Катя остановилась как громом пораженная.

Он ей врал!

Врал уже давно и изощренно. Еще в доме Банана и Эм разыгрывал с этой Верой сценку, как будто они не знакомы, и ни словом, ни жестом не дал понять Кате, что притворяется. А значит, ее‑то они и разыгрывают!

Вот и ответ на вопрос. Она действительно не более чем цель. Ничего личного с его стороны не было и не будет. Он искусно притворялся влюбленным, а сам бегал докладываться этой Вере. Кстати, как она сюда попала? Наверняка он звонил ей и сообщал о каждом их шаге. И тогда, когда она появилась в доме культуры, и сейчас.

Денис стал говорить чуть громче, и Катя, наконец, расслышала: «Я же все сделал! Вытащил ее из дома, она активировалась, умеет работать с эмоциями. Она знает, что Глеб – ее отец, и хочет приехать к нему. Она готова!»

Это была последняя капля.

Черная ярость поднялась откуда‑то из глубины, куда Катя запрятывала ее с момента бегства из ангара, и снова разлилась по телу. Она развернулась и побежала обратно к дому, еще не зная, что будет делать дальше.

Катя забежала в коттедж с башенкой и прямо в прихожей на первом этаже увидела свое отражение в зеркале. Ее глаза снова обрели цвет самой черной бездны. Стало невозможно разобрать, где заканчивается зрачок, а где начинается радужная оболочка. Она с ужасом поняла, что снова превращается в монстра.

Как ее спасал Денис? Просил смотреть в отражение и искать что‑то хорошее и приятное в прошлом. Катя снова взглянула на зеркало. Что‑то хорошее… что‑то хорошее.

В памяти всплыл прыжок с моста и то, как они плавали под водой, а пузырьки воздуха крошечными бриллиантами сверкали при свете луны. То, как она неслась на мопеде, а Денис прижимался сзади. Как они дурачились в магазине, как неслись по полю, а за спиной расправлялись белые пуховые крылья. Их поцелуй…

Все это было ложью!

Ярость полыхнула такой вспышкой, что зеркало не выдержало и разлетелось сверкающими осколками, которые звонким градом осыпались на паркет.

Катя закрыла лицо руками, выскочила на улицу и побежала куда глаза глядят.

* * *

Жанна сидела в кресле и нервно барабанила пальцами по столу. С одной стороны, фортуна явно ей подыгрывала. Звонок Алисы принес настолько хорошую новость, насколько это вообще возможно. Все это время она мучалась дилеммой: выбрать долгожданную месть, пожертвовав положением и властью, или доказать всем, что проект «Избранный» давно принес желаемый результат.

И вдруг такая удача: живая племянница, по способностям не уступающая Глебу. Юное готовое дарование, которое можно было предъявить совету и которое одновременно с этим поможет нанести удар в сердце ненавистному брату.

Если все действительно так, как сообщила Алиса.

Но интуиция Жанны кричала, что дочь явно недооценивает масштаб игры, которая ведется вокруг дочери Глеба. Для случайности слишком много совпадений. Слишком много неизвестных, способных проявиться в самый неподходящий момент. Пока она будет ждать избранного в подмосковном особняке, в Санкт-Петербурге развернется эндшпиль. Алиса всегда ужасно играла в шахматы.

Жанна резко вскочила с кресла и стремительным шагом пошла в то крыло, где Димитрий оборудовал себе «келью». Этим термином он обозначал трехкомнатные апартаменты с двумя санузлами и отдельным входом. Она не понимала и не одобряла новое увлечение бывшего любовника. Удариться в религию настолько, что и впрямь начать вести себя как святой отец? Ладно, желание замолить грехи… при его специализации это понятно. Но чтобы так рьяно…

Она без стука открыла дверь в келью и застала Димитрия за чаепитием с Учителем. Это было неожиданно. О чем они могли разговаривать? Да еще и за ее спиной!

– Собирайся. Мы срочно едем в Питер, – сказала она.

– Ты уверена, что я там нужен? – спросил он, выделив слово «я».

– Именно ты там и нужен. Нарушен канон, – резко ответила она, сразу дав понять цель поездки.

– Что ж… уважаемый. К сожалению, вынужден прервать нашу беседу, – Димитрий коротко поклонился Учителю. – Признаться, она была крайне интересной и познавательной.

Хозяин кельи поднялся из‑за стола, взял со спинки стула черные четки, составленные из черепов, и прошел мимо Жанны, даже не взглянув на нее. Она уже собиралась закрыть дверь, как вдруг Учитель подал голос:

– Не езжай туда. Не надо.

Это было так странно, что Жанна замерла. Обычно старик не отличался словоохотливостью. За последние года два она не слышала от него почти ни единого слова. А чтобы он заговорил первым – такое вообще было немыслимо!

– Почему? – спросила она.

– Тот же совет я давал твоей матери, когда она вышла на след сына и поехала к нему, – тихо произнес он.

– Это что, угроза? – она нахмурилась.

– Предостережение. Ты не достигнешь своей цели и потеряешь больше, чем обретешь.

– С чего ты это взял, старик? Решил заделаться Вангой? – презрительно спросила она.

– Потому что ты не осознаешь, чего хочешь на самом деле. А значит, тебя обязательно будет ждать разочарование.

Жанна фыркнула и повернулась к выходу.

– Осторожнее с избранной, – добавил Учитель. Хозяйка дома развернулась на каблуках и посмотрела на него.

– Ты всегда твердил, что мы заблуждаемся насчет избранного. Что Глеб – не он, и что нашими методами избранного вообще невозможно получить.

– Это так. Избранная появилась не благодаря вам, а вопреки. Но она есть. Повторю еще раз: избранная – не решение всех проблем. Это угроза, способная как спасти, так и уничтожить всех вас. Считай, что ты играешь с ядерной бомбой. Но чтобы превратить ее в мирный атом, требуются знания и умения, намного превосходящие твои. Трижды подумай, прежде чем открывать эту дверь.

– Опять твои сказки. Если хочешь сказать что‑то определенное, говори. Что мне делать или не делать, когда я заполучу ее в свои руки?

Учитель тяжело вздохнул, подлил чая себе в пиалу, медленно отхлебнул, глядя, как Жанна закипает, и наконец произнес:

– Бежать.

Она открыла рот, чтобы сказать что‑нибудь обидное и резкое, но передумала и вышла, громко хлопнув дверью.

* * *

Денис добежал до конца улочки дачного поселка и углубился в лес.

– Катя! Катя! – тщетно кричал он.

Вдруг он заметил среди деревьев всполохи и помчался в их сторону.

Через сотню метров Денис уже не сомневался: опушку леса озаряли всплески самых разных оттенков, перемежающиеся черными струями.

Он выбежал на круглую, залитую лунным светом поляну с небольшим холмом в центре. На вершине, обхватив лицо ладонями и опустившись на колени, сидела девушка.

– Катя! – крикнул он.

Она испуганно обернулась.

– Уходи! Я каннибал! Я не могу с этим справиться!

Денис спокойно пошел к ней.

– Успокойся. Это же я. Справились раз, значит, сможем и снова. Ты сможешь. А я тебе помогу.

Он подходил все ближе, делая руками успокаивающие жесты, как будто пытался не спугнуть дикого зверя.

– Тихо, тихо… вон, посмотри какая луна. Помнишь, как с нее все началось? Сейчас я отведу тебя к воде, там, где луны будет две. Ты снова посмотришь в отражение и придешь в себя.

Возле Кати разлился холод, а трава сверкала острыми шипами инея.

– Я боюсь. Не надо, – прошептала Катя.

– Успокойся. Смотри на меня. Я спокоен, ты же видишь. Почувствуй это. Настройся на меня. Тебе станет легче.

Ее взгляд непрерывно менялся. В нем мелькала нежность и обожание, и тогда Катя смотрела на Дениса влюбленными глазами, но в следующее мгновение из глубины выглядывал хищник, чуявший в нем добычу. Денис подошел вплотную, опустился на колени и взял девушку за плечи.

– Ну… девочка моя. Посмотри на меня. Давай попробуем вместе!

Она подняла голову и взглянула на него.

– Я здесь, – говорил он спокойным тоном. – Все будет хорошо. Почувствуй меня. Я с тобой. Навсегда.

Ее цветовые всплески начали успокаиваться. Между ними возникло светлое мерцание, как будто их ауры слились, и начало появляться что‑то новое, удивительно прекрасное. Глаза Кати опять посветлели и обрели естественный оттенок.