– Да, мэм,– кивнула официантка, спеша отойти.

Миссис Гаррисон осмотрела вилку и ткнула ею в грушу с таким видом, словно ожидала найти спрятавшегося там червяка.

– Скажите, а как можно получить в собственность целый город? – выпалила Блу.

– Я унаследовала его от мужа. У вас очень странный вид.

– Считаю это комплиментом.

– Вы танцуете?

– Когда выпадает возможность.

Я была превосходной танцовщицей. В пятидесятых преподавала в студии Артура Мюррея, на Манхэттене. И однажды встретила самого мистера Мюррея. У него было свое телевизионное шоу, но вы, конечно, слишком молоды, чтобы его помнить, – надменно бросила она, очевидно, относя такое невежество скорее на счет глупости, чем возраста.

– Конечно, мэм, – откликнулась Блу. – Так вы унаследовали весь город целиком?

– Все самое главное, – кивнула она, тыча вилкой в творог. – Вы, кажется, гостите у этого глупого футболиста? Того, кто купил ферму Каллауэев?

– Он вовсе не глуп! – воскликнула Райли. – Он лучший нападающий во всей Америке!

– Я не с тобой говорю! – рявкнула миссис Гаррисон – Невоспитанная девчонка!

Райли мигом увяла но чванливость миссис Гаррисон больше не забавляла Блу.

– Ошибаетесь. Райли прекрасно воспитана. И она права. У Дина есть свои недостатки, но глупость в их число не входит.

Райли, за которую в жизни никто не заступался, растерянно уставилась на Блу. Та грустно вздохнула. Бедная девочка!

Остальные посетители, не скрываясь, подслушивали разговор, приобретавший все больший накал.

Вместо того чтобы отступить, Нита Гаррисон напыжилась, как рассерженный индюк.

– Вы одна из тех, кто позволяет детям вести себя, как в голову

взбредет? Говорить все, что ни попадя? Так вот, этим вы только ее

портите. Взгляните на нее! Она и без того скоро в дверь не пройдет. А вы разрешаете ей обжираться жареным картофелем!

Лицо Райли запылало. Не зная, куда ей спрятаться, она опустила голову и уставилась на столешницу. И Блу не выдержала.

– Райли – чудесная девочка, миссис Гаррисон, – тихо заметила она, – и ее манеры куда лучше ваших. А теперь я буду признательна, если вы найдете другой столик. Мы хотели бы пообедать вдвоем.

– Я никуда не пойду. Этот ресторан тоже мой!

И хотя они еще не доели, Блу пришлось встать.

– Хорошо, тогда уйдем мы, Райли!

К несчастью, Райли застряла в кабинке, а миссис Гаррисон и не подумала двинуться с места.

– Вы так же непочтительны к старшим, как и девчонка, —

ощерилась она, обнажив измазанные помадой зубы.

Блу затрясло от злости.

– Райли! Прочь отсюда! Немедленно! – воскликнула она, ткнув пальцем в сторону двери.

Райли поняла, что нужно поторопиться, и умудрилась пролезть под столом и вытащить рюкзак. Нита Гаррисон зловеще прищурилась.

– Еще никто не смел так разговаривать со мной. Вы горько пожалеете.

– Ой, я уже боюсь. Плевать мне на ваш возраст и ваши богатства, миссис Гаррисон. Вы просто злобная мегера.

– Повторяю, вы об этом пожалеете.

– Вряд ли.

Она бросила на стол двадцатку Эйприл. Такая расточительность едва не убила ее, поскольку их ленч стоил всего двенадцать пятьдесят. Но иногда приходится идти против собственной натуры.

Обняв Райли за плечи, она повела ее к выходу через затихший ресторан.

– Как по-вашему, мы можем вернуться сейчас на ферму? —

прошептала Райли, когда они выбрались на улицу.

Блу надеялась поискать работу, но при таких обстоятельствах лучше не стоит стараться.

– Конечно, – кивнула она, покрепче обняв Райли. – И не переживай из-за этой старухи. Она питается чужими страданиями и унижением, как вампир – кровью. Это по глазам видно.

– Наверное, вы правы, – кивнула Райли.

Блу продолжала утешать девочку, даже когда они уселись в «сааб» и покатили по главной улице. Райли вроде бы успокоилась. Но Блу знала, как больно ранит несправедливость.

Они почти выехали из города, когда сзади послышался вой сирены. Поглядев в зеркало заднего обзора, Блу увидела патрульную машину. Она не превышала скорости, не поехала на красный свет и поэтому не сообразила, что коп гонится за ней.

Час спустя она уже была в тюрьме.

Эйприл и Дин вместе приехали за ней в Гаррисон. Эйприл предъявила водительские права Блу и заверила, что «сааб» принадлежит ей. Дин внес залог за Блу и тут же принялся на нее орать:

– Я оставляю тебя одну на два часа. И что ты вытворяешь? Тут же оказываешься в каталажке! Я чувствую себя так, словно живу в ремейке «Я люблю Люси»![21]

– Меня подставили!

Блу ударилась плечом о дверцу «вэнкуиша», когда Дин чересчур круто свернул. Она была так зла, что хотела стукнуть что-то или кого-то. начиная с него. Почему он не желает видеть, что правда на ее стороне?

– С каких это пор кого-то сажают за решетку за езду без прав? Особенно человека, эти права имеющего?!

– Но в тот момент их с тобой не было!

– Все было бы, дай они мне возможность объясниться!

Полиция не усомнилась в утверждении Блу, что Райли – друг семьи, гостивший на ферме. И пока Блу исходила злостью в своей камере, Райли пила коку и смотрела по телевизору ток-шоу Джерри Спрингера[22] в комнате для посетителей. Все же история с арестом напугала девочку, поэтому Эйприл повезла ее на ферму, как только полиция вернула ключи от «сааба».

– Вся эта история – чистая подстава, – повторила Блу, полоснув яростным взглядом Дина, голубовато-серые глаза которого приняли точный оттенок штормового океана.

Он одолел очередной поворот.

– У тебя не было прав, и ты сидела за рулем чужой машины с номерами другого штата. Какая тут может быть подстава?

– Клянусь Богом, все эти модные журналы высушили твои мозги! Ну подумай сам! Ровно через десять минут после того, как я сцепилась с Нитой Гаррисон, копы хватают меня под надуманным предлогом выборочной проверки ремней безопасности. Как ты это объяснишь?

Дин, немного остыв, снисходительно усмехнулся:

– Значит, ты утверждаешь, что поссорилась с какой-то старушкой, которая потом вынудила полицию тебя арестовать?

– Ты просто ее не знаешь, – возразила она. – Нита Гаррисон – женщина злая и подлая до мозга костей, и весь город у нее в кармане.

– А ты – ходячая катастрофа. С тех пор, как я подобрал тебя на...

– Подумаешь, большое дело – арест за езду без прав! Ты профессиональный футболист. Тебе сам Бог велел отсидеть в тюрьме!

– Да я никогда не был в тюрьме! – возмутился Дин.

– Пижон! НФЛ просто не выпустила бы тебя на поле, если бы тебя не запирали в каталажку за оскорбление действием, и не один раз, а по крайней мере дважды, особенно если ты поколотил жену или подружку: в этом случае полагается двойной срок.

– Что-то мне не смешно. Зря стараешься.

Возможно, и так, но ей почему-то стало легче.

– Начни сначала, – предложил он, – и подробно объясни, что произошло между тобой и старушкой.

Блу в мельчайших деталях описала их встречу. Дослушав до конца, Дин долго молчал.

– Нита Гаррисон вела себя безобразно, – заключил он наконец, – но не думаешь, что тебе следовало быть тактичнее?

Блу мгновенно вскипела:

– Ничего подобного! У Райли не так много защитников! Вернее, ни одного. Давно пора это исправить!

Она ждала, что он признает ее правоту, но вместо этого он вдруг превратился в гребаного летописца здешних мест.

– Я поговорил с малярами насчет продажи города и узнал всю историю.

Всего несколько часов назад она горела желанием услышать эту историю, но теперь ей было не до того. Ведь Дин так и не признал ее правоту!

Он пролетел мимо «доджа неон», неразумно решившего его обогнать.

– После гражданской войны авантюрист и пройдоха по имени Хайрам Гаррисон купил в здешних местах пару тысяч акров для постройки фабрики. Его сын расширил дело – помнишь заброшенное кирпичное здание на шоссе, мимо которого мы проезжали? – и основал город, ухитрившись не продать ни акра. Если кто-то хотел построить дом или предприятие, или даже церковь, приходилось арендовать землю у владельца. По завещанию все унаследовал его сын Маршалл. Муж твоей миссис Гаррисон.