Ничего не изменилось. Её по-прежнему дразнили и старались задеть, но теперь Майе не было до этого никакого дела, потому что она больше не была одна.

Мальчишкам тоже доставалось, ведь они везде появлялись в её компании.

– Эй, свинтусы, где потеряли еще одного свиненка?

– Он не вынес вони свинарника и сбежал!

Подобные заявления звучали, когда где-то неподалёку был Антон. Его отсутствие ощущалось остро и болезненно. Артём пытался с ним поговорить, но вернулся раздраженный и заявил, что не скажет другу больше ни слова до конца жизни!

– Может, у меня получится? – спросила Майя.

– Нет. – Отрезал Артём, – ты больше не будешь перед ним унижаться! Ты протягивала руку, он её отверг, теперь его очередь.

Она не стала спорить.

Антон таскался по школе в компании ребят, посещающих спортивные кружки, и сам недавно начал играть в баскетбол. В школьном дворе он проносился мимо бывших друзей, низко наклонив голову. В столовой в подобной же манере мимо него проносились уже они сами. И так по кругу, в порядке дурной бесконечности.

Ребята же проводили вместе почти все время, и расставались только на ночь, неохотно расходившись по домам. Погода на улице была ветреная и сырая. Было утро воскресенья, тетя с детьми пошла на рынок, а Майя упросила её позвать мальчишек в гости.

Они побросали на пол одеяла и подушки, притащили с кухни булочки и валялись в её комнате. Костя принес карту Межмирья. Склонив головы, ребята внимательно изучали игровые тексты и то, что еще нужно было добавить в карту.

– Майя, завтра сочинение надо сдавать по литературе, поможешь?

– Ну еще бы, – усмехнулась девочка, – я написала три разных, чтобы не повторяться.

– Ты – герой! – сердечно поблагодарил Стёпа, а потом, обмотавшись одеялом, галантно поклонился ей на эльфийский манер.

– Завтра мы должны взять Тысячелетнюю Стену, и продвинуться дальше на восток, к Горному городу Чародеев, – Майя водила пальцем по нарисованной карте Межмирья.

– А что в городе Чародеев? – с интересом спросил Стёпа.

– Это секрет, – Майя хитро улыбнулась, – я приготовила для вас отличное приключение. Скоро узнаете.

– Может сыграем его сейчас? – взмолились мальчишки, – представим, что Стена уже пала?

– Ну уж нет! – возмутилась девочка, – я что зря придумывала несколько вариантов падения Стены? Мы отыграем их.

– Ну, пожалуйста! – но Майя была непреклонна, и потому они принялись обсуждать, как можно было бы поскорее выбросить двенадцать и закончить партию.

Майя смотрела на своих друзей.

Стёпа сидел возле её кровати, с наслаждением жевал бутерброд и прихлебывал сладким чаем. На голове у него по-прежнему был невероятный взрыв. Мелкие золотистые кудряшки торчали во все стороны и делали его похожим на пуделя. Стёпа был большим и добрым, похожим на плюшевого медведя, теплым и мягким, улыбчивым и уютным, с прекрасным чувством юмора. Стёпа умел найти слова тогда, когда всеми овладевало дурное настроение, знал всё на свете! В их маленьком Межмирье он был Мудрецом. Проницательным и всезнающим.

Костя сегодня надел новые брюки и теперь опасливо следил за Артёмом, который сидел рядом и в пылу спора размахивал булочкой с маслом. Костю она, пожалуй, могла бы назвать самым молчаливым из них. Свои мысли он выражал не словами. Он был художником, мастером, мог воплотить любую идею в предмете, сделанном своими руками. На школьных выставках его поделки занимали первые места, и он постоянно участвовал в художественных конкурсах на более высоком уровне. Майя всерьез полагала, что Костя мог бы вполне стать вторым Растрелли. Мастер – вот кем был он в Межмирье.

Майя обдумала и то, кем был для неё Антон, хоть сейчас его и не было с ними. Из-за его неуёмной энергии и упрямства она могла бы назвать его Искателем. Почему-то девочка была уверена, что Антон всю жизнь будет искать себя, своё место в мире, перепробует множество профессий. Он со своей красотой и голубыми, льдистыми глазами не растеряет удачливости, которая будет всегда сопровождать его по жизни.

Она перевела взгляд на Артёма, который запихал в рот булку целиком и теперь походил на жадного хомяка.

У него было несуразное лицо, с большими губами и острыми скулами. Копна вечно взлохмаченных черных волос закрывала уши. Он был высоким и худым, словно скелет, поразительно белокожим. Но было в нём что-то обаятельное при всей некрасивости и нескладности. И Майя знала, что это.

Его глаза. Черные, искристые! Наполненные неуёмным озорством и жаждой приключений. В них скрывалось великое множество удивительных затей. Артём весь казался светлым, сияющим. Он был надежным, как тысячелетняя скала, и добрым. Проницательным и понимающим. Твердым в решениях, обещаниях и мыслях. Готовым всегда прийти на помощь.

В Межмирье он был Волшебником, но Майя про себя называла его Читателем, потому что он – единственный, кому она показала свою тетрадь.

Это случилось неделю назад. Они вдвоем сидели в её комнате за уроками. За столом, голова к голове. Артём вымучивал сочинение, Майя читала. На краю стола лежала её тетрадь.

– Всё, не могу больше написать ни слова!

Майя заглянула в его черновик.

– Две страницы? Серьезно? Там одна тема на три строчки, и ты смог написать лишь две страницы?

– Ну извините, – развел руками Артём, – я не писатель, как некоторые. Не умею выдавать по десять листов в день.

– Ну… вообще мой рекорд – четырнадцать…– скромно улыбнулась девочка.

– Да хоть сто, мне за тобой не угнаться.

Майя вздохнула, придвинула его писанину к себе и прочитала.

– Идея выделена верно, но написано коряво, – она взяла в руки карандаш, – здесь нужно дополнить примерами из другой литературы, а то ссылаешься лишь на один источник. Дальше, вот в этом предложении повтор, нужно заменить прилагательное. И что у тебя с пунктуацией? Запятые – не семечки, их нельзя разбрасывать, где придется.

Артём расстроено покачал головой.

– Я безнадежен.

– Зато ты хорош в математике, а я – нет, – подбодрила его Майя. – Я поправлю твоё сочинение, но ты обещай, что проанализируешь и в следующий раз будешь стараться лучше.

Артём прижал руку к сердцу.

– Торжественно клянусь!

Она принялась переписывать сочинение. Артём развалился на стуле и остановил взгляд на её тетради, лежащей на краю стола.

– Можешь посмотреть, – ровно сказала Майя. Артём удивленно взглянул на неё, – там нет ничего такого. Это не дневник, это… Нечто другое. Ты поймешь, когда откроешь.

Артём осторожно взял в руки пухлую тетрадь. На обложке изображен дельфин, но рисунок был вытерт и почти не угадывался. На первой странице красовалась разноцветная таблица.

– Термины корабельного дела. – Пояснила Майя, – я хотела писать рассказ о пиратах, изучала корабли девятнадцатого века. Ты знал, что в морском словаре свыше тысячи наименований?

Артём перелистнул страницу, скользнул взглядом по торопливым строчкам, написанным вкривь и вкось.

– Львы поворачивают головы так, будто разрешают всему миру смотреть на их гривы, – прочитал он.

– Это наблюдения за животными. Я была в зоопарке однажды, там был старый, облезлый лев, но он был таким величественным, что смотреть хотелось лишь на него. Я простояла возле его клетки целый час.

– Ты записываешь свои мысли? – улыбнулся Артём.

– Да. Мысли, впечатления, наблюдения. – Майя открыла страницу с кусочками разных тканей, наклеенных на бумагу ровными квадратиками. – Эти образцы я собирала довольно долго. Лоскутки нужны мне, чтобы трогать их.

– Трогать?

Майя кивнула.

– Вдруг мне придется описывать в рассказе тактильные ощущения, скажем, от бархата? Я открываю эту страницу и трогаю бархатный лоскуток. Попробуй.

Артём провел пальцем по кусочку синего бархата.

– Приятно и немного щекотно.

– Да, – усмехнулась Майя, – я боюсь что-то забыть, поэтому записываю, чтобы потом вспомнить и воспроизвести в словах. Для меня нет ничего важнее этой тетради.