* * *

Машина Дениса проехала мимо ворот усадьбы вдоль забора и остановилась в лесу. Он достал из багажника ноутбук и направленную антенну, сел на пассажирское сиденье, где руль не мешал работать, нацелил антенну на ближайшую камеру, чтобы перехватить сигнал, и открыл ноут.

– Так… протягивать провода вам было лень. Это хорошо, – пробормотал он, пока его пальцы танцевали по клавиатуре. Наконец на экране появилось актуальное изображение с камеры.

– Перехват, скормим картинку нейросетке и… вуаля! – Он удовлетворенно откинулся на спинку, наблюдая, как вместо настоящего сигнала на пульт охраны с нескольких камер уходит сгенерированная его редактором картинка. Так же он делал в поезде.

Благодаря камерам он видел, что в особняке нет никого, кроме одинокой девушки, которая рисует что‑то на столе. Охрана наверняка сидела в отдельном домике у ворот и делала обход строго по расписанию.

Он аккуратно положил ноутбук рядом, вышел из машины, достал из багажника раскладную телескопическую лестницу и перелез через забор.

Дом оказался крайне странным. Снаружи он выглядел холодным и лишенным каких‑либо архитектурных изысков: куб из стекла и оштукатуренного бетона, – а внутри и вовсе походил на логово маньяка. Белые стены, нейтральный светло-серый пол и ни единого пятнышка цвета. Нигде. Даже традиционного для загородных домов дерева не было видно. Денису показалось, что и в операционной такого торжества белоснежного не найдешь.

Ориентируясь по камерам, расположение которых он примерно запомнил, Денис прокрался мимо бассейна – здесь глаз ухватился за единственный всплеск красного: вазу с крупными спелыми яблоками – и через стеклянные двери зашел в небольшую столь же невзрачную комнату со стенами, увешанными графическими рисунками цветов, насекомых и пейзажей, которые виднелись за окнами. Нигде не было видно ни компьютера, ни телевизора. За белым столом сидела светловолосая девушка.

Катя услышала звук шагов, обернулась и, увидев неизвестного, быстро, как кошка, запрыгнула на стол. Она и сама не поняла своей автоматической реакции. Предчувствие необычного и чудесного неожиданно материализовалось в виде совершенно незнакомого парня. Новые лица Катя видела очень редко – и то, как правило, это были исключительно охранники, которых она наблюдала через окно. И вдруг рядом с ней появился настоящий незнакомец!

– Ты чего, испугалась? Не надо. Я не опасный, – сказал Денис как можно более миролюбивым тоном, расставив руки в стороны ладонями вперед, чтобы показать, что он не представляет никакой угрозы. Катя склонила голову набок, потом на другой и молча с любопытством разглядывала парня, отчего еще больше напоминала кошку. Она с жадностью ощупывала его взглядом, ловя каждую деталь облика. Катя уже понимала, что непременно нарисует его. Такую гармоничную фигуру и выразительное лицо она никогда еще не видела. Особенно глаза. Глубокие, напряженные, грустные и одновременно какие‑то ласковые, с искоркой лукавства. Невероятное сочетание. А она всегда переносила на бумагу то, что выводило ее из равновесия.

– Ну хочешь, позовем кого‑нибудь, чтобы тебе не было страшно, – продолжил Денис с легкой улыбкой. – Кота хотя бы.

Видимо, в его представлении у одинокой девушки с такой грацией просто обязана была водиться кошка. Катя с любопытством следила за парнем. Он казался очень и очень странным. С ней еще никто и никогда так не разговаривал.

Парень присел, заглянул под стол и кровать и только тогда сообразил, что такой стерильной чистоты в особняке при наличии кошки не добьешься никогда. На полу не было ни шерстинки, ни волосинки.

– Собаку… – продолжил он перебирать варианты, глядя на Катю.

Он говорил и говорил, считая, что главное – чтобы она привыкла к его голосу и расслабилась. Хотя поза девушки не выдавала ни капли агрессии. Она изящно сидела на столе и внимательно его изучала.

– У тебя что, никого нет? Ну тогда маму…

Катя вздрогнула, любопытство на ее лице сменилось растерянностью. Она на мгновение перевела взгляд на стол, но тут же снова взглянула на гостя. Катя часто спрашивала отца о матери, но толком так и не получила никакого ответа. Всегда: «Потом. Ты пока не готова это услышать».

– Папу, – закончил перебор Денис.

Катя еле заметно кивнула. Впервые гость назвал то, что было знакомо ей в ее замкнутом мирке.

– Ну давай позовем его вместе. Как папу зовут? – просил он.

Ему хотелось услышать от нее хоть слово, а то складывалось впечатление, что девушка не только странная и дикая, но еще и немая.

– Папа, – ровным голосом ответила Катя, удивившись глупому вопросу.

– И все? – удивился Денис.

Она помолчала, продолжая наблюдать за ним.

– Ну окей. – Он кивнул. – Может, все‑таки слезешь? Или там останешься?

– Останусь, – все так же спокойно ответила девушка.

Катя пока не понимала, чего ждать от гостя, и предпочитала соблюдать безопасную дистанцию.

– Ну давай звать папу, – предложил он.

– Не получится. Сегодня не суббота, – ответила она так, словно цитировала энциклопедию. Сухо, безэмоционально. Просто констатировала факт.

Денис кивнул, раздумывая над тем, о чем говорить дальше, подошел к стене и принялся рассматривать рисунки.

– Воу. Твои?

Она кивнула.

– Нормально. – Он с восхищением покачал головой. – А чего людей нет?

– Они мне не интересны, – ответила Катя и тут же поняла, что впервые в жизни соврала. Этот человек был ей интересен, и она обязательно его нарисует, когда незнакомец уйдет.

Денис с улыбкой посмотрел на нее.

– Почему ты улыбаешься? – она опять склонила голову набок. Из всех знакомых людей так делал только ее отец, но и у него на лице улыбка появлялась крайне редко и всегда ненадолго. А незнакомец улыбался широко и открыто, как будто в этом нет ничего предосудительного.

– Ты смешная, – сказал он и улыбнулся еще шире.

– А ты странный, – констатировала Катя. – Я таких еще не видела.

Денис подошел ближе:

– Давай, спускайся.

Он протянул ей руку.

– А что? Обязательно… касаться? – спросила она, глядя на его ладонь.

Она никогда и никого еще не трогала. Учитель всегда соблюдал дистанцию, отец редко позволял себе приблизиться, а уж о том, чтобы коснуться ее, и речи быть не могло!

Денис смущенно убрал руку и отошел подальше.

Катя встала в полный рост, подошла к краю стола и спрыгнула на пол, не сводя с него глаз.

Он стоял на месте и ждал. Она обошла парня вокруг, разглядывая его, как экспонат в музее.

Денис терпеливо наблюдал за ней.

– Плохо, что ты меня так боишься, – сказал он, чтобы хоть чем‑то заполнить неловкую паузу.

– Я не умею, – спокойно ответила Катя, остановившись перед ним и пристально глядя ему в глаза.

– Чего?

– Бояться.

Денис нахмурился и внимательно на нее посмотрел:

– А радоваться? Смеяться?

Она медленно покачала головой. Катя хотела было сказать, что это все нельзя… неприлично… запрещено… но в присутствии этого парня поучения наставника казались какими‑то… глупыми.

– В смысле? Разве это возможно? Чувства – радость, смех – это же… офигенно.

– Что такое «офигенно»? – с любопытством спросила Катя, услышав незнакомое слово.

Денис растерялся.

– Ну это… понимаешь… типа… наверное, это проще показать, чем объяснить.

Денис огляделся по сторонам в поисках какого‑нибудь примера, но комната в этом смысле была удивительно стерильна. Рисунки девушки на стенах, справочная литература на полках – а больше и не за что было зацепиться. Его взгляд упал на томик вроде астрономического справочника, обложку которого украшала огромная фотография луны. Это напомнило ему о разговоре, который он подслушал в поезде.

– О… вот тебе сколько лет?

– Семнадцать.

– Так вот… сегодня особенное суперлуние: самая большая луна за сто лет. Только отсюда ты этого не увидишь. Лес же вокруг. Пойдем посмотрим?

Катя молчала и равнодушно смотрела в сторону окна. Луны отсюда действительно видно не было. Она принялась вспоминать, есть ли на территории усадьбы место, откуда можно рассмотреть ночное светило.