— Этот еще один ничего особого не значит, все хорошо, Маномото-чан! Этого вполне хватит, Маномото-чан! Отлично постаралась. Маномото-чан! — сказал Мотояма, убирая в карман небольшую бутылочку с плотно закрытой крышкой, на которой было написано «HCl». — Это то, что нужно, Маномото-чан.

Улыбку отвернувшегося Мотоямы Рифу не увидела.

С самого детства нас ограничивают нормы. «Так нельзя», «Здесь так не принято», «Так не делай — накажу». И мы слушаем. Потому что нельзя. Потому что накажут. Потому что не принято. И в большинстве случаев — это правильно. Вот только, что делать, если это фразу после или во время конфликта безразлично говорят обоим сторонам, а вторая сторона даже не думает подчиняться правилам?

Неправильно устраивать обструкцию парню, даже если он не ответил взаимностью на чувства. Неправильно издеваться над девушкой по указке сверху. Неправильно одаривать затрещинами и пинками полного парня. Неправильно устроить фальшивое голосование, выбрать пару в качестве «короля и Королевы вечера» и облить их бензином или чем похуже, чтоб поиздеваться. А можно зайти и дальше и все-таки этот бензин «случайно» поджечь.

Неправильно. Но вот как находятся те, кто это все равно делают. Если за поступками не следует наказание, значит, с точки зрения совершившего данный поступок, он делал ничего плохого, и это признали.

Да, попытки пригасить буллинг часто не помогают, но они хотя бы показывают, что персоналу школы не наплевать на учеников. И самые отпетые хулиганы и нарушители спокойствия знают, что за ними наблюдают. И понимают, пусть не всегда осознано, что если они пересекут определенную черту может последовать наказание. Они должны хотя бы скрывать свои действия и не показывать свои намерения напоказ.

Если же учителя, завучи и директор не делают даже этого, не очерчивают определенные границы для учеников, то конца этому не предвидится. Буллинг будет все усиливаться и усиливаться, пока не приведет к тяжелым травмам или смерти. Тогда, возможно, хулиганы отрезвеют. Если получат наказание. И если к этому моменту останутся людьми, а не озверевшими о собственной безнаказанности животными.

Ведь безнаказанность развращает. А абсолютная безнаказанность развращает абсолютно.

Кое-что все-таки зависит и от жертвы. Немного, потому что это сложно, даже очень сложно быть одному против всех. Но если вас хотя бы двое — это уже намного проще. Можно ответить намного более успешно, чем в одиночку. Особенно, если вас довели до отчаяния, и вам кажется, что бояться больше нечего.

Правда есть совсем ненулевой шанс зло не победить, а присоединиться к нему. И есть ненулевой шанс закончить свою жизнь как в прямом смысле, так и в переносном.

Можно еще раз поговорить со взрослыми, и они смогут, наконец, применить хоть какие-то меры воздействия. Хотя бы поговорят и погрозят пальчиком, пригрозят исключением или отказом в участии в кружке или секции.

Вот только обычные методы с теми, кто познал свою безнаказанность, не сработают. Они бы сработали в самом начале, когда издевательства только начались, когда свежеиспеченный «крутой парень» только начал проверяют границы дозволенного. Если же дело подзапустить, если дать ему почувствовать власть над другими, если вовремя жестко не осадить, то это уже не поможет.

Поэтому угрозы Анпан-куна никто из тех, кто привык подчинять своей воле учеников, всерьез и надолго не воспринял. На время от него и Кеко отстали, но так чтоб совсем оставить их в покое окончательно никто и не подумал.

Но и сам Хидеки отлично знал, что его ненавистники еще попробуют на нем отыграться, слишком уж вызывающе он обошелся с Хаире. Даже дважды. И даже если весь остаток года Хаире просидел тихо, никто не говорит, что он не попытается отыграться в последний день или раньше. Но вот до выпускного вечера осталась неделя, и все пока былo тихо. То, что выпускной вечер будет непростым Хидеки подозревал с момента, как их класс почти единогласно проголосовал, выбрав их с Кеко ответственными за проведение выпускного, вторым звоночком был бал-маскарад. Ну а третьим…

— Хидеки-кун, нам надо поговорить. Я могу сегодня заскочить к тебе домой? — Кеко выглядела слишком уж серьезной, пусть и прошептала это фразу практически ему на ухо, многозначительно улыбаясь. Для всего класса это было явным и наглым флиртом, но Хидеки чувствовал, что она уж слишком напряжена.

— Конечно, Кеко, — так же многозначительно улыбнулся он, не особо понижая голос. Поскольку прошел последний урок, он закинул на плечо сумку, взял под руку ожидающую его Кеко, и под целым сонмом взглядов, от завистливых до ненавидящих, вышел с ней из класса.

В последние пару месяцев Кеко не так уж и редко заскакивала к Хидеки, но обычно это решалось по дороге, они разговаривали и обсуждали, что будут делать дальше. Иногда расходились и просто созванивались или переписывались. Иногда заходили к Хидеки. Изредка заглядывали домой к Кеко.

Хидеки наблюдал за Кеко, она аккуратно сняла школьные туфли и надела уже давно купленные специально для нее тапочки.

— Простите за вторжение.

— Я дома.

— Добро пожаловать домой, братик, Кеко-чан.

— Здравствуй, Юмико-чан.

— Да-да, привет, старшая сестрица. Опять с братиком в комнате запретесь и меня не пустите? И зачем?

— Им-менно так, Юмико-сан. — Кеко не стала отрицать, немного покраснела и потянула Хидеки за руку в его комнату, так и не ответив на последний вопрос.

Кеко усадила Хидеки за низкий столик в его комнате, сама уселась напротив и серьезно на него посмотрела.

— Кеко?

— Мы не говорили об этом в последнее время, Хидеки-кун, но ты не передумал насчет поступления вместе?

— Нет, — Хидеки не задумался ни на секунду.

— И, возможно, жить вместе? — Кеко очень старалась не покраснеть, но уши ее все-таки выдали.

— Да! И с твоими родителями поговорю…

— Это точно лишнее… — пробормотала Кеко, но все-таки добавила, — посмотрим. Но я сейчас хочу обсудить кое-что другое. Хидеки-кун, нам надо…

***

Напросившись со своей компанией помочь с уборкой зала, Гила за два дня до выпускного вечера проверила все приготовления и осталась довольна. Аппарат для выливания бензина проверили несколько раз, правда, с водой, но все работало четко. Короны с тупыми шипами прорывали подушечку только при достаточно сильном нажатии, но даже если ее прорвать не получится сначала, то Хаире-кун обещал позаботится об этом попозже, просто надавить на корону. На всякий случай были подготовлены и бюллетени для голосования на самую лучшую пару, каких, в принципе было не так много. Одной из таких пар (наконец-то!) стали Гила с Хаире. Убедить Хаире, что так им будет проще действовать, особенно если они станут парой номер два, было просто. Белые принц и принцесса, что может стать более впечатляющим!

В подобранном ей воздушном костюме принцессы Гила выглядела воздушной неземной феей, которой, по словам ее подружек, «только и хотелось восхищаться». Она все еще надеялась использовать эту последнюю возможность, чтоб как следует впечатлить Хаире. Сам Хаире, встреченный ей недалеко от входа, казался ей таким красивым, что у нее в очередной раз перехватило дыхание.

Впрочем, пусть сам Хаире в ответ на ее приветствие ограничился только.

— Хорошо выглядишь, Гила-сан. — Сама Гила была довольна и этим до поры до времени.

Вечер начался. Хидеки и Кеко на глаза не показывались, будучи заняты организацией. Гила вытягивала шею, пытаясь хоть как-то тех разглядеть, но так и не смогла их найти и увидеть, пока не начался конкурс пар, в котором те участвовали.

Первым неприятным сюрпризом для устроителей неприятностей для Кеко и Хидеки были их костюмы. Кеко и в школьной форме выглядела ослепительно. В повседневной же одежде ее по случаю видели только несколько одноклассников, но даже они, включая Хаире не были к этому готовы. Аме Кеко в черно — алом костюме суккуба, в обтягивающем коротком платье, белых чулках, черных туфельках на высоком каблуке, коротким хвостиком с сердечком на конце и кокетливыми рожками короной вокруг головы была сногсшибательна. За костюм стоило благодарить Акиту-сан, менеджера ее сестры. Она же предлагала помочь с костюмом и Хидеки, но то поблагодарил за несколько аксессуаров, сказал, что о костюме позаботится сам. И позаботился на славу. Черный костюм, белая рубашка без галстука, черный с кровавым подбоем плащ, такие же опоясывающие голову рожки и небольшой жезл. Если подытожить, таком костюме Хидеки уже не выглядел смешным толстячком, а скорее большим парнем, вызывающим опасение, и чуть ли не трепет.