В Англии занятие писателей шпионажем издревле считалось делом почетным, говорят, даже сам Уильям Шекспир не брезговал древнейшей профессией, не говоря уже о Кристофере Марло. Весьма преуспел на этой ниве создатель «Робинзона Крузо» Даниэль Дефо, он вербовал агентов по всей Англии для освещения тайной деятельности антикоролевских сил, связанных с Францией.

В прошлом веке новую страницу в шпионской литературе открыл англичанин польского происхождения Джозеф Конрад в своем романе «Конфиденциальный агент», затем мощно развил трагикомическую суть шпионажа Сомерсет Моэм в своих «Рассказах о секретной службе» и в книге «Эшенден, или Британский агент». У писателя для этого был великолепный материал: он сам работал на британскую разведку и после Февральской революции был направлен в Петроград для предотвращения большевистской революции и удержания России в орбите Антанты.

В тридцатые годы широкую популярность приобрел сатирический роман о британской разведке с характерным названием «Вода в мозгу», написанный бывшим сотрудником военно-морской разведки, крупным писателем Комптоном Маккензи.

Грэм Грин во время Второй мировой тоже работал в разведке (между прочим, до последних дней дружил с Кимом Филби и наведывался к нему в Москву), темы шпионажа разбросаны по многим его романам, особенно ярко написан «Наш человек в Гаване» — блестящая сатира на разведку.

Возможно, Ян Флеминг и был превосходным сотрудником военно-морской разведки, но его Джеймс Бонд своим ширпотребовским имиджем, на мой взгляд, только подорвал традицию большой литературы в изображении шпионажа. Триллеры Флеминга — это типичные творения соцреалиста с точностью до наоборот, сам Бонд — это кавалер Золотой Звезды из одноименного романа Семена Бабаевского, перенесенный на западную почву и оснащенный такими неотъемлемыми качествами массовой культуры, как умение прикончить своих врагов, выпить несколько «драй мартини» и предаться восхитительному сексу с нежными блондинками.

Ле Карре явился как продолжатель традиции Моэма и Грина, его книги противопоказаны любителям бессмысленного чтива о шпионах, которым завалены прилавки во всех странах…

Наконец мы встретились: меня пригласил в Лондон английский приятель, сосед Ле Карре по холмистому Хемстеду, он нас и свел, пригласив на ланч в знаменитый Симпсон на Стрэнде, где с утра до ночи джентльмены жуют недожаренные бифштексы с кровью.

Сначала мы заехали на такси домой к Ле Карре, там были встречены очень вежливой и элегантной женой, угостившей нас превосходным французским шампанским (кажется, Мумм). Там мы впервые и пожали друг другу руки (о исторический момент!), естественно, в голове Ле Карре я уже занял свою нишу — ведь не каждый же день ему присылают пьесы спятившие от графомании полковники КГБ!

На такси доехали до Симпсона, Ле Карре сунул таксисту крупные чаевые — маленькая деталь, подсмотренная моим шпионским глазом. Последний разглядел и явно положительный образ маститого автора: высокий седой англичанин, очень деликатный и предупредительный, в меру остроумный, довольно сдержанный, даже скрытный (наверное, я ожидал, что он раскроет имена всех завербованных им агентов), умный и наблюдательный, как черт. Разбил не одно дамское сердце, подумал я, красавец, от таких прекрасный пол балдеет.

Я сразу почувствовал его явную неохоту говорить о своем прошлом в разведке — с того времени он уже прошел большой путь писателя.

Да и мало ли кто где работал до того, как стать знаменитостью! Ну кто спросил бы у Горького, как ему работалось босяком и бродягой? Или о служебных заботах у губернатора Салтыкова-Щедрина?

Правда, Ле Карре вспомнил, как в свое время в Вене он с коллегой-разведчиком зашел в пивнушку, дабы слиться с толпой и поиграть в бильярд. Все было бы хорошо, если бы у приятеля из плаща не выпал огромный кольт. Деликатные австрийцы, поняв, с кем имеют дело, быстренько покинули пивную.

Обед прошел мило и легко, Ле Карре расспрашивал меня о вечных загадках России, пили дорогое шабли, через два часа мы забросили его на такси к литературному агенту.

Наутро во время променада с собакой по Хемстед-Хиту он бросил в почтовый ящик экземпляр «Ночного администратора» с автографом, мы еще почивали, полагаю, что он совершил этот замечательный акт часов в шесть утра.

Вскоре он прибыл в Москву собирать фактуру для своего очередного романа «Наша игра», остановился в «Савое» вместе с сыном-студентом, там я его и разыскал, предложив пообедать в Доме литераторов, еще доступном для писателей.

Тогда там еще не было швейцаров в мантиях с норковыми воротниками, официантов и охраны в бордовых пиджаках, и не шпарил тапер, и не разжигал камин специально обученный этому человек.

В киоске рядом со входом я по старой дурной привычке купил и запрятал в карман бутылку (скотч «Тичерс», отнюдь ье подделка, между прочим, тогда он стоил 6 долларов. О, как изменились времена!).

Ели неплохо, но скромно, Ле Карре охотно воспринял бутылку, принесенную в ресторан в кармане, словно мы с ним уже не раз по-совковому выжирали на троих в подъезде.

Он делился своими наблюдениями: наш варварский капитализм привел его в ужас, потом он написал, побывав во многих злачных и не злачных местах: «Москва оказалась подороже Нью-Йорка. Гостиница обошлась 600 долларов за ночь. Пара порций скотча в баре стоила официальную месячную зарплату московского врача (тогда еще платили! — М. Л.). Мы попивали виски, прислушиваясь к разговору молодых, похожих на убийц англичан с изрытыми оспой лицами, пивными животами и костюмами от Гуччи».

Потом ему удалось встретиться с бандитом-мультимиллиардером, ему он неосторожно сказал:

— О'кей, в стране бардак, и ты этим пользуешься. Ну а когда же вы начнете приводить страну в порядок для ваших же детей и внуков? Ты — барон-грабитель, Григорий. Так у нас называли Карнеги, Моргана, Рокфеллера. Но они все же кончили строительством больниц и картинных галерей. Когда ты начнешь что-то возвращать обществу?

Ле Карре повезло, его не избили и не убили, а просто послали к одной матери.

Наши политики тоже не порадовали писателя: Бакатин ахал и в ужасе хватался руками за голову, клеймя разложение общества и рассуждая о будущем России, как будто он не стоял рядом с Горбачевым и не возглавлял КГБ после августа 1991 года, Калугин слишком радостно рассказывал о своем соучастии в убийстве Маркова («Я ведь был, черт возьми, главным по этой части. Ни одна операция не обходила меня стороной»), и Ле Карре не понравилось его слишком плавное превращение из врага западной демократии в ее ярого неофита.

«На Красной площади прекрасное старое здание ГУМа захвачено «Галери Лафайет», «Эсте Лаудер» и другими знаменитыми фирмами. Вереница «мерседесов» и «роллс-ройсов» ждала у входа, а внутри жены русских миллионеров болтали и делали покупки. Их шоферы расплачивались сотенными — пятидесятидолларовые не принимались. Я ощутил в себе озлобленного коммуниста, а вовсе не западника».

Все это написал не Анпилов, а сторонник западной демократии, бескомпромиссный враг коммунизма и всех видов тоталитаризма, один из самых богатых писателей в мире.

В 1995 году вышел новый роман — «Наша игра» — о разочаровавшемся разведчике, который скрывается из Англии и вместе со своим агентом-ингушом ищет счастье в Ингушетии. Для этого пришлось съездить на опасный Северный Кавказ, правда, чеченская война еще не началась, но в воздухе пахло порохом.

Позже Ле Карре обвинил Россию в развязывании войны и предрек ее поражение.

В сентябре 1996 года — убийственная сатира на английскую разведку, роман «Портной из Панамы». После депортации Норьеги в Панаме идет игра вокруг канала. Уходить ли оттуда или не уходить? Какой режим может одержать победу после ухода и что это сулит Западу? Английская разведка посылает в свое посольство молодого сотрудника Оснарда, наглого, корыстного, неразборчивого в средствах, он вербует английского гражданина, портного Гарри Пендела, уже много лет обшивающего панамский бомонд. Заинтересованный в денежных впрыскиваниях, Пендел быстро приспосабливается к запросам Оснарда (а тому нужны сведения тревожные, оправдывающие присутствие в этой точке разведки) и начинает поставлять ему чистую липу, ссылаясь на разговоры с высокопоставленными клиентами. В Лондон рекой течет информация о заговоре «левых» и антизападных настроениях. Все вроде бы и смешно, однако к финалу события принимают драматический характер: американцы вводят войска, погибают совершенно невинные люди. Игры портного, вытягивающего деньги из разведки, жаждущей в паникерском свете изображать ситуацию в стране, кончаются трагедией…