Вот только… Уже прошли те времена, когда клады можно было найти на каждом углу, давно прошли. А те, что остались, либо никому неизвестны, кроме давно умерших хозяев, либо спрятаны так хорошо, что достать их нет никакой возможности.

За мысль про умерших хозяев цепляется другая мысль. Про Воскрешающий камень.

Тедди знает, какими могущественными артефактами владеет мама и на что они способны. Несколько раз она даже использовала их при мальчике.

— Как думаешь, — хмурое до этого лицо Тедди светлеет: — ты не можешь воспользоваться волшебной палочкой, потому что она перестала быть волшебной или ты — волшебницей?

Гарриет замирает, анализируя вопрос. Задуматься о таких тонкостях не приходило ей в голову, ее больше занимало, где достать продукты на следующий день и во что одеть Тедди. Но Дары Смерти… Если подумать, та же мантия-невидимка лишь ослабила свои свойства, они не исчезли до конца. Да, спрятаться полностью, как раньше, под ней теперь не удастся. Максимум, слиться с фоном, как какой-нибудь хамелеон. Раз так, то и два оставшихся артефакта не потеряли своей силы до конца. Знать бы еще, на что они сейчас способны.

Вопрос Тедди также заставляет вспомнить о подозрениях, которые крутились на краю сознания до сих пор. Волшебников в привычном понимании Гарриет в этом мире не существует. Но значит ли это, что магии нет совсем?

Возможно, она просто приняла иные формы. В противном случае, ни она сама, ни Тедди не смогли бы воспользоваться врожденными дарами. А мантия-невидимка стала бы обычной частью гардероба. Тогда Тедди…

— Нужно проверить, — отвечает Гарриет мальчику, наклонившемуся в ожидании вперед.

— Я знаю, как! Придумал, — лицо Тедди светится довольством.

Мальчик взмахивает руками и почти подпрыгивает на месте, но после вспоминает, что вообще-то он воспитанный маленький джентльмен из семьи с богатой историей и вести себя должен сдержанно. Поэтому пускается в рассказ без дальнейших экспрессивных жестов, зато голосом, полным энтузиазма:

— Мы проведем эксперимент. Нальем в две плошки воду, но в одну опустим твою палочку. Она ведь проводник для магии, верно? Значит, на ней магический след остался. А потом мы будем поливать этой водой два одинаковых цветка. С тем, на которого подействует вода из-под палочки, наверняка что-нибудь случится! Или нет… Так и узнаем.

Гарриет слушает и только к концу понимает, что улыбается. Занятно. Она считала, что больше не способна на проявление положительных эмоций.

— Идея хорошая, — начинает она, подбирая слова. — Но цветы нужно где-то хранить, комната мотеля для этих целей не подходит. К тому же если один из них действительно изменится, скрыть от посторонних его будет трудно. Лучше подождать с исследованиями до момента, когда у нас появится свое жилье.

Плечи Тедди опускаются. Он выглядит расстроенным, но почти сразу берет себя в руки. В конце концом, мама не сказала четкое «нет». Она сказала лишь подождать. А он терпеливый, он справится.

— А ты сама что хочешь делать дальше? — Тедди вдруг вспоминает, что она ни слова не сказала про себя.

Гарриет переводит взгляд на окно.

За ним — темнота, в которой желтыми звездочками горят уличные фонари. Раньше она много мечтала о будущем. Когда жила у Дурслей, мечтала жить одна, по собственным правилам; когда приехала в Хогвартс напару с Роном, мечтала стать аврором и защищать простых людей; когда началось противостояние с Воландемортом, мечтала однажды собраться со всеми друзьями и близкими людьми, не опасаясь набега Пожирателей. Однако прошло время, Гарриет столкнулась со Смертью, предательством друзей, стала мишенью для магов целого мира… и на месте красочного мира фантазий осталось только выжженное пепелище.

Гарриет разучилась мечтать.

— Я хочу жить рядом и наблюдать, как ты растешь, — тихо отвечает женщина. — В безопасности.

Тедди вдруг чувствует, как щеки заливает румянец, и мысленно клянется, что наблюдать маме придется только за хорошими событиями в его жизни…

Так как особых предпочтений по месту и стилю жизни у них не оказалось, Гарриет и Тедди принимают совместное решение пока остаться в Форксе и обживаться в нем. По крайней мере, пока Тедди не подрастет. Дальше видно будет.

Чего Гарриет не ожидала, так это того, что после маленького семейного совета дни понесутся друг за другом. До этого они тянулись мучительно медленно, наполненные переживаниями и не самыми приятными событиями, порой. Теперь же, Гарриет едва успевает фиксировать в голове число месяца.

Заканчивается период подработки в ветклинике, выходит с больничного прежний ассистент и для Гарриет просто не остается дел там. Зато день встречи с ворчливой старушкой приближается внезапно. Женщина чуть не забывает о категорическом требовании явиться на работу к девяти. Гарриет специально выходит пораньше и появляется перед домом… чтобы застать любопытную сцену.

— Выметайся из моего дома и чтобы духу твоего здесь не было! — срывает голос старушка, тряся кулаком.

Мужчина перед ней, чертыхаясь, интенсивно потирает лицо:

— Мама, прекрати устраивать скандалы на пустом месте! Переезд в дом престарелых — не конец света…

— Вот сам туда и отправляйся! — гаркает старушка. — Я нахожусь в здравом уме и трезвой памяти и не нуждаюсь в том, чтобы мне памперсы меняли!

— Ты сейчас живешь одна, случись что, никто и не узнает! А там о тебе позаботятся, — старательно втолковывает мужчина.

Но этим приводит старушку лишь в еще больший гнев:

— Когда и где умирать — мое дело! А ты зря надеешься со своей «заботой», я тебе в завещании ни строчки не отпишу. Неблагодарный щенок!

— Да послушай же, мама…

Но кричит это мужчина уже в захлопнувшуюся дверь.

Гарриет стоит посреди тротуара, хмурясь, и косится на выглядывающие из-за занавесок любопытные лица соседей. Кто-то обнаглел даже настолько, что даже открыл окно — вроде как, покурить. Гарриет неловко, что она стала невольным свидетелем семейных разборок. Еще больше неловкости доставляет тот факт, что женщина не может никуда уйти. Ей нужно явиться вовремя.

Помедлив, Гарриет все же направляется к входной двери мимо незнакомца.

— …Я знаю. Знаю, Шарлин! — причитает он тем временем в телефон. — Я пытался быть терпеливым и не обращать внимания на ее слова. Но она меня совершенно не слушает! Я не могу и дальше долбиться лбом в стену… Подожди, милая. Мисс, кто вы такая? Что вам нужно в доме моей матери?

Гарриет не оборачивается, не представляя пока, как должна реагировать и должна ли вообще. От мук выбора ее неожиданно спасает старушка.

— Не лезь к моей работнице! Лучше возвращайся к женушке, наверняка, именно эта шельма тебя надоумила. А ты!.. — ее суровый взор упирается в невозмутимую Гарриет. — Почти опоздала. Немедленно в дом, там дел невпроворот!