— Первая строка Джона, другая ваша, — Эндрю упивался своей ролью в организации побега.

Рептон записал.

— Надо куда-то это спрятать, — сказал Эндрю.

— Пожалуй, я спрячу все это в своей лавке, — решил Рептон, и они вдвоем отправились туда.

…На Лубянке тоже иногда вспоминали о Рептоне. В генеральской столовой лица были особенно твердокаменными и значительными, там, под крылом обходительного сервиса, кормился самый узкий круг КГБ и часто за столом решались самые важные проблемы. Константин Кедров уминал котлеты по-киевски, боясь обрызгать жиром высокое окружение, и попутно вел беседы со своим генеральским коллегой из советской контрразведки, поглощенным котлетами по-пожарски.

— Ну, как там ваш Рептон? — поинтересовался коллега. — Сколько он уже отсидел?

— Пять лет, — ответил Кедров, жуя куриное мясо. — Сам виноват. Конечно, его предал один наш полковник, удравший к американцам, в провале его вины нет. Но кто его тянул за язык? Зачем он признался? Ведь, кроме устных показаний полковника, никаких доказательств не было. Теперь и расхлебывает последствия…

— Мне кажется, он рассчитывал на снисхождение. Он же не знал, что нет доказательств… — заметил коллега.

— Филби тоже не знал, но не дрогнул и не оаскололся. И работал потом еще десять лет, только недавно мы вынуждены были привезти его из Бейрута в Москву.

— Как он поживает? — осторожно осведомился коллега.

— Привык. Но ценную информацию уже всю передал.

— Хорошо, что не придумывает новую, — молвил вполне философски коллега и всерьез занялся своими котлетами.

Первый сеанс связи между общежитием и тюрьмой был настоящим праздником. Из комнаты Джон, валявшийся на постели с приемником на груди и длинной антенной, прекрасно видел ту стену здания тюрьмы, где находился Рептон. Слышимость была отличной. Идентификация прошла под дикий хохот обоих участников.

— Блатяга Чарли, на днях я выхожу из общежития и намерен снять комнату. Разве я не блестяще придумал с этим радио?

— Потрясающе, Загулявший п…дюк. Как идут дела?

— Все идет по плану.

— Я считаю единственным препятствием наличие охранника во дворе, который может меня заметить. Он сидит в киоске с телефоном.

— Я уже все проработал с Эндрю. Он увидит тебя уже на стене. Сейчас я выверяю всю операцию по секундомеру.

Вскоре Джон покинул общежитие, мило распрощавшись с начальством и получив зарплату за свою работу на заводе, и переехал в комнатушку в коммунальной квартире на первом этаже, где жили еще четверо пакистанцев. Из окна была великолепно видна тюрьма. Заперев комнату, он настроил антенну, однако на позывные никто не отвечал — «уоки-токи», по-видимому, мешали какие-то препятствия.

Рептона тоже ждал неожиданный сюрприз: вечером в комнату к нему постучал толстяк с весьма зверским выражением лица.

— Здравствуйте, господин Рептон. Меня зовут Боб Стюарт, если вы забыли.

— Что вы! Я прекрасно вас помню, мы же видимся в столовой! — любезно возразил Рептон, хотя и не помнил имени этого кровожадного детины, один вид которого внушал ужас.

— Дело в том, что я радиолюбитель и недавно слышал ваши разговоры по радио с Джоном. Будьте осторожны, на эти волны может выйти любой дурак. Не беспокойтесь, можете целиком положиться на меня, уж я ничего не скажу этим сволочам, засадившим меня сюда! Представляете, мне пришили изнасилование и убийство, хотя она сама мне отдалась, к тому же напоила меня, как зюзю. Я уж и не помню, что с ней делал! Я этим сукам ничего не скажу даже под пыткой! — и, заговорщически подмигнув Рептону, Стюарт удалился.

На следующий день Брайена ожидал очередной сюрприз: радио сообщило о бегстве из тюрьмы Вормвуд-Скраббс трех заключенных, что могло кардинально изменить план. Джон несколько раз пытался выйти на связь с Рептоном, но безуспешно, свои отчаянные попытки он подкреплял порциями виски, стоявшего в комнате на столе. Наконец он не выдержал, надел спортивный костюм и кеды, спрятал под куртку радио и вышел из комнаты.

— Решили заняться спортом? Ведь уже почти одиннадцать вечера’ — удивленно спросил пакистанец.

— Сбрасывать вес никогда не поздно, — ответил Джон и затрусил по улочке к парку. Там он из разных мест пытался связаться с Рептоном, иногда даже слышал его слабые позывные. Он уже приблизился почти к стене и залег в кустах. Наконец ему повезло.

— Блатяга Чарли, как обстановка после бегства трех?

— Пока ничего не изменилось. Нам нужно быть осторожными и пользоваться радиоканалом только в исключительных случаях, Загулявший п…дюк. Нас здесь слышат…

— Я буду выходить на связь только по субботам. Пока.

И тут Джон Брайен увидел две медленно двигавшиеся в его сторону фигуры с огромными овчарками, одна из которых зло залаяла в его сторону. Фигуры угрожающе приближались, Джон судорожно спрятал радио в кусты и сделал вид, что продолжает свою спортивную пробежку. Правда, оказалось, что это была мирная пара, прогуливавшая своих собак, и он вынул устройство из кустов. Однако в тот день полиция усилила свои патрули, и Джон обратил внимание на множество полицейских машин, проезжавших по улице. Одна машина чуть притормозила, полицейские на переднем сиденьи с подозрением посмотрели на Брайена. Он заскочил в телефонную будку и начал копаться в справочниках, один из полицейских вышел из машины и двинулся в его сторону. Джону ничего не оставалось, как спрятать радио под справочниками и выскочить на улицу. Но полицейский прошел мимо Райена в другую телефонную будку.

Джон чуть успокоился и побежал дальше по улице, затем, выждав удобный момент, вернулся к будке, вытащил оттуда радио и добрался до дома.

Вскоре Брайен встретился с Майклом в пабе.

— Бери деньги, — сказал Майкл, передавая ему конверт. — Куда мы его повезем сразу после побега?

— Давай исходить из худшего. В любом случае охранник увидит его на стене и даст сигнал. На то, чтобы перелезть стену, требуется одна минута. Я тут же отъезжаю и вывожу его из зоны, думается, мы опередим полицию на целых три минуты.

— Увозить его далеко — опасно, ибо они все перекроют, — прервал Майкл.

— Я что? Идиот? Я сниму ему квартиру прямо рядом с тюрьмой. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Все очень просто: около шести вечера в субботу я паркуюсь у стены на Артиллери-роуд, недалеко от госпиталя. В шесть начинается кино, все уже в зале. Эндрю заранее взламывает решетку на окне — он на эти дела мастак. Естественно, мы держим связь по радио.

— Как все это будет выглядеть?

— Смотри! — Брайен начал чертить на бумаге. — Крис выходит из камеры, идет к уже взломанному окну и через него спускается вниз по крыше. Итак, он во дворе и пока вне поля зрения охраны. Если будет заминка, он может выждать вот тут, в углу. Дальше — решительно к стене!

— Они могут тебя перехватить, — покачал головой Майкл.

— Я еще собираюсь выверить все по секундомеру, когда возьму в аренду автомобиль.

Через несколько дней Джон снял квартиру совсем рядом с Вормвуд-Скраббс.

— Вас устраивает пять фунтов в неделю?

— Прекрасно. Платить вам в агентство?

— Заплатите домохозяину на месте. Заполните форму.

Джон заполнил форму на имя господина Сигверта, проживающего в Кройдоне, и отправился на Хайлевер-стрит, соседствующую с тюрьмой. Квартирка оказалась из двух комнат, включая кухню, Джон остался весьма доволен ее расположением. Хозяин, живший в доме напротив, взял ренту за месяц вперед и выглядел весьма дружелюбным. Аренда автомобиля также не потребовала особого труда. В тот же день Джон перевез свои пожитки и по этому случаю дико напился. Добрым пьяницам всегда не хватает собеседников, и, захватив еще бутыль и радио, Джон надел свой спортивный костюм и направился в парк. Он обратил внимание на стенд «Ивнинг стэндард» с надписью «Трое полицейских убито около Вормвуд-Скраббс», но только ухмыльнулся и хлебнул прямо из бутылки. Калитка в парк почему-то оказалась закрытой, он попытался перелезть через забор с острыми пиками, зацепился за них штанами и упал. Рядом за решеткой парка проносились полицейские машины, но пьяному Джону и море было по колено. Он пополз по траве, залез в свои кусты и, попивая виски, пошел на связь с Рептоном.