"Да, знаю", — сказала Марго. Все в стране знали о самоубийстве Крисси Джейкобс. "Мне жаль. Это ведь ты нашел ее, верно?"

Билли сглотнул и напряженно кивнул. "Я был на конвенции все выходные, и когда я вошел в дверь…" Он сжал кулак и прижал его к губам.

"Так вот где ты ее нашел? У входной двери?" Этого Марго не знала, и это показалось ей странным. Когда большинство людей лишали себя жизни, они уходили в укромное место — спальню, ванную, машину.

Он снова кивнул. "После Януарии Крисси была… Ну, после этого для нее начался ад. Я думаю, через некоторое время это стало слишком".

" Ты…" Марго колебалась. Не было никакого тактичного способа спросить то, что она собиралась спросить. "Как ты думаешь, чувство вины могло иметь к этому какое-то отношение?"

Билли долго смотрел на нее, прежде чем смысл ее слов дошел до него. "О, Господи. Не говори мне. Ты разговаривала с людьми в городе". Он покачал головой, и когда он заговорил дальше, его голос был твердым. "Моя жена не убивала нашу дочь. Крисси любила Януарию. Возможно, она не была идеальной матерью, но" — он перевел дыхание — "она любила ее. Она бы не причинила ей вреда ни за что на свете".

"Что сделало ее "не идеальной"?"

"Что? Нет, я не это имел в виду". Билли покачал головой, выглядя неожиданно нервным. "Крисси была отличной мамой. Она всегда принимала участие в танцах и прочем. Действительно подталкивала ее к успеху. Она не убивала Яну. Она бы не смогла этого сделать".

Марго изучала его лицо. Казалось, что его эмоции по поводу смерти Януарии были настоящими, но ее вопросы о Крисси вывели его из себя. А вопросы о Джейсе сделали его уклончивым, расплывчатым. Несмотря на то, что прошло уже более десяти лет с тех пор, как он видел их обоих, Марго показалось, что Билли Джейкобс все еще пытается защитить свою жену и сына. Возможно, он и рассказал ей правду о своей семье, но, конечно, не всю.

"И поверь мне", — продолжил он, прежде чем она успела надавить на него. "Я думал о том, кто мог это сделать, каждый день с тех пор, как это случилось".

"И?" сказала Марго. "Есть идеи?"

"Я всегда думал, единственное, что имеет хоть какой-то смысл, это то, что это был какой-то… мужчина. Какой-то мерзавец, который увидел ее на детской площадке или на одном из ее концертов и… Я не знаю, может быть, ты что-то придумала, Марго. Может быть, тот, кто забрал эту Натали Кларк, забрал и мою Януарию".

Марго задержалась еще на полчаса, чтобы расспросить Билли о деталях дела его дочери, но все, что он ей говорил, было тем, что она уже знала. И каждый раз, когда она возвращала разговор к Джейсу или Крисси, он повторял свои обращения "хороший ребенок" и "хорошая мама", как политик, придерживающийся партийной линии. В конце концов, они выпили последние глотки кофе и съели последние кусочки пирога, и Марго поблагодарила его за то, что он уделил ей время.

"О, и последнее", — сказала она, когда Билли провожал ее до входной двери. " Ты не против, если я взгляну на твой сарай?".

"Ну, конечно", — сказал Билли. "Полиция закончила сегодня утром, так что я не думаю, что там есть что-то, что можно испортить. Я могу проводить тебя, если хочешь".

"О нет, все в порядке. Это как раз на моем пути, так что я просто решила взглянуть".

"Будь моим гостем". Он колебался, его глаза скользили по ее лицу. "Я помню тебя с тех времен, ты знаешь. Я помню, как вы всегда бегали вместе. А теперь, посмотри на себя, такую взрослую…" Его глаза наполнились внезапными слезами, и он уткнулся в них костяшками пальцев, самозабвенно смеясь.

Марго улыбнулась, почувствовав сочувствие. Несмотря на то, что последствия происходили в течение очень долгого времени, та июльская ночь двадцать пять лет назад лишила этого человека всего: сначала дочери, потом сына и, наконец, жены. "Еще раз спасибо, что уделил мне время".

Билли кивнул. " Приходи, когда захочешь".

Сарай Джейкобса был одним из тех больших промышленных типов, отделенных от дома пожелтевшим полем. Марго направилась к нему, летнее солнце припекало ее кожу. По фотографии, которую показывали в новостях, она знала, что послание было написано на дальней стороне, но когда она завернула за угол, то обомлела. Слова исчезли. На их месте на красной стене было лишь выцветшее черное пятно.

"Дерьмо", — сказала она.

Она медленно пошла вдоль сарая, осматривая деревянные доски в поисках остатков чего-либо, но их не было. Она посмотрела на землю, и в грязи под ее ногами оказались десятки различных отпечатков обуви. Невозможно было определить, какие из них принадлежат автору послания.

Она не будет последней. Эти слова снова и снова звучали в голове Марго, как и обстоятельства, связанные с ними. Натали Кларк пропала всего за несколько дней до появления этого сообщения в сарае Януарии Джейкобс, а значит, кто бы его ни написал, он явно связывал этих двух девушек. Поэтому единственным логическим выводом было то, что убийца Януарии и похититель Натали — одно и то же лицо, хотя сама формулировка оставалась двусмысленной. Автор мог иметь в виду, что Януария Джейкобс не будет последней убитой или Натали Кларк не будет последней похищенной — хотя у Марго было подозрение, что и то, и другое. В любом случае, Вакаруса сейчас была не самым безопасным местом для маленьких девочек. Но больше всего ее занимал вопрос: кто написал надпись — убийца или кто-то другой?

Марго пощипала пальцами футболку и попыталась создать ветерок на своей коже, пока шла за угол к двум большим дверям, которые были закрыты, но не заперты. Внутри сарая все было заставлено: трактор, газонокосилка, рабочий стол, заваленный инструментами. Чтобы разобраться во всем этом, потребовались бы часы и дни. Но чего она ожидала? Не похоже, что автор послания подписался своим именем, а полиция как-то упустила это из виду. Может, это была просто злобная выходка нескольких старшеклассников? Она допускала такую возможность, но в глубине души чувствовала, что это неправда. Она верила, что кто-то пытается что-то сказать их маленькому городку, и Марго беспокоилась, что произойдет, если они не прислушаются.

Она шла обратно к своей машине, когда остановилась. Под стеклоочистителем лежал маленький клочок бумаги, трепещущий на ветру. Марго оглянулась, но никого не увидела, и ее сердце забилось чуть быстрее. Она подошла и сорвала бумагу с ветрового стекла. Похоже, она была вырвана из блокнота, а надпись на ней была сделана от руки. Марго прочитала послание, и, несмотря на стоградусную погоду, по ее позвоночнику пробежал холодок. Она еще раз огляделась вокруг в поисках того, кто оставил его здесь, но дорога была пуста.

Она знала, что это не мог быть Билли. Он должен был проехать мимо нее и туда, и обратно. И даже если бы она каким-то образом пропустила его, его подъездная дорога была гравийной; она бы услышала его шаги. Внезапно Марго вспомнила ту пурпурно-волосую женщину возле " Shorty's", которая, как ей казалось, наблюдала за ней. Из-за всего, что произошло за последние несколько дней, этот момент стерся из памяти Марго. И тогда она просто решила, что у нее паранойя. Теперь это казалось зловещим.

Стоя у машины, Марго инстинктивно сжала кулаки, когда слова, написанные ее рукой, пульсировали на коже и бились в мозгу: Здесь тебе небезопасно.

Марго стояла у двери своей машины, ее сердце колотилось, а листок бумаги был зажат между кончиками пальцев. Она огляделась вокруг в поисках того, кто оставил это на ее лобовом стекле, но дорога, где она выросла, была пуста, дома тихи и темны.

Она не спеша вставила ключ в дверь и скользнула на водительское сиденье. Если тот, кто оставил ей эту записку, наблюдал за ней, она не хотела показывать, насколько она потрясена. Но как только она оказалась внутри, она щелкнула замком и сжала руку в кулак, позволяя себе успокаивающее покалывание ногтей о кожу в течение одной, двух, трех секунд, прежде чем заставить себя остановиться.