Хидеки внимательно слушал и не отводил взгляд от лица собеседницы. Поэтому он не мог не заметить, каким горьким, расстроенным и разочарованным стало выражение лица Кеко.
Кеко вздохнула, глотнула еще чаю, немного помолчала, как бы успокаивая себя, и продолжила.
— Началось все довольно неплохо. — Пожала плечами Кеко. — Новый класс, знакомых там не было. Все начала с нуля. У меня получилось пообщаться во время общего похода в караоке, потом перед классным часом с утра. Потом во время обеда. Бен-то я сама часто готовлю на обед. Делилась им иногда.
«Я знаю» — чуть было не выпалил Хидеки, который с самого начала года нередко бросал взгляды на Кеко, и неплохо знал о ее привычках, вдобавок, он лично видел все эти ее телодвижения. Но Хидеки быстро остановил себя, не стоило отвлекать Кеко от рассказа, он и так ей тяжело давался.
— Я тогда не уловила связи, но случилось это вскоре после того, как мне призналось несколько мальчиков, последним из которых был Лин-сан.
— Случилось что? — не смог немного нервно переспросить Хидеки. Лин было фамилией Хаире, и относиться к упоминанию этого типа спокойно он не мог.
— Игра в «правду или действие». С назначением наказания за невыполнение на усмотрение того, кто загадывал. Я все время считала это случайностью, но сейчас думаю, что я, скорее всего, сильно ошибалась. Я уже говорила тебе, что в первый учебный день произошло кое-что крайне не очень подходящее для того, чтоб быть известным публично. — Кеко покраснела еще сильнее, чем раньше, но продолжила рассказ. — В первый учебный день, я, как всегда, пошла в душ. Сестра вроде встала немного раньше, во всяком случае я слышала ее возню, когда зашла в ванную. Но к тому моменту, как я вышла из душа никого, кроме меня, уже дома не было. И когда я полезла в шкаф, то в панике обнаружила, что у меня не оказалось чистого белья. Если бы я хоть немного задумалась, что и как, и как так получилось, возможно, много удалось бы избежать, но не знаю к лучшему ли это.
***
Общеклассных собраний или походов, таких как иногда бывали в младших классах, в средних не было. В средних классах события происходили только внутри определенных групп, к которым иногда могли присоединится определенные «избранные». Это мог быть поход в кино, в караоке, в модную новую кафешку или даже просто совместная учеба. Самые «важные» мероприятия такого рода обычно организовывались Гилой Терикото. Происходило такое далеко не каждый день и зависело от того, не было ли у кого из Гилы и ее лучших подружек клубов или еще каких дел после занятий.
Так и произошло в тот самый день. Небольшая компания девочек, собиравшаяся вокруг Гилы Терикото, с вкраплением нескольких парней, в тот день решили собраться у кого-нибудь дома. Долго решали, к кому именно зайти в гости, и по решению Гилы они пошли в гости к Рифу Маномото, богатой и избалованной подруге Гилы.
Дом Рифы Маномото и в самом деле был богатым, там была экономка, приготовившая пришедшим «друзьям госпожи» чай.
— Хорошо! А теперь бы поиграть! — Хлопнула в ладоши Маномото. — Давайте, я карты принесу, что ли.
Вся компания устроилась вокруг небольшого столика. Сыграли в «Богача», выиграла Маномото.
— Ну не удивительно, — усмехнулась Гила, поддержаная хором согласных возгласов.
Проиграл в «Богача» Кайдзи Мотояма, худой парень с узким лицом, постоянно находивший причины посмеяться над собой или над другими, один из ближайших друзей классного красавчика Хаире Лина.
— Не быть мне богатым, да, — усмехнулся он и сейчас, — Давайте, что ли, в «деву» смахнемся.
Первой в «старых девах» осталась Кири Ямагава, серьезная девочка, много уделявшая времени учебе и нынешняя староста класса.
— Ну не обижайся так, Ямагава-сан, — улыбнулся вышедший предпоследним красавчик Хаире Лин.
— Все, хорошо, Лин-сан. — Та слабо улыбнулась, — Я не обижаюсь.
Следующий «старой девой» оказалась Фуни Тонгари, крашеная блондинка, пухленькая, одетая как всегда в ультракороткую юбку, под которую сейчас, когда они все сидели за столом, даже заглядывать не надо было.
— Да ни в жизнь! — прореагировал Мотояма, за что сама Тонгари не поленилась подняться и его стукнуть.
— Но вообще, карты мне надоели, — фыркнула Тонгари, — Давайте, во что-нибудь поинтереснее. В «правду или действие» там, или в пантомиму, или еще чего.
— Неплохая идея, — поддержала ее Маномото, — Но, может, перекусим сначала, я Саю-сан попрошу еще раз что-нибудь.
И после небольшого перекуса и болтовни нашли пластиковую бутылку и решили поиграть в правду или действие.
— Но чтоб было поинтереснее, — перед началом игры выдала Гила, — тот, кто загадывает правду или действие, загадывает и штраф за невыполнение.
Действия загадывали дурацкие, как-то прокукарекать, стоя на одной ноге, иногда стыдные, вроде обмахнуть лицо от жары юбкой, иногда странные, например, говорить «ня» в конце каждого предложения до конца игры. Но вроде бы всем собравшимся было весело. Было весело до поры до времени и самой Кеко. Первым тревожным звоночком прозвучало невыполненное Ямагавой действие снять чулки и передать их самому худому парню из присутствующих, предварительно, чулками померив каждого из них. Учитывая, что задание загадал второй близкий друг Хаире Лина, плотненький и высокий Така Савато, а самым худым явно был Кайдзи Мотояма, понятно в чью пользу велась игра.
— Отказываюсь, — моментально ответила Ямагава.
— Ладно, — ухмыльнулся Савато, как будто этого она и ждал, — Тогда, правду! Кто из парней больше всего тебе нравится?
— Самый красивый в классе — Хаире Лин, — Ямагава ответила на вопрос Савато не совсем корректно, и трактовать это можно по-разному. Но лицо Гилы Терикото при этом ответе изменилось, и в ее что-то глазах блеснуло, что-то нехорошее и опасное.
Дальше игра продолжилась с разного рода глупыми заданиями и вопросами, вроде «прокукарекать на четвереньках» или «была ли ты влюблена в младших классах в учителя физкультуры».
Но Кеко не была уверена в чувствах и не очень хороших намерениях Терикото до того самого момента, как той выпало загадать правду или действие самой Кеко.
— Правду, — Не раздумывая сказала Кеко, думая, «ну что она вообще может мне загадать». Если не все, то кое-кто из компании были вместе в младших классах, если не в одном классе, то в соседних, и знали друг друга достаточно, чтоб найти и задать каверзные вопросы, чтоб узнать «правду». Кеко в эту школу пришла только в этом году, одновременно с младшей сестрой, Кеко на последний класс средней школы, а сестра на предпоследний. Поэтому, по идее, ее мало кто должен был знать хорошо. С начала учебного года же, ничего смущающего с ней не происходило. Почти ничего.
— Хорошо, — на лице Гилы появилась сладкая улыбка, — тогда расскажи, почему ты опоздала на церемонию открытия в этом году.
Кеко побелела. Будь компания чисто девичьей, еще можно было рассказать, и то имелись серьезные шансы умереть от стыда. Рассказывать, что у нее в день церемонии открытия каким-то образом не оказалось чистых трусиков, и ей пришлось одевать спортивные штаны и нестись изо всех сил в торговый центр, ждать открытия, и после нестись в школу было практически невозможно и в женской компании, даже если бы все поклялись никому и никогда не рассказывать. А при том, что тут было несколько мальчиков-то вообще было решительно невозможно ничего рассказать.
— Я… — язык неожиданно стал неподъемным, но она знала, что ей придется это сказать, — я не могу.
— Значит, — улыбка Гилы стала торжествующей, наконец-то оправдывая все наихудшие подозрения Кеко, тебе придется исполнить одно желание… — У меня есть идея, — Гила поднесла палец ко лбу, изобразила, будто эта идея ей пришла в голову только сейчас, — Раз ты не можешь рассказать, значит, это что-то достаточно стыдное, значит, чтобы компенсировать, тебе надо сделать что-то не менее стыдное — например, признаться кому-то в любви.
