Я знал, что подмога придёт нескоро: наверху шли бои, свободных отрядов не было, и не так много людей могло спуститься к нам, потому что только несколько частей были снабжены левитационными ранцами (во время боя в городе они не очень-то нужны, ведь есть поддержка с воздуха, и летуны могут помешать истребителям и коптерам). Нужно держаться, иначе нас поджарят. Из-за ошибки аналитиков мы могли стать трупами. Если бы они отправили отряд побольше… Впрочем,тогда нам было бы сложнее добраться сюда незамеченными.

Поднявшись на ноги, я обернулся, чтобы поблагодарить своего спасителя. Это парень по имени Женя, ему лет двадцать пять. Я кивнул, он ответил мне тем же. Но времени на то, чтобы рассыпаться в любезностях, не было. Мы вернулись.

Ряды наших таяли, янычарам тоже доставалось, но их всё равно было больше. Я видел, что сапёры пустили в ход гранаты, в том числе дымовые и световые. От первых толку мало, а вот вторые могут ослепить на время наших противников: даже их тактические шлемы ошалеют на несколько секунд. Но что нам это даст?

В тоннеле всё расцветилось яркими вспышками, и я услышал в шлемофоне команду атаковать. Выругавшись, на чём свет стоит, я бросился вперёд, стараясь держаться стены и пригибаясь пониже. Лупил по дымовой завесе, надеясь, что попаду хоть по кому-нибудь.

Вдруг передо мной возник янычар. Я почти столкнулся с ним. Он был ослеплён, и я выпустил по нему заряд практически в упор. Он отлетел назад и исчез в световом мареве. Я не видел ни врагов, ни своих товарищей. Кажется, мы просто слепо бежали вперёд, убивая всех, кого встречали.

Через несколько секунд встретился ещё один янычар. Этот успел выпустить по мне очередь, и я упал на пол, чтобы не превратиться в решето. Кто-то выстрелил из-за моей спины, и турок упал, как подкошенный. Мимо пробежал десантник, но я не узнал его. В разноцветном тумане это было почти невозможно.

Поднявшись на ноги, я побежал за ним. Его силуэт маячил метрах в трёх. Вдруг он упал, и я понял, что в него попали. Отпрыгнул в сторону и принялся палить по облакам дыма. Мимо проскочил кто-то из моих товарищей. Просто чудо, что мы ещё не перестреляли друг друга в этом адском мареве!

— Прибыло подкрепление! — вдруг возвестил шлемофон. — Всем лечь!

Я упал, надеясь, что мои товарищи сделали то же самое. Потому что через пять секунд прибывшие нам на подмогу десантники открыли огонь. Надо мной сверкали росчерки лазеров и разряды импульсных винтовок. Этот шквал продолжался не меньше двух минут, а затем всё стихло. Световые гранаты к этому времени почти погасли, дым опустился к полу.

— Отряд, подняться! — раздался приказ, и я немедленно выполнил его.

Уцелело человек двадцать. Мы стояли по пояс в дыму и переглядывались. Подошли десантники. Их было не меньше сорока, и они были вооружены тяжёлым штурмовым оружием. Двигались медленно, и их командир договорился с нашим, что они будут нас прикрывать, а мы отправимся вперёд. Я видел, как несколько десантников отправились искать раненых.

Мы выступили. Бежали, не встречая никого — тоннель словно вымер. Похоже, те янычары были единственным заслоном. Или они собрались со всей лаборатории. В любом случае мы без проблем добрались до очередной двери. Сапёры поставили заряды, мы отошли. Нас предупредили, что взрыв направленный, так что опасаться нечего. Грохот — и проход оказался свободен. Мы вступили в огромный зал, где находилась наша цель.

Передо мной возвышался обелиск — гладкий серый камень, похожий на гранит, размерами примерно двадцать на десять метров, заканчивающийся скосами, образующими более узкую вершину. Странно было видеть этот обелиск в подземелье города, но факт оставался фактом: некто поместил его здесь, чтобы укрыть от любопытных глаз. И судя по тому, что мы так старались захватить его, он имел большое значение. При взгляде на камень захватывало дух. Я заметил, что и на остальных обелиск производил схожее впечатление. Казалось, от него исходило что-то вроде магнетизма. Мы стояли, как заворожённые, и пялились на него, пока наш командир, первый взявший себя в руки, не одёрнул нас:

— Чего встали⁈ Рассредоточиться, проверить местность, занять позиции!

Мы поспешно исполнили приказ, словно стыдясь того, что дали слабину. И всё равно я чувствовал, что камень не мёртв! Он словно следил за мной, пытаясь прощупать. Ощущение не из приятных.

Я занял позицию справа от него, возле какого-то пульта. Здесь был хороший обзор, и я был прикрыт на случай нападения.

Бросив взгляд на обелиск, я увидел её!

Она смотрела прямо мне в душу. Женщина парила в воздухе на высоте сотни метров, на фоне артефакта она казалась прозрачной. Я не мог отвести от неё глаз. Она сделала мне какой-то знак, а потом пол содрогнулся.

Я едва удержал равновесие, но толчок повторился. Это походило на землетрясение. Возможно, наверху обрушился дом, или на какое-то здание сбросили бомбу, но с потолка начали падать глыбы армированного бетона. По балкам и перекрытиям побежали трещины, стены рассыпались. Женщина исчезла, и наваждение пропало вместе с ней.

Когда я посмотрел по сторонам, меня охватил ужас. Подземелье рушилось! Мы будем погребены здесь!

Обелиск тоже дрожал, по нему прошло нечто вроде ряби — словно воздух внезапно раскалился вокруг него и задрожал. Артефакт начал терять чёткость линий, камень становился похожим на губку.

В шлемофоне раздался приказ отступать. Мои товарищи побежали, спеша покинуть зал, я нехотя устремился за ними. Даже перспектива смерти не так пугала, когда я думал о том, что могу больше не увидеть этот удивительный артефакт. Я понял, что снова попал под его влияние.

На бегу я искал глазами женщину-призрак, но её нигде не было.

Повсюду падали, разлетаясь на куски, бетонные глыбы. Мы петляли, стараясь увернуться, но это не всегда получалось. Метрах в десяти слева блок обрушился на бегущего солдата и превратил его в лепёшку. Бедняга исчез в облаке бетонного крошева. Я увидел, как впереди падает часть потолка, от него откалывается внушительный кусок и летит прямо в меня. Время замедлилось, и я наблюдал за тем, как серая глыба приближалась, поворачиваясь острыми краями. Упал вперёд, и она пронеслась надо мной, лишь чиркнув по спине. Несмотря на броню, ощущение было не из приятных: словно по мне промчался мотоцикл. Вместе с байкером.

Поднявшись, я вдруг отчётливо понял, что уже не успею покинуть зал. Впереди — нагромождение обломков, и они продолжали складываться в подобие баррикады. Оглянувшись, я увидел, что обелиск стал совсем прозрачным. Возможно, это была лишь голограмма? Ловушка?

Что-то ударило меня в висок, только шлем спас от мгновенной смерти. Я сделал шаг, но голова закружилась, и меня зашатало.

Вокруг меня шёл настоящий каменный дождь. Всё заволакивало серым туманом. Пыль поднималась всё выше, сканер тактического шлема издал тревожный сигнал: он был повреждён. Не знаю, почему. Может, из-за удара, хотя мне он не показался таким уж сильным.

Обелиск совсем истончился, его едва можно было различить. Он исчезал. Я ощущал волну, которую не мог описать. Она лишала меня сил, и я упал на пол. Надо мной возникло нечто вроде силового поля — это было поразительно, потому что взяться ему было попросту неоткуда.

Глаза мои закрывались, и я не мог с этим бороться. В голове пульсировала кровь, по коже пробежала судорога, и она онемела. Я чувствовал растекающийся по телу холод. А через пару секунд наступили темнота и тишина. Я провалился в вязкое болото, из которого был не в силах выбраться. Но в последний момент перед тем, как наступила отключка, мне снова явилась женщина-призрак. Она протянула руку, и я схватился за неё, как будто она могла мне помочь. После этого всё исчезло.

Открыв глаза, я увидел Марину. Сначала не очень чётко, но после того, как я несколько раз моргнул, зрение прояснилось. Девушка сидела напротив меня, прикованная к стальному креслу. Она находилась в сознании, но взгляд у неё был словно стеклянный.