку, но она даже слушать её не стала. Вдруг хлопнув себя по лбу, словно что-то вспомнила, проговорила:

— Блин, ко мне же сегодня газовщик должен прийти, а соседка сказала, что не сможет его встретить. Извини, Ленусь, мне пора бежать, я лучше завтра зайду.

— Может передать что нашей Верочке?

— Нет, не надо, спасибо, я сама. Лучше вообще не говори, что я приходила.

А потом секретарше резко стало не до Нины. Из кабинета Веры Леонидовны пулей выскочила та самая посетительница и заорала на всю приёмную:

— Отойди с дороги, кобыла. Бардак, а не больница.

— Всего хорошего, Агнетта Аркадьевна. Надумаете рожать ещё, милости просим, — ласково пропела ей вслед хозяйка кабинета.

Этого Нина уже не слышала, в эту самую минуту она мчала вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, стремясь оказаться дома, как можно скорее. Её сердце гулко стучало, едва не выпрыгивая из груди..."

"Вечером минувшего дня, вернувшись домой от Нины, Сергей находился в состоянии пьянящей радости и лёгкого волнения. Он почти весь день провёл с любимой женщиной и сейчас его переполняли положительные эмоции. Даже жене не сразу удалось испортить ему настроение, хотя, она старалась изо всех сил.

Агнетта встретила мужа у порога, просканировав его с ног, до головы, своим проницательный взглядом, напоминающим луч рентгеновского аппарата. Она была похожа на следователя, на все сто процентов уверенного в виновности обвиняемого, которого можно было сразу же расстрелять, без права на помилование.

Принюхавшись, женщина уловила тонкий аромат чужих духов, идущий от изменника. Муж даже не посчитал нужным скрыть улики, он смотрел внутрь себя мечтательным взглядом и улыбался, как мартовский год, вернувшийся домой с многочасового свидания.

— Можно узнать, где ты был, Серёжа?

— Там где я был, меня уже нет.

— Ты отсутствовал весь день, Макар скучал по тебе.

— Интересно, он сам тебе об этом рассказал?

— Не ёрничай, ты прекрасно знаешь, как наш сын привязан к тебе.

— Не поверишь, но я тоже к нему привязан.

— Конечно, не поверю, ты же всё время мне врёшь.

— Если бы не моя любовь к малышу, я бы давно ушёл из дома, только бы не видеть тебя и не слышать.

— Почему, любимый? Я же всё делаю для тебя.

— Да от твоей удушающей заботы мне тяжело дышать.

— Опомнись, милый, что ты такое говоришь?

— Правду и ничего, кроме правды.

— Но что я такого плохого тебе сделала?

— В первую очередь, ты замучила меня своим тотальным контролем и нелепыми подозрениями.

— Серёженька, ну чего ты так раздухарился? Прости меня, дуру глупую, я ни в коем случае не хотела тебя задеть. Ты наверное устал, да? Есть будешь?

— Неужто у нас есть, что поесть? О, какой славный каламбур получился.

— Тётя Маша ушла совсем недавно, она приготовила чудесный обед. Сейчас, попрошу Полю разогреть.

— Не стоит, я не голоден.

— Ну, нет, так нет, не хочешь, не надо. Только не ругайся, пожалуйста.

— А мне вот знаешь, что интересно?

— Что, любимый? Говори, я тебя слушаю.

— Ты как собираешься жить в США, без мамок и нянек? А ведь мы вряд ли сможем себе позволить держать помощников по хозяйству.

— Не надо никого, достаточно одной няни.

— Сказано же, никаких нянь.

— Но я не справлюсь с Макаром одна.

— Хорошо, а готовить кто будет? Или ты намерена питаться в ресторанах?

— Справлюсь, как-нибудь, невелика наука.

— Ты же ни к чему не приспособлена, кроме походов по магазинам.

— Я обязательно всему научусь, вот увидишь. Мы с тобой заживём лучше прежнего.

— Что-то я в этом сильно сомневаюсь.

— Мне тяжело, у меня ребёнок.

— А как же другие женщины обходятся без прислуги? Ещё и работать при этом умудряются.

— Ты это о ком, о своей Ниночке что ли?

— Да, представь себе, о ней. С больным ребёнком на руках, а всё успевает. Дома порядок и уют, сготовлено, убрано.

— Так я и знала, что эта непорядочная женщина собьёт тебя с пути истинного.

— Ты это себя что ли называешь путём истинным?

Громкий плач Макара не дал развиться ссоре. Сергей отправился к сыну, а хитрая Агнетта сделала вид, что её это не касается, ушла в спальню и легла в постель, намереваясь приластиться к мужу ночью. Но он остался в гостиной и спал на диване, оставив её одну, в полном смятении.."

— Неужто дело идёт к разводу?

— Терпение, Ларочка, давайте обо всём по порядку.

"Никогда ещё Нина не бегала так быстро, даже в школьные годы. Расстояние от больницы до дома она преодолела за рекордно короткое время, благо жила не так далеко. В голове её билась только одна мысль — как можно скорее схватить сына в охапку и бежать от Немирова, чем дальше, тем лучше.