Между колонн бежала девушка. Неслась прямо на него, хорошо различимая в лунном свете. В белой тунике, босая, с распущенными волосами. Бежала, спасаясь от кого-то в слепой панике. Она не кричала, однако лицо у неё было соответствующее. Среди каменных громад, расположившихся по кругу за спиной девушки, бесновались молнии. Одна из них вырвалась из кольца камней, ударила бедняжку в спину. Та вскрикнула и упала на колени, жестоко обдираясь.

Один… Два…

Всего две секунды потребовалось ей, чтобы встать. А затем из яростных вспышек вынесло хищную тень, подобных которой он не видел. Крылатая жуть наскочила, ухватила беглянку за плечо, и белоснежная ткань окрасилась кровью.

Ридэль рыкнул, рука сама метнулась к поясным ножнам. А девушка отпрянула в сторону и вдруг распахнула собственные крылья. Красивые, сильные, на таких можно спастись. Улететь далеко! Однако девушка убегать не собиралась.

Нам нужны крылья и корни.

Крылья – чтобы мы высоко взлетели,

а корни – чтобы нам было куда вернуться.

Эта история – приквел событий, которые происходят с Никой и Даэлем в «Магической таверне» и «Наследниках стихий». Некоторые тайны раскрываются именно здесь. Однако, книга прекрасно читается отдельно.

Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности, то ей следует поискать их на стороне © Джейн Остин

(О попадании Алиеноры в Эсшаор)

Ксантания, мир демонов.

– Алиенора, подожди!

Крепкого телосложения мужчина спешил за черноволосой, бодро шагающей по коридору девушкой.

– Ой, да ладно, Янкель, – обернувшись на ходу, названная Алиенорой, улыбнулась. – Я всё равно это сделаю, даже не отговаривай. Уже сделала.

– Как это: уже? – ужаснулся мужчина. – Ваш батюшка Мерджим Танар'ри, будет очень зол! И Тамсин…

– А вот сестра пусть вообще молчит, – поморщилась Алиенора и её лицо снова стало серьёзным, утратив улыбку. Мужчина только головой покачал. – Я старшая и считаюсь наследницей рода, так что имею полное право касаться этого камня.

– Чёрного рубина, поглощающего вражескую магию, сильнейшего артефакта, касаться может только ваш отец, – ворчливо заметил Янкель. – Если Вы взяли у отца камень…

– Взяла.

– Тогда нас ждут неприятности, – вздохнув, закончил бедняга. – Большие.

А девушка, поддразнивая, похлопала ладонью по матерчатой сумочке, висящей на поясе. Засмеялась, наблюдая, как Янкель задохнулся от возмущения, подмигнула. Сумочка походила на бархатный мешочек, притороченный к поясу, и через его ткань отлично прощупывались грани массивного рубина. Алиенора коснулась ещё раз, испытывая блаженство. Даже через материал чувствовалась исходящая от артефакта энергия.

В следующий миг им пришлось прекратить препирательства и угомониться, так как они подошли к концу длинного и, в общем-то, мрачного зала Дома Танар'ри. Помещение было довольно широким, но загромождённым двумя рядами квадратных колонн по бокам, за которыми с небольшим отступом располагались стрельчатые окна; исполнено в антрацитово-чёрных и тёмно-синих тонах, и выполняло роль аванзала. Обстановка мерцала серебром и золотом, особенно эффектная на чёрном фоне. С потолка свисали длинные стяги, почти касаясь раздвоенными концами пола. На тёмно-синем полотне красовалось изображение семи лун в разных степенях фаз развития: от тоненького серпика, до полноценного «блюдца», а в центре разбрасывал лучи тот самый, легендарный камень. Со стороны могло показаться, что такое обилие лун на штандарте есть любовь художника к ночному светилу – очарованный магией звёздного пастуха он раз за разом изображал одно и то же, смакуя изображение со всех сторон – но нет, это были реальные семь лун Ксантании*, запечатлённые в определённый день.

Заканчивался аванзал тройными, впечатляющей высоты арочными дверями, больше похожими на врата. Самая высокая арка посередине, две помельче – по бокам. У выхода на глянцевом от полировки полу печать Дома, врезанная прямо в камень, сверху из лепнины скалятся физиономии устрашающих существ. А рядом с вратами в молчаливом карауле застыла охрана.

Алиенора невольно замедлила шаг, ощущая нервную дрожь, прокатившиеся по позвоночнику. Не смотря на смелость характера, она трусила. Мурашки так и бегали. Ходили слухи, что её отец, главный демон и эул* Дома, снабдил охрану артефактами, позволяющими определять: не выносит ли кто-либо нечто ценное с закрытой территории. Феноменально редкостные меры против воров! И сейчас она напряжённо размышляла не попадает ли под эту категорию. Ведь камень, как ни крути, она взяла без спроса и была не уверена, что имела право его трогать, чего бы не говорила Янкелю. Пришлось заставить себя дышать ровнее, чтобы стражники не заподозрили неладное. Но и излишне невинное выражение лица тоже нельзя.

Отец не знал, что заветная шкатулка опустела. Если он узнает до срока – а она собирается всё вернуть! – не миновать беды. Янкель прав. Мерджим Танар'ри дьявольски властный тип, недаром демон. Всех держит в кулаке, все заглядывают ему в рот, никто не смеет спорить. Только она периодически вякала, и то временами прикусывала язычок, чтобы лишний раз не раздражать. Колени предательски затряслись и Алиенора собрала волю в кулак. Рядом молчаливо выпрямился Янкель и это придало храбрости. Нет, она не может подвести его, хоть тот и слуга. Тогда попадёт в первую очередь ему – не уследил! – жалеть не станут, а затем уже ей. И от Тамсин, кстати, считающей себя подающей надежды жрицей храма Ю́рвы* прилетит, а от отца особо. Алиенора сглотнула, готовясь врать охране, однако не пришлось. Стражники только глаза скосили, запоминая, кто выходит. Отвратительная служба. Стой целый день, не двигайся, дыши через раз. Она не одобряла стремление родителя пускать пыль в глаза подобным образом, но понимала, что положение Дома обязывает.

Страшные шаги сделаны, стража позади… Алиенора оглянулась. С этой точки обзора аванзал впечатлял особенно. Можно представить, что чувствуют попадающие сюда гости, а ей смотреть на помещения Дома с порога было легче, потому что так они воспринимались выпускающими на волю. Снаружи свобода! Девушка поспешно отвернулась. Вниз от тройных врат вели многочисленные ступени во внутренний двор. Ступеней было много: тысяча или больше; ребёнком она любила их считать, всякий раз удивляясь, что на каждой седьмой встречается печать клана. Эул* дома Танар'ри любил символизм. Сердце вдруг кольнуло предчувствием, будто она видит это в последний раз. И мрачно-чёрный, но родной, потому что в этом доме она выросла, зал; и стяги, и стражу, и герб клана… В груди заныло. Однако Алиенора тряхнула головой – что с Домом может случиться?! – и выскочила наружу.

Ноги бодро отсчитали ступеньки. Она легко сбежала по мраморной лестнице, слыша, как сзади перебирает ногами Янкель, следующий за ней. Выдохнула, расправляя плечи, будто от тяжкого груза избавилась.

– Проскочили!

На чисто убранной площадке внутреннего дворика топтались грифоны, здесь их использовали в качестве ездовых животных. Вскочив на ближайшего, покосившегося рыжим глазом и вздыбившего перья, Алиенора натянула поводья и пришпорила птичку пятками. Слуга повторил её манипуляции.

– И куда мы? – буркнул он недовольным тоном.

– Не ворчи, Янкель! Всё будет хорошо. Я всё продумала!

– Да, теперь можно храбриться, – не изменил тона мужчина. – Удивительно, как вам удалось вынести камень? В доме прорва охранных чар!

– Ну-у… Не зря я Танар'ри.

«И не зря три дня колдовала над внутренним слоем сумочки», – подумала девушка, улыбаясь. «Зная манию и жадность до охраны артефактов своего отца, я тоже готовилась».