Не стоит углубляться в такие подробности.

Призрак тушуется.

«Прошу тебя, не тяготись памятью обо мне…» — голос мистера Фостера подрагивает, пауз становится все больше. — «Я знаю, за все десять лет порог нашего дома не переступала нога другого мужчины. Я лишь желаю тебе счастья».

Гарриет выводит последние строки старательно, в отличие от предыдущего текста.

«Не бойся ничего и не тревожься. Мы встретимся на той стороне и — если ты захочешь меня видеть — я исполню каждое обещание.

С любовью, твой непутевый Джон», — для этих слов едва хватает места, но Гарриет все же умещает их на бумаге.

Уже в номере мотеля она перепишет черновик на качественной белой бумаге и запечатает в конверт. А через два дня, одетая в мантию-невидимку, отнесет послание к дому миссис Фостер и положит его у двери…

***

Солнце радует Форкс своим присутствием второй день подряд, Гарриет вдыхает прохладный воздух и ежится. Стоило надеть кофту потеплее — все же до дневной температуры пока далеко — но женщина побоялась, что выпирающие из-под мантии части одежды будут заметны. Маскировка и так несовершенна и действует, лишь пока Гарриет стоит на месте.

Мистер Фостер рядом, постукивает тростью об асфальт и мнет в руках платок. Они оба смотрят на дверь. Мимо проезжают редкие машины, дребезжит звонком велосипеда мальчишка-почтальон — город постепенно просыпается, оживает.

— Обычно она просыпается к этому времени и выходит за почтой, — голос мистера Фостера слегка дрожит.

Гарриет тактично не обращает на этот факт внимание.

— Признаться честно, я не был тут около трех месяцев, в последнее время все сложнее отлучаться от своей могилы… Возможно, она изменила свои привычки.

Гарриет слегка пожимает плечами.

Не изменила — они понимают это через пятнадцать минут, когда входная дверь открывается и на пороге показывается женщина. Седые волосы, тканевый ободок, удерживающий челку; домашний костюм нежно-персикового оттенка, тонкие запястья, выглядывающие из-под длинных рукавов; мягкие бежевые тапочки… Эмму Фостер действительно можно назвать воплощением нежности.

Мистер Фостер не отрывает от супруги взгляда. А та заправляет за ухо выбившуюся прядь, приседает за почтой. Газета, несколько писем… и записка Гарриет. Миссис Фостер перебирает их, пока не останавливается на последней — женщина замирает, кровь отливает от лица. Пальцы подрагивают, когда она вскрывает конверт.

Мистер Фостер устремляется к ней, бросив в сторону Гарриет скомканные извинения.

Чета Фостеров скрывается в доме. Гарриет наблюдает через большое окно на кухне, как женщина читает письмо, а после закрывает лицо ладонями. Наблюдает, как мистер Фостер гладит ее по плечу, пусть та не чувствует присутствия супруга. Наблюдает, как мистер Фостер сам опускает голову вниз. Наблюдает, как завершается история о ссоре многолетней давности. Наблюдает… и глаза почему-то слезятся.

Гарриет вытирает их рукавом.

Интересно, а был ли хоть кто-нибудь в том, прежнем мире, кто так же тосковал, когда Гарриет ушла? Был ли хоть один человек, который вспоминал ее имя без ненависти? Из всех дорогих людей на ее стороне в конце концов остался только Тедди. Останется ли здесь кто-то, кроме него?

А впрочем, хватит. В ее голове эти мысли совершенно лишние.

Мистер Фостер покидает дом полчаса спустя. Он выглядит счастливым, и Гарриет сразу понимает — получилось — но призрак все равно считает нужным рассказать:

— Она простила! — он говорит это и словно светится изнутри. — Я слышал это собственными ушами.

— Я рада, — кратко отвечает Гарриет.

И чуть хмурится, понимая, что светится мистер Фостер далеко не «словно», а в буквальном смысле фигуру мужчины охватывает серебристый свет!

— Спасибо вам, юная миссис. С вашей помощью я наконец сказал нужные слова моей Эми, — тепло улыбается призрак, морщинки-лучики как никогда органично смотрятся на его лице.

Он тоже замечает изменения. Улыбается шире.

— Похоже, мне пора… Наконец, в этом мире больше ничего не держит.

— Вы не боитесь? — Гарриет изучает, как серебристое сияние постепенно делает прозрачным его ноги и ползет выше.

— Миссис Поттер, — Гарриет встречается взглядом с призраком. — Бояться стоит не конца. Бояться стоит уйти недостойным человеком. Я жил по совести и не жалел ни о чем, кроме ссоры с Эми. Надеюсь, вы уйдете так же, без сожалений…

Гарриет едва сдерживает кривую усмешку.

Когда она уйдет, руки ее будут по локоть в человеческой крови — магов и магглов, которых она убивала во время гонений для защиты Тедди — а за плечами ответственность за уничтожение целой расы. Навряд ли такой финал возможно охарактеризовать «без сожалений».

— Прощайте! — призрак исчезает с все той же улыбкой.

— До встречи, — хмыкает Гарриет.

Может быть, когда-нибудь, когда ее долгое, кровавое существование закончится, они пересекутся в мире мертвых. Может быть, они даже вспомнят друг друга, а пока… Гарриет безликой тенью отдаляется от дома миссис Фостер. Ее ждет Тедди. На самом деле, так приятно осознавать, что в этом мире ее вообще кто-то ждет…

***

— Эдвард.

— Белла…

— Эдвард!

— Белла, прошу!..

Этот диалог мог показаться вырванным из среднестатистической мелодрамы, если б не последующие слова:

— В четвертый раз уже говорю, Эдвард Каллен, иди ты к черту! — смутно знакомый голос рявкает так внезапно, что Гарриет замирает посреди тротуара.

Вообще-то, она спешила в мотель, поэтому решила срезать через спальный район, но вместо быстрой перебежки через улицу стала свидетелем скандала. Скандал разворачивался в одном из домов, а превосходную слышимость всем заинтересованным обеспечивало открытое окно второго этажа.

— Белла, пожалуйста, выслушай меня!

— Я не хочу ничего слушать, — девичий голос то приближается, то отдаляется, словно обладательница кружит по комнате. — Ты едва не совершил преступление! Ты обманул меня! И ты пришел сюда, как ни в чем не бывало. Неужели считал, что я такая глупая и ничего не заподозрю?!

— Белла, ты не глупая, нет… И я не обманывал тебя, поверь!

— Да, ты прав. Ты не обманывал меня напрямую, но ты утаил от меня важную информацию. Ха! Я даже не знаю, что из этого хуже!

— Послушай, все не так, как тебе видится…