— Рабочие выкладывали эти кости, подбирая их по размеру и форме. Они не различали, где останки аристократов и известных личностей, а где обычных людей. По этой причине галереи катакомб называют некрополем французской нации эпохи средних веков. Жертвы бубонной чумы, солдаты, гувернантки и уборщицы покоятся рядом с известными личностями, такими как Жан Батист Кольбер, Шарль Перро, Блез Паскаль и другими, — рассказывал Пьер.

Помимо самого Оссуария, он показал нам помещение, где раньше добывали известняк, и угольную черту, служившую ориентиром и позволявшую не заблудиться в лабиринтах. Еще мы увидели небольшой алтарь, а также галерею со световым колодцем и тоннелем для подачи свежего воздуха под землю.

— В 1793 году сторож одной из церквей спустился в катакомбы в поисках винных погребов и бесследно пропал. Его нашли спустя одиннадцать лет, опознав по одежде и связке ключей, — продолжал нагнетать атмосферу француз. — Однако и сегодня еще находятся отчаянные туристы, которые обманным способом проникают в закрытые лабиринты катакомб и самостоятельно ходят там в поисках приключений.

В нескольких метрах от нас я заметила небольшую слабо освещенную комнатку и направилась туда. На стенах виднелись красивые узоры и надписи на французском языке.

— Даже здесь ты смогла найти что-то необычное, — произнес за моей спиной Сергей. — Я бы посветил тебе экраном телефона, но у меня его забрали.

— Интересно, сколько столетий назад были сделаны эти надписи? — спросила я, как вдруг раздался грохот и дверь в комнату захлопнулась.

— Что происходит? Ты нарочно сюда зашла? — Сергей испуганно смотрел на меня. — Так и должно быть?

— Откуда мне знать! — крикнула я, пытаясь открыть железную дверь. — Пьер, нас закрыли! Кто-нибудь, помогите!

Я кричала что было сил, а Сергей долбил кулаками по железу. Под ногами я заметила истоптанный нашими ботинками конверт. Содержание записки я прочла вслух:

«Катакомбы Парижа — удивительное место. За всю историю своего существования они использовались в различных целях. Здесь добывали известняк для строительства церквей и особняков, монахи использовали катакомбы в качестве винных погребов, Наполеон любил устраивать здесь встречи, а во время Второй мировой войны тоннели использовались как бомбоубежище. Но немногим извест- но, что здесь находился штаб тайной парижской инквизиции, где пытали и убивали людей за нарушение правил христианской веры. Вы оказались именно в нем. Все входы и выходы штаба засекречены. Вам нужно срочно покинуть его. У вас есть один час. Время пошло».

Я посмотрела на Сергея, он выхватил записку и пробежал глазами по строчкам.

— Понятно. Это такая игра, — сказал он. — Я проходил подобный квест с друзьями, только там мы оказались в психиатрической больнице, а тут помещения тайной инквизиции. Нужно найти подсказку и пройти в следующую комнату.

— Здесь всего одна дверь, и открыть ее можно одним способом — найти ключ, — размышляла я, проводя рукой по выступам и впадинам в стене. — У нас есть час, и я боюсь представить, что случится, если мы не справимся.

— Шесть миллионов стучащих костями скелетов придут нас навестить.

Сергей ткнул меня пальцем в бок, и я испуганно вскрикнула.

— Мне кажется, я что-то нашла. — В отверстии между камнями я нащупала рукоятку и потянула ее на себя. — Это какой-то старинный кинжал. Больше там ничего нет.

Я повернула оружие на свет, и острое лезвие блеснуло в темноте.

— В картине из узоров, которую ты разглядывала, есть небольшое отверстие. Стоит попробовать воткнуть туда нож, — сказал Сергей.

— Хорошо, только я сама это сделаю. Помнится мне, что ты не особо дружишь с острыми предметами, — сказала я, подходя к рисунку на стене. — Мама до сих пор вспоминает, как ты умудрился поранить руку в трех местах, когда вызвался нарезать хлеб у нас в гостях.

— Я делал это впервые, — улыбнулся он.

— А шампур, который ты воткнул себе в ногу на даче, — загибала я пальцы. — А выскользнувший из рук топор? Он вошел в землю ровно между большим и указательным пальцами твоей ноги, лишь немного задев кожу. Твою бабушку после этого случая еще два часа в чувство приводили.

Я воткнула нож в отверстие, но ничего не произошло.

— Заботишься обо мне, — сказал он.

— Я забочусь о себе. Одной мне отсюда точно не выбраться, — сказала я и повернула рукоятку ножа.

Большой камень в углу комнаты сдвинулся в сторону. Я подошла к открывшемуся трюму, напоминавшему каменный колодец. В непроглядную темноту вела прикрепленная к стене ржавая лестница.

— Давай я первым спущусь. — Сергей встал ногами на лестницу и исчез в темноте. — Ты где? Я нашел дверь.

Я вытерла вспотевшие ладони о шорты и окунулась в кромешную тьму. Лестница закончилась, и ноги встали на твердый каменный пол. Я шагнула в приоткрытую дверь, внутри с зажженной свечой ходил Сергей.

— Не двигайся! — вскрикнул он. — Тебе может не понравиться, что я тут обнаружил.

Я замерла на месте. Сергей подошел ближе и взял меня за руку.

— Дыши глубже и ничего не бойся. Со мной ты в безопасности, — произнес он, и мы пошли вглубь помещения.

Маленькая комната напоминала чей-то кабинет. Из мебели в ней стояли деревянные стол и стул, два стеллажа с широкими полками и табурет. На покрытой толстым слоем пыли столешнице стояли большие стеклянные банки. Сергей поднес свечу и провел рукой по грязному стеклу.

— Черт! Черт! — отпрыгнул он. — Там огромные пауки.

— Во всех банках? — испугано спросила я, вцепившись в его руку. — Там могут быть подсказки.

— Я просмотрел только одну банку. Там еще три, — прошептал он. — Помоги мне, возьми свечу.

Я взяла теплую свечу в руки. Горячий воск капнул на кожу, но я ничего не почувствовала. Все мое внимание было приковано к жутким банкам с неизвестным содержимым. Сергей взял в руки одну из банок, я поднесла свечу. Волосатые пауки забегали внутри, приподнимая завязанную веревкой ткань, служившую крышкой.

— Есть что-нибудь? — спросил Сергей. — Им не нравится свет, еще немного, и они выберутся наружу.

— Боже, какая мерзость! — вздрогнула я. — Здесь пусто. Сергей поднял вторую банку и протер ее рукой.

— Приступаем ко второму лоту. — Он поднес банку к свече, и сотни маленьких склизких червей зашевелились за стеклом.

— Это черви! Их так много, что меня сейчас стошнит, — сказала я, прикрывая рот рукой. — Сложно сказать, но кажется, здесь тоже пусто. Давай следующую.

Сергей поднес третью банку. Из нее красными глазами смотрели на меня серые мыши. Они карабкались друг по другу, приподнимая ткань, чтобы выбраться наружу.

— Ставь их обратно, там ничего! — вскрикнула я.

Сергей брезгливо опустил банку на стол и вытер ладони о футболку. Громко выдохнув, он взял последнюю банку. Внутри послышалось шипение, похожее на гул.

— Что там? — нетерпеливо спросил он.

Тараканы размером с детскую ладонь скребли лапами по стеклу и шипели друг на друга в образовавшейся от тесноты давке. На брюхе одного из тараканов я увидела буквы, написанные черной краской.

— Подсказка в этой банке, но есть одна неприятная новость, — сказала я. — Подсказка разбита на слоги, которые нанесены краской на брюхо больших тараканов.

— Что же делать? Если открыть крышку, то они разбегутся в разные стороны. — Сергей поставил банку на стол. — Нужно работать в две руки. Свечку можно поставить в этот стакан.

Я опустила толстую свечу в прозрачный широкий стакан и взглянула на банку с мерзкими тварями.

Перед глазами возникла картина из прошлого. Прохладным осенним днем я опаздывала на первый урок по биологии, мне было десять лет, и я очень переживала. Зайдя в класс, я не обнаружила учителя, но почувствовала какое-то странное напряжение и пристальное внимание со стороны одноклассников. Я села за свободную парту и, открыв ранец, стала выкладывать книги и тетрадь для урока. На столе лежал белый листок бумаги, я взяла его в руки и увидела под ним усатого рыжего таракана. Я закричала и отпрыгнула в сторону, опрокинув стул. Класс заливался смехом. Они смотрели на меня и хохотали, и я чувствовала, как гигантская обида и злость растут внутри меня. Но громче всех смеялся он, тот мальчик, имя которого я писала в конце тетради.