— Вот и капитан так же думал… — Закивала на ходу внезапно помрачневшая девчонка. — Ещё в Гаджиево. Как всплыли — смотрят, кругом жоры да такие же беспризорники по углам мёрзнут. Парочку в порту приютили, пока разбирались, что вообще произошло… Хотели даже школу открыть или типа того. Для «детей полка». А потом туда местные уголовники подтянулись. Тогда зимой оружия и патронов ещё везде полно было…
— И чего? — Не выдержал паренёк во время затянувшейся паузы. — Уголовники пришли — и чего?
— И того! — Белла возмущённо вздёрнула брови. — До нас уже только половина экипажа добралась! — Шмыгнув, она украдкой вытерла нос. — А теперь и того меньше…
Я дал ей время отдышаться и снова поинтересовался:
— И всё же…
— Да не хотят они по-старому жить уже! — Девчонка снова повторила трюк с плечами. — Привыкли! — Она мельком глянула на мою заляпанную грязью и кровью одежду. — Ты-то вот тоже их кормить и греть сходу не бросился!
Я развёл руки в стороны:
— Справедливо… — С левой ладони упали ошмётки резины и проводов, присохшие к рукаву.
— Ну не знаю! — Чернокожий паренёк не то поёжился, не то почесал ухо плечом. — Я вот уже тоже давно в дороге живу. Но от горячего душа не отказался бы…
— Да никто бы не отказался! — Преодолев ещё пару корней, Белла тоже на пару секунд замерла и прислушалась — совсем как мелкий лесной зверёк. Но вскоре снова решительно потопала вперёд. — Только это ж у нас не за просто так. Тем более теперь, с этой водной проблемой…
— А за что, если не просто так? — Я старался не отставать от юркой пигалицы. Размявшиеся мышцы уже не так сильно напоминали о вчерашних упражнениях. — Или, может… Почём?
— Да ни почём! — Возмутилась вдруг девчонка. — Нафиг щас кому деньги нужны!
— Ты поняла, о чём я. Не о деньгах.
— У нас щас этот, получается… Как его… — Белла снова спряталась за сосной и оглянулась. Но, продолжив движение через пару мгновений, кивнула своим мыслям. — Военный альтруизм — вот что!
— Может, коммунизм, а не альтруизм?
— Да? А какая разница?
— Ну, по большому счёту…
— Короче, кто не трудится — тот не ест! — Девчонка отмахнулась и подняла для солидности палец. — А дикари трудиться не хотят. Только жрать, бухать и т… Тихо!
Опять прижавшись к смолистому стволу, она потянула за собой нас обоих:
— Вон там… Колья видите? За стволами!
— Я вижу… — Послышался с другой стороны шёпот Рикардо. — И то что на них — тоже…
Я тоже разглядел в прицел границу лесного массива. Небольшую опушку занимали старые домики какой-то турбазы, похожие на те, среди которых сидела взаперти моя новая знакомая. Несколько хибар окопаны отдельно от остальных достаточно глубокой траншеей — больше половины человеческого роста.
По всей длине эта канава действительно была утыкана заострёнными кольями, как и говорила Белла. На противоположном от нас конце окопа на кольях висел какой-то средних лет жора. Проткнув себе пузо, несчастный пациент всё ещё медленно помирал от кровопотери. И время от времени озирал окрестности мутным взглядом, бессвязно бормоча и пуская изо рта тягучую розовую слюну.
А вот с ближней стороны на паре шестов висело немного другое украшение:
— Гады… — Белла сжала зубы и шумно выдохнула. Пухлые губы чуть дрогнули и светлые глаза заблестели. — Сволочи…
Такие же светлоглазые ребята смотрели с кольев куда-то в пространство мимо нас. Двое. Торчащие из-под моряцких гюйсов заострённые концы деревяшек, испачканные запёкшейся кровью, не оставляли сомнений в том, что эти взгляды мертвы уже давно. Но перед смертью юным матросам было очень больно. Потому что входили эти концы с другой стороны.
Внезапно в одном из домиков звякнула пустая бутылка.
— Гады!!! — Подхватив свой кол, девчонка выскочила из укрытия. — Убью!!! У-кхэ!
Схватив её за такой же матросский воротничок, я еле успел остановить воинственную морячку. Из-за чего она чуть не подавилась:
— Кха! Кхе! Чего ты⁈ А-кха! — Она и сама прекрасно знала ответ на свой гневный вопрос. И, насупившись, всё-таки отказалась от идеи немедленного штурма сарая.
Прочистив горло, она пригнулась и перешла на торопливый шёпот:
— Там же вон как раз кто-то копается! По любому нычку чужую раскапывает! Щас разом накроем, пока никого вокруг не замечают!
— Сиди тут. — Я глянул на домик через прицел, но не заметил снаружи никого и ничего подозрительного. И вручил приборчик обратно музыканту. — Береги наше национальное достояние. Я сам разберусь…
— Угу… — Недовольный тон всё же означал то, что Белла послушно снова скрылась за деревом вместе с нашим чернокожим приятелем. — Ты там только это… Смотри, не жалей никого.
В ответ я лишь молча улыбнулся. И ещё, прежде чем двинуться в сторону лагеря, смахнул с щеки засохшую кровь Смыся.
На дне канавы обнаружилось ещё несколько мёртвых тел. Тоже жоры. Эти попали в ловушку достаточно давно, чтобы сдохнуть. Но, судя по запаху и внешнему виду, не настолько, чтобы стать проблемой для кочевников… Либо лагерь стоит тут всего пару дней, либо дело в местном климате.
«…умеренный, переходный от континентального к морскому… Характеризуется частыми, плохо поддающимися прогнозированию, сменами…»
Отметив про себя, что когда-то зачем-то специально изучал доступную информацию о климате северной столицы, я осторожно выбрался на другой берег рва, стараясь сохранять низкий профиль.
Но тот, кто сейчас активно шебуршился внутри турбазного домика, и думать не думал о какой-то осторожности. Снова звякнуло и покатилось стекло. Брякнула уроненная на пол жестянка, стукнул и рванул картон. И тут же послышались сдавленные матюги:
— Быстрей давай, блядь…
— Да пошли уже! Все съебали уже! Вы чё тут, с ним хотите остаться⁈
— А жрать чё будем⁈
Вроде бы трое… Вон там можно заглянуть через ставню…
— Консервы же ещё оставались!
— С собой, шоль, потащишь?
— А хуль делать⁈ Тут вон только труха какая-то… Фу бля! Тут дерьмо какое-то… Черви, что ли⁈
Точно трое. Всё те же импровизированные доспехи, чумазые лица и криво постриженные волосы. И жадные взгляды… Все обращены внутрь какой-то коробки. Местный общак?
Хотя при словах о консервах вон тот чумазый почему-то глянул на соседнее здание…
— Шухер!
Чёрт…
Выбив остатки стёкол, заострённая жердь вонзилась прямо в распахнутый рот того пацана, что первым заметил на ставнях мою тень.
Вздрогнув от треска и звона, остальные двое рефлекторно попятились в противоположную от окна сторону. Раскрыв щербатые рты, подростки не могли отвести взгляд от вдавленных внутрь зубов своего приятеля. И продолжали шагать спинами вперёд именно туда, куда я скользнул вдоль стены снаружи.
— Ай, бля!!! — Завопив в унисон, оба гопника взмахнули ногами в воздухе и вывалились из противоположного окна на улицу.
Не давая противникам ни единого шанса на то, чтобы опомниться, я без остановки подтянул их за шкирку по скользкой глине к краю канавы и тут же спрыгнул вниз — аккурат между двумя торчащими из земли кольями.
— С-сук-а… Ахк!!!
Кашлянув кровавым сгустком, один из дикарей уставился на торчащую из груди деревяшку. А второй захлёбывался, распахнув желтоватые глаза в низкое небо.
— Н-на! Н-на!!!
Пока я снова выбирался из траншеи наверх, Белла уже забежала в домик. И, судя по звукам, только что выдала там кому-то пару крепких пинков. Хотя, понятно кому…
— Да всё-всё… — Когда я дошёл до распахнутой двери, Рикардо неловко попытался коснуться локтя девчонки. — Сдох он уже… Считай…
— Это тебе за Антона! — Белла никак не унималась. И всё-таки выдала пацану с колом во рту ещё пару пинков. — За Сашу! За Марса! За товарища старшину!!!
Несчастный гопник лишь коротко дёргался. Если он ещё и был жив, то лишь номинально. Кровь из сломанных зубов и пробитой гортани медленно натекала на рассыпанные по полу овсяные хлопья, разбитые бутылки и ещё какие-то отсыревшие картонные коробки, покрытые бледной плесенью.
