Послышался взрыв смеха. Рита хохотала, согнувшись пополам, рядом противным ломаным голосом ржал Лысенко. Дашка и Катя не отставали. Девочка поднялась на ноги, вышла из лужи. Коротко осмотрев себя, она поняла, что куртку придется оттирать, да и школьные брюки оказались не в самом лучшем виде.

– Свинка! – выкрикнула Рита, и толпа вновь взорвалась смехом.

Из школы донёсся звонок, все, оглядываясь на неё и показывая пальцами, стали расходиться. Майя увидела в толпе Артёма с мальчишками, но сразу отвернулась и столкнулась с Сашей, которая с мрачным видом стояла рядом.

– Иди в туалет. Я помогу.

Майя почувствовала смутное удивление, но последовала за сестрой.

– Займись штанами, а я ототру куртку.

Оттирали молча, пока изумление не пересилило.

– Почему ты мне помогаешь? – наконец спросила Майя.

– Не хочу быть причастной к новенькой, которую называют Свинкой, – буркнула Саша.

– Это мало вяжется с тем, что ты сейчас стираешь мою куртку, – нахмурилась Майя.

– А что, будет лучше, если ты продолжишь ходить по школе в грязи, а потом кто-то вдруг вспомнит, что теперь ты живешь в моём доме?

Майя промолчала. Некоторое время тишина прерывалась только шорохом ткани и шумом воды. Потом Саша вдруг покачала головой.

– Ты все делаешь неправильно. – Досадливо бросила она. – Ты должна была подружиться с кем-нибудь, а не наживать врагов в первый же день.

– Если под «подружиться» предполагается глупо хихикать, как эта идиотка Дашка Смирнова из моего класса, то я, пожалуй, пас.

– Ты дерзкая и неприятная. – В лоб сказала Саша, бросая ей её куртку с огромным мокрым пятном, – а ещё ты странная и необщительная. Чего ты ожидала?

– Что ж, – Майя внезапно разозлилась, – это правда. Вот только я не собираюсь притворяться кем-то другим ради какой-нибудь глупой популярности, или крутой компании, состоящей из одних идиотов!

Саша поморщилась и толкнула дверь туалета.

– Ну и дура. – Сказала она напоследок, а потом вышла.

Когда закончился последний урок, Майя вылетела из школы, ни на кого не глядя. Она пересекла двор и уныло посмотрела на размокшую тропинку через лес. Ей казалось, что она шла здесь не утром, а в прошлой жизни.

– Майя, – позвал знакомый голос.

Девочка вздохнула. Артём, махнув своим друзьям, бежал к ней через двор.

– До вечера, пацаны! – крикнул он. Майя поморщилась, она не любила громкие звуки.

– Как прошел первый день? – бодро спросил он.

Девочка скептически уставилась на соседа, потом, не ответив, пошла вперед. После небольшой заминки Артём её догнал.

– Прости, видел, что произошло на перемене, – сказал он уже не таким веселым тоном, – Зубкова, Митрошкина, Лысенко и эта тупица Смирнова – те ещё задиры. Но ничего, скоро все об этом забудут. В прошлом году у парня из моего класса украли одежду, когда он переодевался в раздевалке спортзала. Он просидел целый день голышом на лавочке, боялся выйти. Об этом знала вся школа, но через две недели уже всем было до лампочки.

Майя резко остановилась.

– Слушай, – решительно проговорила она, – я ценю твою доброту. Спасибо, что показал мне дорогу в школу, но… – она пыталась подобрать слова повежливее, но лишь раздраженно всплеснула руками, – что ты привязался? Тебе что, больше не к кому приставать?

– Что?

– Правда, зачем ты разговариваешь со мной?

Артём пожал плечами.

– Мама сказала, что мне стоит с тобой подружиться, – неуверенно сказал он.

– Мы сделаем вид для твоей мамы, что подружились. – Рявкнула Майя, – иди к своим настоящим друзьям и оставь меня в покое, ясно?

Артём в замешательстве застыл на секунду. Его несуразное лицо сделалось вовсе глупым, лохматые черные волосы, торчащие из-под дурацкой шапки, довершали образ. Майя повернулась и пошла вперед, не оглядываясь, и тут же закатила глаза, когда услышала торопливые, скрипучие шаги за спиной.

– Что опять?

– Дорога-то одна, – воскликнул Артём, – извини, но я пойду здесь. Не буду же я обходить лес!

– Тогда не мог бы ты идти молча?

– Ладно.

Всю дорогу до дома Майя прокручивала в голове неудачный день в школе. Как она объяснит тетке испачканные брюки и куртку? И расскажет ли Саша о сегодняшнем фиаско? Если так, то её могут поймать на мелкой лжи.

Впереди показалась красная крыша дядиного дома. Майя подбросила рюкзак на плече и ускорила шаг. Краем глаза она увидела, что Артём старался не отставать и маячил рядом.

– Ну, пока, – сказала она через плечо и толкнула синюю калитку.

– Майя, – неуверенно позвал Артём.

Девочка почувствовала раздражение, но ей не хотелось быть совсем уж отталкивающей. Она со вздохом остановилась и обернулась. Сосед стоял нелепый в своей куртке, которая была ему явно велика, нескладный и долговязый. Шапка с помпоном съехала набок. Майя внезапно заметила его глаза, которые были просто поразительно черными.

Артём сделал шаг вперед, словно на что-то решившись.

– Я хотел тебя поддержать, – сказал он негромко, – просто если ты не один, тебе не так страшно.

Девочка почувствовала укол совести, но упрямо сложила руки на груди.

– Мне и одной неплохо.

Он покачал головой.

– Это не может быть правдой. – Артём стащил с себя шапку, и неистовые кудри вырвались на свободу, мгновенно сделав его младше, – подумай об этом.

Он развернулся и пошел через улицу к своему дому. Майя смотрела ему в спину. Что-то грызло её изнутри настойчиво и противно, и ей требовалось написать, что именно…

Похолодало. Февраль, наконец, развернулся в полную мощь и задул метелями. Всю неделю, что Майя прожила в доме дяди и тети, был мороз, и тропа, ведущая в школу, покрылась льдом. Ходить по ней стало невыносимо, но другого выхода не было. Дядя уехал на заработки в город, тетя ловко справлялась с домашними делами, руководила порядком в доме, воспитывала детей. Майя почти все время проводила в своей комнате за письменным столом. Выходила лишь в школу и помочь по дому.

Ей нравилось помогать тёте по хозяйству, вместе они лепили вареники и пельмени, пекли сладкие ватрушки. Монотонная ручная работа успокаивала и отвлекала. Сначала девочка думала, что дети будут ревновать свою мать к ней, но потом поняла, что те только рады отлынивать от домашних дел. Тетя всегда была улыбчива и добра, но ненавязчива. Майя поняла, что за крошки в комнате её никто ругать не собирается, и таскала вкусности с чашками чая к себе. Они с мамой любили пить чай на ночь, и ей хотелось сохранить этот своеобразный ритуал.

Отношения со старшей сестрой она могла охарактеризовать словом «никак». Они не разговаривали, друг на друга не реагировали. Саша предпочитала её не замечать, и Майя была весьма довольна.

Зато Руслан вознамерился научить её рисовать и постоянно приставал с альбомом и красками. Арина и Витя висели на локтях, умоляя поиграть. Майя первое время отказывалась, но потом стала находить занятия с младшими забавными.

В школе её дразнили. Прозвище «Свинка» привязалось мгновенно, и теперь её так называли все, кому не лень, но Майю это не особо тревожило. Кто в своём уме будет волноваться из-за мнения глупых незнакомцев?

Она отлично поспевала по русскому языку и литературе, точные науки давались ей сложнее, но она не переживала. Иногда Майя ничего вообще не чувствовала, словно её душа страдала от амнезии и позабыла все эмоции. Но так было даже удобнее.

Ещё классная руководительница настойчиво посылала её к школьному психологу. Чтобы она поскорее отстала, Майя сходила несколько раз. Психолога звали Галина Ивановна, она была тучной, немолодой особой, с длинными, жидкими волосами и нервными руками. Своими тонкими пальцами она постоянно теребила листок бумаги, платок, шариковую ручку, край стола, юбку, обивку стула… Это раздражало неимоверно.

Про неё Майя знала, что раньше она преподавала в школе английский язык, но потом по какой-то причине ушла в психологию. Галина Ивановна ласково проводила её в мягкое кресло, неестественно улыбнулась и предложила нарисовать рисунок. Майя вздохнула. В последние полгода она нарисовала столько рисунков для приютского психолога, что ими можно было обклеить весь дядин дом.