Пройдя немного вперёд Веслав наткнулся на присыпанный землёй костер. Присев, он запустил пальцы в кучу и недовольно хмыкнул.

— Почти остыл. Значит, я отстаю на полдня, не меньше, — щурясь, он присмотрелся вдаль. — Кто же тебя увёл? Чьи следы я видел рядом с твоими? Кто он?

Веслав настолько был зол на Ядвигу, что не знал радоваться или сокрушаться от того, что какой-то фетюк идёт вместе с ней. С самого начала он понял, что беглецов двое, но кто тот второй, кто бежал с его непутевой дочерью? И куда теперь они направлялись?

— О Перун! Сын Сварога и Лады, родившийся в буйную ночь, под свет молний и раскаты грома, хранитель порядка и блюститель справедливости, убереги сие неразумное дитя от беды и всякой нечисти. Вразуми и оберни стопы её в родные края, и приведи к порогу отчего дома.

Он поднялся на сильные ноги, не знавшие усталости, поправил на плече тугой лук со стрелами и побрел вдоль тропинки, ведущей на север.

Однажды слова старой целительницы намертво врезались в его память. У Ядвиги сложная судьба, полная препятствий и опасностей, и он просто обязан защитить дочь и укрыть от всяких невзгод. Он любил её больше жизни, но боялся представить, что сделает, когда найдет чертовку. А это непременно случится. Ещё ни один зверь не ускользал от него и Ядвиге не удастся.

Солнце коснулось горизонта, заливая розовато-красными красками небосвод. Несмотря на мучительную усталость, беглецы неуклонно следовали за гордым соколом, парящим высоко в небе.

Выйдя из леса, Ядвига в очередной раз подняла глаза ввысь, следя за пернатым другом.

— Погоди, Николас… Он хочет что-то сказать.

Покружив над людьми, птица внезапно сорвалась вниз, точно решила с высоты разбиться об землю, но, оказавшись над головами путников, он распахнул широкие сильные крылья и приземлился на тонкую вытянутую руку Ядвиги, цепляясь острыми когтями в белый рукав её вышитой рубашки.

Будущая целительница застыла, как завороженная глядя в глаза необычного товарища. Между ними словно установилась незримая связь. Они понимали друг друга, не обронив ни звука. От подобного зрелища у Ника мурашки пробежали по телу, поднимая волоски на затылке. Неожиданно сокол забил длинными крыльями, издал пронзительный тонкоголосый крик и взмыл в небо, нарезав несколько кругов над головами молодых людей, а затем улетел, словно растворяясь вдалеке.

— Что он сказал?! — нетерпеливо выпалил юноша.

— Мы пришли, — Ядвига обернулась к другу и с волнением продолжила: — Тут мы должны разделиться. Дальше тебе идти нельзя.

Провожатый возмутился:

— Отчего же? Что за вздор?! Я не оставлю тебя и не проси!

— Тебе стоит подыскать место, где сможешь обождать, а я дальше пойду одна.

— Ядвига… — начал было парень, но замолчал в то же мгновение, когда девичьи нежные руки обняли теплые мозолистые ладони. Он оторопел, лишь сильнее цепляясь за подругу.

— Николас, — ласково начала Ядвига, — я понимаю твоё беспокойство. Ты уже слишком многое для меня сделал, и сейчас я прошу тебя отступить. Это мой путь, и я должна преодолеть его в одиночку.

— Но вдруг тебе понадобится моя помощь или ты окажешься в опасности? Кто защитит тебя, если меня не будет рядом?

— Если в том лесу сердце моё было не на месте, то сейчас оно спокойно. Поверь, мне ничего не угрожает. Я не чую опасности и смело пойду вперёд. Словами не передать, что для меня значит твоя забота, но…сейчас я прошу тебя уйти. Деревня где-то неподалёку. Я буду знать, что ты рядом. Это главное… Обещаю, что смогу о себе позаботиться. А тебе стоит передохнуть и набраться сил. Впереди нас ждет путь домой.

— Ядвига, мне всё это очень не нравится. Позволь хоть глазком взглянуть, что это за место. Я должен знать, где тебя оставляю.

— Добро, — не отпуская мужскую руку, Ядвига пошла вперёд, уводя Николаса с тропы.

Вдалеке показалась аккуратная деревянная изба, запутанная диким виноградом, доползавшим до самой крыши из плотно связанных рядов сухого камыша. Дом был обнесён высоким тыном, промеж которого пробивались травы и цветы, растущие в саду. В отблесках заходящего солнца избушка казалась сказочной и милой. У парня беспокойство немного отлегло от сердца.

— Хорошо, Ядвига. Я дойду до ближайшей корчмы и расположусь там, но через два дня вернусь, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Через три, — настойчиво поправила она его.

— Ну ладно, через три. Через три дня я буду ждать тебя на этом же месте.

— Договорились, — Ядвига поддалась мимолётному порыву, встала на носочки, обняла Николаса и оставила на его загорелой щеке короткий обжигающий поцелуй.

Парень окаменел, широко распахнув тёмно-ореховые очи. Его пальцы несмело накрыли место поцелуя, чувствуя, как сердце быстрее забилось, разгоняя по телу с безумной скоростью кровь.

Как же ему хотелось в эту же секунду вернуть зеленоокой красавице поцелуй, прижать к груди, зарыться пальцами в длинные огненные волосы, вдохнуть её пряный аромат и забрать домой, но вместо этого он лишь коротко кивнул и попрощался.

— Вскоре я вернусь. До встречи.

Николас резво зашагал в сторону тропинки, которая должна была его привести к деревне, а Ядвига прикрыла рукой озорную улыбку.

— Какой же он милый, когда смущается.

Проводив друга долгим задумчивым взглядом, она поспешила навстречу судьбе.

— Возьми себя в руки, — нервно уговаривала она себя, решаясь постучать в двери.

Набравшись смелости, девушка сделала глубокий вдох и дважды стукнула костяшками пальцев.

Сперва всё было подозрительно тихо, затем дверь противно скрипнула и отворилась. Странно, но звуков шагов, как и отворяющихся засовов, не было слышно. На пороге возникла высокая цветущая женщина с черными, как ночь, глазами и ярко-алыми губами. Загорелую кожу, напитанную солнцем, едва ли касались мелкие морщинки, придавая незнакомке важности и подчеркивая очарование. Густые черные, как смоль, длинные волосы ниспадали мелкими кудрями, растекаясь по плечам и высокой груди, скрытой за плотной грубой льняной тканью искусно вышитой сорочки. Багровая, как кровь, шерстяная юбка, доходящая ей по щиколотки, была подпоясана широким фиалковым поясом, прошитым белыми косыми линиями, а на ножках красовались ярко-красные сапожки. Красная полоска крупных бусин украшала длинную лебединую шею, доводя чарующий образ до идеала.

Незнакомка смерила непрошеную гостью надменным взглядом, громко цокнула язычком и презрительно отрезала:

— Убирайся, девочка, в своё болото, откуда пришла.

Дверь перед Ядвигой с оглушительным грохотом закрылась. Столь враждебного приема она никак не ожидала.

— Что произошло? Мы ведь только повстречались? Разве могла я чем-то обидеть её? — негодовала девушка, нервно потирая высокий лоб. Плотный ком обиды подступил к горлу. Ведь ей даже не дали возможности объясниться. Неужели она пошла на такой риск, сбежав из дома, проделала такой путь сквозь чужие леса и поля, и всё зазря. Она была полна решимости и не готова была отступать так просто. Набрав в грудь побольше воздуха, девушка вновь постучала в дверь, но уже более настойчиво и уверенно. Но, как и ожидала, второй раз никто не отворил.

«Что, если я помешала ей? Тогда сей гнев мне понятен. Стоит обождать и поговорить позже. Я не могу отступиться. Она должна выслушать меня».

Упрямица сошла с крыльца и села на лавку подле дома. Она стала дожидаться, пока дверь вновь отворится, и хозяйка выйдет во двор.

Ожидание было долгим и утомительным. Солнце ушло на покой, уступив небосвод сестре луне и братьям звездам. Подул студёный ветер, пробирающийся под одежду, а изо рта тонкой дымкой повалил пар.

— Не думала, что здешние ночи такие холодные, — гостья обняла себя руками, дрожа от холода.