…Чтобы Тедди вырос в лучшем мире, чем она сама.

***

События идут своим чередом. Гарриет вызывают в школу.

В коридорах тишина разбивается шагами самой Гарриет и классного руководителя Тедди, мистера Кэлмвуда. Уроки уже час как закончились, но навстречу изредка выбегают дети, возвращающиеся с кружков и школьных клубов, здороваются с учителем, бросают любопытный взгляд на Гарриет и исчезают в коридорах позади.

Гарриет до белых костяшек сжимает руками ремешок сумки на плече, но на лице сохраняет невозмутимость.

— Пожалуйста, проходите, миссис Поттер, — мистер Кэлмвуд открывает перед ней дверь, пропуская женщину вперед.

В классе уже сидит Тедди за передней партой у окна. При появлении Гарриет вскидывает голову и пожимает плечами на вопросительно вскинутую бровь. Женщина еле слышно выдыхает. Сын выглядит целым и невредимым, повод для встречи точно не очередная драка.

Тогда в чем дело?

— Присаживайтесь, — мистер Кэлмвуд — олицетворение своей фамилии.

Спокоен, собран, вежлив и располагает к себе. Он облокачивается на учительский стол, тогда как Гарриет устраивается на стуле рядом с Тедди.

— По какому поводу вы меня позвали? — вместе с приветствием это вторая фраза, сказанная Гарриет мистеру Кэлмвуду.

— Понимаете, мы столкнулись с непростой ситуацией, — мужчина складывает руки на животе, собираясь с мыслями.

А после Гарриет слушает занимательную историю и чувства она вызывает… противоречивые.

Оказалось, Тедди близко к сердцу принял слова Гарриет о нехватке средств на дорогу и приложенных усилиях, и принялся за воплощение собственной затеи. Он начал плести браслетики. Занятие абсолютно безобидное, медитативное и отлично развивающее моторику. Работы из-под его руки выходили достойные, мистер Кэлмвуд даже похвалил. Искренне.

У Гарриет же сразу возник вопрос, где сын взял материалы для своих творений.

Конечно, у нее оставались расходники еще с периода, когда женщина загорелась идеей обеспечить близких минимальной защитой от сверхъестественного… и, честно говоря, она не слишком пристально следила за остатками.

За чередой рабочих дней и бесконечными, казалось бы, сменами Гарриет в принципе о них забыла. Поэтому не исключено, что Тедди позаимствовал материалы из общих запасов. Однако, на большое количество браслетов, как рассказал мистер Кэлмвуд, их бы не хватило… Но Гарриет не стала акцентировать внимание на деталях. В конце концов, сын уже давно не просил ни мелкую канцелярию, ни подобные ей вещи, считая, что способен обеспечить ими себя самостоятельно.

Гарриет не вмешивалась.

В глубине души, под тоннами смущения и самобичевания из-за того, что содержать семью ей материально помогает маленький ребенок, она им гордилась.

А мистер Кэлмвуд тем временем продолжал.

…Поначалу Тедди дарил свои браслетики девочкам из класса. По оговоркам детей учитель выяснил, вроде как, на удачу. Детей легко сманить на что-то магическое и таинственное, а уж если это что-то несет пользу… Кто не откажется подсобить себе браслетом, чтобы получить оценку получше за проект?

Неизвестно, сработало ли самовнушение или браслеты действительно мистическим образом привлекали удачу, но успеваемость класса повысилась. Это мистер Кэлмвуд заметил.

А еще он заметил, что, когда на руках мальчиков тоже начали появляться браслеты, этому предшествовало подозрительное шебуршание рядом с партой Тедди или с ним самим в укромном уголке на переменах. В какой-то момент учитель разглядел за сомкнутыми спинами купюру и соотнес два и два.

Тедди Поттер не просто раздавал браслеты одноклассникам, он продавал их за реальные деньги.

— Поймите меня правильно, миссис Поттер, — взгляд мистера Кэлмвуда серьезен и тверд. — Ваш сын — очень умный мальчик. Он всегда отвечает на уроках минимум «хорошо», а тесты никогда не писал ниже, чем на «отлично». В какой-то мере я даже восхищен его предпринимательской жилкой… и я принимаю во внимание положение вашей семьи. Но школа — не плацдарм для подобных махинаций.

Гарриет косится на Тедди.

Мальчик сидит, опустив голову, и вычерчивает пальцем заковыристые узоры на парте, выражение лица его прочесть не удается, глаза прячутся за опущенной челкой. Мистер Кэлмвуд наверняка принял его состояние за смущение, но Гарриет слишком хорошо знает своего ребенка.

— Пока я выношу вам устное предупреждение, — внимание Гарриет снова возвращается к учителю. — Но если такая ситуация повторится, я буду вынужден сообщить о происходящем директору, а далее встанет вопрос об отчислении из нашей школы. Пожалуйста, обговорите последствия дома.

— Хорошо, — только и кивает Гарриет, краем глаза замечая, что Тедди все-таки пошевелился и теперь смотрит на нее. — Спасибо за информацию. Мы можем идти?

— Конечно, — мистер Кэлмвуд занимает место за учительским столом и придвигает тетрадь из целой стопки на краю.

— Всего доброго, — прощается Гарриет и покидает класс.

Тедди следует за ней.

В коридорах все так же тихо, но дети не встречаются на этот раз. В какой-то момент вести начинает Тедди — Гарриет почти не бывает внутри школы и плохо представляет, как здесь все устроено. На ступеньках у выхода она замедляется.

— Что ты вынес из этой встречи? — спрашивает с интересом.

Она не собирается ругать его, да это и не поможет.

— Нужно тщательнее подходить к выбору точек сбыта, — Тедди отвечает ей честностью.

И тут внезапно напрягается:

— Ты… злишься?

Гарриет вздыхает.

Злится ли? Разве что на себя. Сказать по правде, большую часть рассказа женщина давила нервную улыбку. Мерлин и Моргана, да Гарриет в его возрасте в жизни бы не догадалась до такой схемы! И смех, и грех…

— Нет, — она приседает перед сыном, чтобы лица оказались на одном уровне. — Но ты и правда должен понимать последствия своих поступков.

— Не волнуйся, — хмурится Тедди. — Я не совершу прежних ошибок. Тебя не вызовут в школу снова… по крайней мере, не по этому поводу, — заканчивает самокритично.

Гарриет усмехается.

— Мне жаль, — выходит горько.

Жаль, что тебе приходится с ранних лет выискивать способы, лишь бы заработать. Жаль, что твоя жизнь состоит из уроков, домашних заданий и тестов, а не игр с другими детьми. Жаль, что при всей своей силе и навыках Гарриет практически бесполезна в обычной жизни.

Тедди понимает, словно читает ее мысли, как открытую книгу.