До полудня, когда Виналия Галла и других пассажиров будет ждать у причалов шлюпка с «Ветерка» оставалось три с лишним часа, и Андрей решил потратить их на обед. Ещё не известно, чем на бриге кормить станут.

Не во всякое заведение пускают рабов, а оставлять Сельму голодной опять под чужим присмотром не захотел, поэтому пришлось выбрать для посиделок портовую таверну не самого высокого пошиба.

Свою ауру Немченко закрыл, не хотел попасть под случайный взгляд какого-нибудь тобрукского ола, отчего чувствовал себя немного неуютно — ни атаковать, случись что, не сможет заклинаниями, ни защититься энергией своего резерва от магического нападения. Успокаивали висевшие на груди под рубахой амулеты восстановления и защиты седьмого уровня.

Хорошо хоть, что в этом, лишённом стен у побережья, городе не нужно было протискиваться сквозь арку ворот. Иначе, при такой толчее в попутном и встречном потоках им бы с Сельмой ноги оттоптали.

Подходящую таверну Андрей приметил, когда ходил в таможенную контору. Туда и двинулся вместе с прижавшейся к нему словно рыба-прилипала немой девушкой.

— Её тоже решил накормить? — поморщился трактирный вышибала на входе, увидев тонкий бронзовый ошейник на Сельме. — Садись тогда с ней где-нибудь в самом углу.

— Можно подумать, приятель, у вас здесь одни только благородные олы питаются. — Немченко подтолкнул вперёд себя служанку в дверь, открытую вышедшим на крыльцо дурно пахнувшим забулдыгой. — Хорошо, я найду, куда нам пристроиться.

Подходящее место увидел сразу же. Небольшой, на шестерых человек, столик пустовал в самом дальнем от входа темноватом углу. Там и расположились.

Заказ Немченко делал без опаски. От чрезмерной брезгливости он давно в этом мире избавился, а с остальным легко справится одна из его двухуровневых для простолюдинов лечилок.

Сельму посадил напротив себя и очень об этом пожалел. Видеть с каким трудом приходится лишённой языка бедолаге жевать и, особенно, проглатывать, оказалось очень неприятно. Старался не смотреть, но глаза всё равно натыкались не душераздирающее зрелище.

— Ха, Винелий! Это точно ты! — из-за спины девушки с соседнего столика к землянину пересел крупный мужчина среднего возраста, пришедший в таверну после них и только-только получивший от разносчицы большую кружку сидра, которую прихватил с собой. — Не признал что ли? Галл, ты чего? — хлопнул ол Рея по спине. — Вон, смотри, букашка твоя, и то, меня всё ещё помнит. — он кружкой показал на посеревшую от страха Сельму. — Ну-ка, открой рот, покажи обгрызок, ловко я тебе болталку подрезал? — Андрей сидел и не знал, что сказать. Кто этот мужик в одежде мастерового? Понятно, тот, кто как-то причастен к немоте Пустынниковской рабыни. Но не будешь же к нему обращаться на эй, ты, мразь? У сволочи есть какое-то имя. — А мы тут всю ночь с парнями с «Грома» отмечали их возвращение из Пилмута, только что встал, еле сюда дошёл. — от мужика несло крутым перегаром. — Вин, да что с тобой? Ты как сам не свой?

Сельма перестала есть и тихонько скулила, с ужасом глядя на развеселившегося знакомца Пустынника, нет, скорее мычала со сжатыми почти до синевы губами.

И что делать? Мозг землянина лихорадочно соображал. На их столик никто не смотрит. Неизвестный гость заливает сидр, что называется, на старые дрожжи, решение напрашивалось само собой.

— Поспи, приятель. — сказал Андрей прикасаясь к руке незваного соседа и напитанным двумя гитами энергии заклинанием объятия сумрака погружая его в магический сон. — А ещё тебе желаю всего наилучшего в будущем. — добавил он, насылая на Сельминого палача, с коротким всхрапыванием завалившегося лицом в стол, проклятие тени. — Вот так. — Немченко встал с лавки и не без труда сдвинул мужчину к стене, после чего, выплеснув ему на рукав половину остававшегося в посудине сидра, оставил кружку рядом с головой спящего. — А ты успокойся. — сказал он девушке. — Нам теперь здесь почти до самого отплытия торчать придётся. Лишь бы ещё кто-нибудь из ваших, из наших с тобой знакомых не нарисовался. — Эй, красавица. — окликнул трактирную служанку. — К акулам эль. Неси вино. Но получше. И колбасок жареных ещё одну сковородку принеси.

Трудно было представить, какой сумбур сейчас творился в голове бедолаги Сельмы, но что-то объяснять ей Андрей пока не собирался. Пережила увечье, побои, насилие и издевательство, переживёт и необычайность происходящего с ней в последние два дня. К тому же, перед землянином нарисовалась очередная проблема. К их столу направилась компания из четырёх моряков.

Если и эти, вдруг выяснится, окажутся знакомы с Виналием Галлом, то отправить в царствие Морфея ещё и их, не получится. Вид пятерых спящих за одним столом мужчин привлечёт у себе всеобщее внимание. Придётся отказаться от желания пройтись под парусом и уходить немедленно, покинув Тобрук сумрачным путём.

— Что с твоим товарищем? Устал? — поинтересовался один из непрошенных соседей, занимая место рядом с олом Реем.

Разрешения присесть к столу никто спросить и не подумал.

— Да, ещё с ночи. — подтвердил попаданец. — Отмечал с парнями их возвращение из Пилмута. И не рассчитал своих сил.

— Ого. — произнёс другой мужчина. — Наслышаны. Про капитана «Грома» не зря говорили, что он азартен. В это время года огибать мыс Сокола и гряду не всякий решится.

— Да ладно. Подумаешь, мыс Сокола. — пренебрежительно хмыкнул третий, только что сделавший заказ на всю четвёрку. — Взял пару десятков миль южнее…

— И попал бы под постоянные шторма.

Получилось, что Немченко непроизвольно подкинул морякам тему для спора, который потом перешёл на другие темы, и на своего соседа с рабыней они почти внимания не обращали.

Единственный музыкант, надрывавшийся в зале, старался, как минимум, за трио. Моряки народ щедрый, не скупились для барда ни на монеты, ни на вино или эль. Служитель музы меры не знал, и его пение становилось всё менее разборчивым. Ситуацию с вокалом спасло то, что вскоре к нему присоединилась девчонка, внешностью очень похожая на гитариста. Дочь, скорее всего.

У Сельмы после появления её старого знакомого совсем пропал аппетит, и заказанное Андрею пришлось съедать практически в одиночку.

— Мне пора. — отвлёк он от очередного спора соседей по столу, поднимаясь сам и делая знак вставать рабыне. — Приятеля моего не разбудите раньше времени, пожалуйста. Пусть хоть немного отоспится.

— Да пусть спит. Нам-то что. — хохотнул моряк сидевший с краю стола. — Запойный?

— Временами. — улыбнулся Немченко.

Шлюпка ждала на уговоренном месте, но отчалить сразу же после того, как почтенный Виналий и его служанка в неё сели, не получилось. Четверть часа ещё ждали двоих торговцев, тоже пассажиров «Ветерка» в этом рейсе.

Подниматься на борт судна благородному олу, способному оказаться там магически за один миг, пришлось по верёвочной лестнице. Романтика. Не об этом ли мечтал, спросил себя попаданец?

— Твоя каюта на корме. — сказал ему лейтенант, помогая оказаться на палубе. — Камбуз и носовые все заняты. Рабыню-то свою вытащи, а то сейчас свалится.

— Мне без разницы. — заверил ол Рей, беря Сельму за руку и вытягивая наверх. — Корма, так корма.

Оказывается, Немченко ошибся, думая, что местоположение каюты роли не играет. Дело в том, что задний борт корабля и экипаж, и пассажиры использовали для отправления естественных нужд. Мимо дверцы в выделенную почтенному Виналию комнатки почти сразу же началось хождение, будто бы на суше нельзя было перед отправкой все дела сделать.

Сама каюта оказалась совсем крошечной, меньше двух метров в длину, и полутора в ширину. Сундук для вещей служил заодно и кроватью, а девушке предстояло спать на полу. Но по сравнению с условиями для матросов, спавших в общих комнатах в гамаках — Андрей с разрешения в одну заглянул — пассажиры пребывали в королевском комфорте.

Бриг поднял паруса без задержек и споро вышел из гавани. Капитан корабля был олом и воздушных амулетов для наполнения парусов не жалел с самого начала. Хотя дул небольшой встречный бриз, «Ветерок» менее чем через полчаса вышел в море и совершил поворот на юг.