Это точно не первое его родео…

Проследив за этим смертоносным танцем, чернокожий паренёк перевёл на меня взгляд, в котором легко читалось полное отсутствие желания вот так же скакать сейчас в темноте над пропастью. И я пришёл ему на помощь, указав на место нашего ночлега:

— Маэстро, перерой там всё, что мы не успели. Ищи канаты, верёвки… Хотя бы прочную леску. Всё, что может выдержать мой вес. Хотя бы недолго… — Раздавая эти ценные указания, я заглянул ему за плечо в тёмную бездну. Полное шорохов и скрипов пространство будто бы шевелилось само по себе, время от времени отражая голубой свет на влажных спинах ползущих к выходу крабов. И эта живая тьма, казалось, вот-вот готова была проснуться и тоже взглянуть на меня обратно…

Мы вместе…

— Рик? — Паренёк тревожно заглянул мне в глаза.

Его необычный голос прозвучал словно издалека. И, торопливо оторвав взгляд от хрипящей тьмы, лезущей мне под череп, я мотнул головой, пытаясь отогнать подступающий морок. Холодный влажный ветер, дующий на такой высоте почти всё время, нёс в себе множество мелких противных капелек. Но эти микроскопические уколы холода сейчас достаточно хорошо освежали не только тело, но и сознание.

— Приступай, не медли. — Быстро избавившись от шепчущего наваждения, я тоже шагнул к одному из примотанных скотчем трапов. — Пока помогу нашей белке отыскать тут какие-нибудь полезные орехи…

Убедившись в том, что я в норме, паренёк торопливо кивнул, подскочил и скрылся за тяжёлой овальной дверью. И ещё до того, как я отважился перенести вес на отпиленные перила, изнутри рулевой кабины послышался грохот разбросанных коробок и банок из заначки неизвестного юного благодетеля, родом откуда-то с противоположного края нашего общего материка.

Отважная морячка, тем временем, уже оказалась над одним из раскрытых грузов:

— Пусто! — Комментируя для меня результат своих изысканий, Белла быстро переползла на соседнюю колонну из грузов, перебирая руками по лестницам точно цепкими звериными лапками. Заглянув вниз, она опять покачала головой. — Тут тоже!

Достигнув ближайшей раскрытой башни контейнеров с другой стороны от надстройки, я так же увидел внутри только кучу разрезанного полиэтилена и вскрытых фанерных коробок, внутри которых был свален только прочий упаковочный мусор и размокший картон. Среди которого, однако, виднелось именно то, что нужно…

— Ищи там вот это. — Я нагнулся и выудил из ближайшего короба пучок переплетённых спиралей жёсткой упаковочной ленты, которой раньше были опоясаны все вскрытые короба. — И побольше!

Прозорливая девчонка радостно закивала, едва разглядев ворох мусора в моей руке. Лишних объяснений её не понадобилось:

— Есть!

Но дополнительные инструкции у меня всё же были:

— Всё, что найдёшь — кидай сразу на мостик!

— Так точно! — Донеслось из раскрытого контейнера, уже вместе с шорохом полиэтилена и треском рвущегося картона.

Перебираясь с найденным ворохом ленты обратно на помост вокруг корабельной надстройки, я снова машинально заглянул по пути вниз…

ПОМОГИ НАМ!

От этого властного гула, который зазвонил внутри моей головы, словно тяжёлый колокол, я чуть не слетел в темноту от неожиданности. Или от того, что мышцы снова на миг перестали подчиняться приказам от мозга…

ТЫ ОДИН ИЗ НАС! ПОМОГИ!

Вцепившись в шаткий трап под собой, я резко вдохнул холодный ветер и носом и ртом. Летящие прямо в лицо ледяные капельки заставили гортань онеметь. В носу резко защипало, глаза заслезились…

Но зато басовитых приказов больше слышно не было. И, пока я не встал на ноги, лишь завывания растущего шторма всё чаще скрывали за собой демонические степные песнопения и звуки битвы на краю моста. Где тринадцатый номер, похоже, перестал приносить удачу своему владельцу…

Оставшись без защиты сброшенной с руки куртки, парень на мосту не успел отдёрнуть её вовремя. И даже сквозь ветер, песни калмыков и хрипы крабов я услышал, как парень заорал — не то от боли, не то от ярости — когда сразу несколько жгучих нитей хлёстко оплели его жилистое запястье. Но странный вопль, который издал белобрысый пацан, совсем не напоминал те детские крики, что я уже успел услышать — как от раненых, так и от умирающих. Тонкие визги, ломкие хрипы и яростные «петухи» — ничего из этого не было похоже на какой-то странный бычий рёв, вырвавшийся из оскалившегося рта юного бойца. Наверное, если бы меня попросили изобразить, как кричит умственно отсталый, я бы исполнил примерно такой номер…

Однако белобрысый крикун отнюдь не обнаруживал других признаков слабоумия, кроме недюжинной отваги. Извернувшись каким-то поистине кошачьим движением, он избежал встречи с повторным залпом стрекал. И следующим движением отсёк пучок белесых нитей своим серпом. И, моргнув слезящимися на ветру глазами, я даже не заметил, как он до этого успел захватить их внутрь полукруглого лезвия.

— Такие пойдут⁈ — Белла отвлекла меня криком, приподняв изнутри контейнера ворох пластиковых строп.

— Кидай! — Подхватив довольно увесистый ворох с попутного броску ветра, я сразу занялся торопливым плетением. Плотные ленты сами быстро разгибались и отделялись друг от друга, освобождая от необходимости тратить на это время. — И ещё давай!

— Ага! — Белла снова скрылась внутри раскрытого контейнера, зашелестев там обрывками упаковки.

И пока я сплетал шелестящий пластик в некое подобие каната, у меня было ещё немного времени на то, чтобы оценить боевые качества парня, мечущегося в круге света.

И кроме удачи, его, явно, начала оставлять и выносливость. Он уже давно жадно ловил воздух ртом. А теперь к этому добавились ещё и выпученные глаза. И чуть замедленные движения…

— А-А-А-О-О-О-У-У-У! — Снова завопил пацан, когда плеть из ядовитых нитей обхватила его за щиколотку. Похоже, что материал штанов в этом месте не обеспечивал нужной защиты. И, торопливо отрубив белесые концы, «тринадцатый» начал заметно прихрамывать. И больше он не атаковал…

— ПОМОГИ НАМ!!!

Поморщившись, я помотал головой, прогоняя этот странный гулкий голос. И, разжав глаза, увидел, что Белла смотрит из контейнера прямо на меня:

— Что⁈ — Она быстро оглянулась по сторонам. — Это ты сказал?

— А ты тоже услы…

— ПО-МО-ГИ-И-И-И-И!!!

Тяжёлый рёв не дал мне договорить вопрос, но сразу же дал на него ответ. Проследив за взглядом девчонки, я оглянулся на дверь рубки. И по глазам чернокожего паренька, выглянушего оттуда, понял, что и он тоже слышит этот гулкий рёв.

— ПО-МО-ГИ-И-И-И-И!!!

Но сейчас, когда ветер немного стих, стало хорошо слышно, что этот гул явно исходит из многих глоток. Хоть и поразительно синхронно. Ничуть не хуже хорового пения, долетавшего с моста.

— ПО-МО-ГИ-И-И-И-И!!!

Услышали этот рёв и крабы. И даже те, что уже, как казалось, были готовы оплести своими нитями раненого бойца с головы до ног, вдруг остановились. И все одновременно обернулись куда-то в сторону кормы гигантской «Калины».

Но, продолжающий пятиться «тринадцатый», похоже, не придал этому рёву никакого значения. Едва лишь крабы подарили ему мгновение передышки, он тут же контратаковал, разрезая одну глотку и толкая тупым концом оружия другую.

Полностью игнорируя угрозу, заражённые твари, однако, продолжали лупить свои грустные гляделки в сторону уцелевшей кормы. И паренёк, снова отчаянно заревев, принялся орудовать своим убийственным инструментом, словно косарь. Задыхаясь от нехватки воздуха и боли, он, тем не менее, резал одну глотку за другой с упрямством всамделишного дебила.

И если наш юный маэстро до сих пор стоял с открытым ртом в дверях рубки, то Белла наоборот, облегчённо выдохнула:

— Не, показалось… — Она швырнула на мостик ещё один моток пластика. — Это они опять, как это… Мимикрируют! Вот!

— Все одновременно⁈ — Рикардо озвучил наш общий вопрос.

— Когда их много, то жоры умнеют. Я ж говорила, вроде… — Ещё один моток отправился в мою сторону и я подхватил его, пока тот не унесло ветром. — Но тупой жора — он всегда тупой жора. Даже если научился говорить. Или стрелять…