— Хидеки — кун, — все также тихо, немного нерешительно, но ясно и четко проговорила Кеко, — мы можем снова погулять по берегу моря? Я бы хотела… — Она наклонила голову, и наконец-то снова улыбнулась, пусть и ее улыбка вышла немного неловкой, — Я бы хотела прогуляться у самой линии воды, не по дорожке, а по песку. Ты не против?

Хидеки — кун улыбнулся, все-таки для людей, что не живут на побережье — море вещь особенная:

— Хорошо, Аме-сан. Пройдем даже по берегу. Только аккуратно.

И они заглянули на пляж и даже немного по нему прошлись. В воду заходить было слишком холодно, но по кромке, границе воды и песка прошлись, хоть иногда им приходилось отскакивать от волны. Но все же им повезло, все же глубокой осенью вечером гулять в мокрой одежде было бы неприятно.

Когда они уже собрались уходить ,Хидеки оглянулся — следов уже почти не осталось. Солнце давно миновало зенит, но все еще стояло достаточно высоко.

— Будем возвращаться, Аме-сан? — думая о том, что в отношениях, в которых есть фальшь, все же одну из самых романтических возможностей — как-то совместный закат и восход придется пропустить.

— Хорошо. — Как-то особо тихо проговорила Аме. И добавила пусть и настолько еле слышно, что Хидеки расслышал с большим трудом: — Хотела бы я увидеть и восход, и закат с Хидеки — куном.

— Что, Аме-сан? — не поверил тот своим ушам.

— Ничего, Хидеки — кун. Совершенно ничего.

Ама-сан улыбнулась настолько мило, что, даже если Хидеки — кун и попытался почувствовать фальшь, то безуспешно.

Автобус обратно был каким-то серым и тусклым. Все же в грузовике они сидели выше и вообще, было утро начало нового дня, а сейчас день клонился к концу. Впрочем, хоть и Кеко, и Хидеки не считали себя достойными этого дня, им было весело и интересно провести время вместе. Они оба чувствовали себя спокойно и удобно друг с другом.

Через город автобус проходил и останавливался недалеко от района, где жили оба. Немного ближе к дому Хидеки, но он все же решил ее проводить.

Проходили они недалеко от дома и Хидеки, и тут Хидеки не повезло.

— Старший бра-тец, раздалось слишком близко к парочке, — А ты с девушкой все-таки! А меня и не познакомил! — и не успел Хидеки опомниться, как его младшая сестра схватила и затащила их обоих домой, невзирая не безуспешны попытки, что его, что Аме-сан отбиться.

В неравной битве Аме-сан потеряла обувь и верхнюю одежду и была буквально затащена в гостиную и усажена за столик. Хидеки же был отправлен заваривать чай, и найти какое угощение к чаю.

А еще через несколько минут он подошел к столику, то увидел в руках Аме-сан, что Хидеки предпочел не видеть ни сегодня, ни в любой другой день.

— Вот глянь. Кеко-чан, а тут мы с братиком, когда я только поступила в ту же младшую школу, что и братик.

Кеко посмотрела и обомлела. Юмико-чан была настоящей красавицей, вот только на показанной фотографии красивых людей было двое. Девочка была явно более младшей версией Юмико-чан, мальчик постарше чертами лица был похож на Хидеки-куна, вот только был настолько красивым, что мог бы вполне работать моделью или парнем-айдолом. Кеко растерянным взглядом посмотрела на Юмико, и та будто поняв, пояснила:

— Ну да, это мой старший братик, он тогда не был таким большим, но как и сейчас был надежным и добрым.

«Надежным и добрым» эхом прозвучало в голове Кеко. И правда. Эта черта в нем нисколько не изменилась.

— Правда, потом братик стал грустным и большим. Но все равно остался таким же надежным, как и раньше.

— Не докучай нашей гостье, Ю-чан. — Раздался голос обсуждаемого «братика».

— Все хорошо братик, я просто показывала старые фотографии тебя и меня.

— Ладно, — метаться было уже поздно, — давайте пить чай, — Хидеки поставил чай и чашки на столик.

— Поздно уже Юмико, Аме-сан надо возвращаться домой.

— Ну, бра-а-а-тик.

— И правда, Казуми-сан, мне пора, — поднялась Кеко.

— Вы девушка моего брата, зовите меня по имени, Кеко-чан, как я вас…

— Хорошо, Юмико-сан.

***

— Спасибо за сегодняшний день, Хидеки-кун. Мне было весело. — Кеко поклонилась.

— Мне тоже, Аме-сан, мне тоже. — Хидеки-кун тоже поклонился. Увидимся в школе, Аме-сан.

— Увидимся.

Это было идеальное свидание. Точнее, оно было бы таким, если бы…

…Если бы Кеко Аме не чувствовала себя лгуньей и воровкой, использовавшей парня.

…Если бы Хидеки Казуми не чувствовал глубокого стыда из-за того, что пользовался вниманием неплохой в сущности девушки, которая из-за проигрыша, он был в этом уверен, просто не может сказать ему нет.

Кеко казалось будто она заняла чужое место, место настоящей девушки, отзывчивой и достойного такого замечательного парня, и называла про себя дурой за то, что в это впуталась.

Хидеки было немного грустно оттого, что такая милая девушка вынуждена показываться с ним на публике. Хоть он очень старался это не показывать.

Кеко напоминала себе, что у нее не было выбора, и что она скоро это закончит. И будет думать, как отплатит Хидеки за его доброту. Идей у нее не было, но будущая она что-то точно придумает.

Хидеки напоминал себе, что все не по-настоящему, и скоро закончится, поэтому надо наслаждаться тем, что есть.

Это было бы идеальное свидание ,если бы оказавшаяся на нем пара не врала себе и друг другу. Если бы они смогли оценить себя и друг друга адекватно. Но где адекватность и подростки которых только-только начали бить гормоны.

Но даже и так это было неплохое свидание. Оба его участника получали настоящее удовольствие, несмотря на какое-то беспокоящее чувство глубоко внутри, которое оба списали на то, что каждый из них должен справляться со своей ложью.

Порыв ветра взметнул россыпь желтых листьев неведомо как оказавшихся на школьной крыше. Все звуки Хидеки казались какими-то нереальными, фоновыми, как в старом американском фильме. Где-то на спортивной площадке переговаривались, но обращавшие на промозглый холод здоровяки-баскетболисты и были слышны удары мяча по щиту. В старом здании школьных клубов кто-то, видимо, из музыкального клуба, издевался над гитарой, заставляя ее издавать душераздирающие звуки уходящие в серое осеннее небо. Не отставали от него и участники клуба духовых инструментов. Но все эти звуки вообще не воспринимались Казуме Хидеки стоявшем на крыше перед своей девушкой Кеко Аме, почти так же как месяца полтора назад.

— Я больше не твоя девушка Анпан-кун! И никогда ей не была по-настоящему! — голос Кеко, намертво врезающийся ему в память был слегка вибрирующим от сдерживаемых чувств, но четким.

На крыше школы было зябко и ветрено. И так была уже глубокая осень, но Хидеки казалось, что сегодня было еще более холодно, чем обычно. Он уже почти забыл, что Кеко-чан встречается с ним по его сильному подозрению из-за каких-то странных причин. Хидеки поежился от холодного пронизывающего ветра. Впрочем, а чего он именно ожидал? Ну, у него хотя бы после всего что между ними произошло осталось достаточно хороших воспоминаний.

Он же изначально знал, что так закончится, так почему же так больно?! Хотелось выть от несправедливости, разбить кулаки об стену, как-то выпустить эту ярость еще одно разочарование и расстройство. Но он решил сдержаться. Еще по признанию Кеко было видно, что это не ее инициатива. Так что и разрыв, скорее всего, не ее идея. Бессмысленно злиться на щепочку попавшую в горный поток, что она ускользает от пытающейся ухватить ее руки. Ему оставалось только достойно закончить неправильно начавшиеся и криво продолжавшиеся отношения с девушкой, которая когда ему нравилась. И, все-таки, несмотря ни на что, немного нравилась даже сейчас. Но показывать, что именно он чувствует было нельзя. По чьей бы инициативе ни произошел этот разрыв, он ни за что не покажет своих чувств. Не доставит им такого удовольствия. А избавиться от ярости, злобы и обиды можно и в подвале мастерской, на макиваре Мато-сана.