И снова заключил он завет со смиренномудрым Давидом, говоря: «Плод чресл твоих поставлю я на престол твой» (ср. II Книга царств 7, 12). А потом, когда притеснили его плоды чресл [Давида], не низложил он их с этого престола, но соблюл завет, который установил с отцом их, честным Давидом. И доныне пребывают в сей стране плоды чресл его на этом престоле[869]. И это так же, как говорили мы прежде об Аврааме, сделал он, чтобы уразумели мы, что нельзя нам нарушать клятву и завет.

Еще заключил он завет с сыном его, Соломоном, Екклесиастом Израиля, когда молился Давид богу, говоря: «Дозволь мне построить святилище». И ответил господь Давиду, говоря: «Не ты построишь мне [дом], но сын твой, Соломон, построит святилище» (ср. II Книга царств 7, 2-13). И во время для построения построил Соломон дом святилища бога, ибо всему, свое время (Еккл. 3, 1). Не изряднее была любовь, коей возлюбил Соломон бога, любови Давида, но не оставил бог реченного в завете и не стал делать так, как не говорил. Так поступал он, научая нас путям соблюдения завета и клятвы.

И снова заключил он завет с Моисеем-пророком, говоря: «Иди в землю Египетскую и скажи фараону: отпусти мой народ, который воистину служит божеству моему». Моисей же в это время по смирению своему сказал: «Я косноязычен и не могу этого». И сказал бог: «Аарон будет тебе языком, а ты будешь ему вместо бога, и я помогу тебе» (ср. Иех. 4, 10-16). Обнадеженный этим заветом, честной Моисей пошел в землю Египетскую и сделал, как было ему приказано, и вывел Израиль из земли Египетской, и разделил для него море Чермное, и провел, как по дороге сухопутной. И когда преследовали их враги, ибо казалось им, что пройдут они той же дорогою, что прошли они, сошлись воды, стоявшие стеною оправа и слева, и поглотили врага вместе с войском его. Все это свершилось по повелению слова заветного, дабы внушить нам надежду на воздаяние за [соблюдение] клятвы и завета.

Еще ночь и день, лето и зима меняются силою власти заветной, ибо свои дела у ночи, и не переходят они в день, и не делают днем [эти] дела. И свои дела дневные, и не переходят они в ночь, и нет такого ночью. И у лета род свой, и не станет он родом зимним. У зимы свой род, и не станет он родом летним, но по делу и по роду чередуются они, как гласит Писание: «Род проходит, и род приходит» (Еккл. 1, 4). Все, что происходит, — с попущения власти божией и по повелению завета. Сколько же повествовать мне о завете и клятве, ибо соблюдающим их строго — польза, а нарушающих постигает наказание жестокое!

Сей же глупый царь по малости возраста и разумения весьма опечалил [бога], ибо обрел он то, что обрел Ровоам. Ибо Ровоам пренебрег советом старцев, приближенных отца своего, и последовал ничтожному совету молодых, приближенных своих, и потому уменьшилось его царство (ср. III Книга царств 12., 6-17). Но у сего [царя] не только царство уменьшилось, но и великие беды воспоследовали. Если бы советовался он с сим главою ученых Микаэлем, и хранил бы устав клятвы и завета, и перестал бы советоваться с этими юными разумом людьми, то бишь Лубо и Василидом, не постигли бы его все эти беды. Но что говорить нам? Остается нам сказать: сделанное бог сделал, ибо он делает, что хочет, и творит, что изволит, и никто не скажет ему: «Это из сделанного тобою — худо, а это — хорошо». Поэтому, мы что слышали — поведаем, что знаем — передадим, что уразумели — объясним людям, которые появятся во времена грядущие, что не глава праведных и честных Микаэль был притеснителем царя с войском его, но сам был притеснен он словами и деяниями людей злых, то бишь Фасиля, который Варання[870], и Лубо. Они оправдывались, говоря так: «Мы пребываем с царем, мы служим царю, и мы помогаем царю». Все эти речи их — ложь, и нет в них правды. Но ненавидели они царя. А если бы любили его, то не стали бы совращать его речами диавольскими и не стали бы разлучать его с возлюбленным души его Микаэлем, но подобало бы им сказать ему: «Соглашайся и советуйся с сим главою дома твоего Микаэлем во всяком деле, что делаешь, ибо мы знаем, что принесет он тебе пользу великую. Мы же когда говорим тебе какую речь, то не слушай нас, ибо мы — молоды, и нет у нас разума». Вот что подобало бы им сказать. Они же, оставив все это, говорили ему, посоветовавшись между собой: «Выгоним Микаэля из дома царского, а если откажется он, убьем его и будем жить одни в доме царском».

О притеснение сие, сотворенное над этим главою молчащих и смиренных Микаэлем! Пред притеснением сим бледнеет притеснение Навуфея и Урии (ср. III Книга царств 21; II Книга царств 11). Этот народ окаянный уподобился человеку криводушному, который грелся с ближними своими на солнце и сказал ближним своим: «Уйдите от меня, ибо не хватит мне солнечного тепла. Пусть не греет [солнце] вас, но пусть одного меня греет!» Еще уподобились они человеку жадному, который возжаждал и спустился к реке Геон, и там обнаружил других людей жаждущих, и сказал им: «Заклинаю вас именем господа, не пейте и идите к другой реке, ибо жажду я весьма и не хватит мне этой воды!» Еще уподобились они человеку ненасытному, который пошел в церковь, чтобы причаститься плоти спасителя и крови его, искупления грешных. И содрогнулся он, и опечалился, и горевал много, и говорил в сердце своем: «Откуда взять причастия для всех этих людей? Уж лучше мне пойти домой». И вернулся он домой, ропща на многолюдство в церкви во время причастия. Разве так говорит человек христианский: «Выгоню всех людей из дома царства и один буду [там], ш все заботы царские я один устрою»? Но что нам говорить, либо судит-то бог!

Но так скажем мы: после сего стерег он дом царский при помощи собственного войска по причине, о которой упоминали мы прежде. Он послал войско многочисленное на гору бедствий, то бишь Вахни[871], а сам не пошел, но остался в столице, чтобы охранять столицу. Это же войско многотысячное пошло в день первой субботы, 30 миязия[872], в который справляется праздник святого Марка-евангелиста, апостола и мученика, а с горы бедствий [вышли они] в день субботы христианской святой, 1 генбота[873], в который справляется праздник рождества владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии-богородицы[874], за грешников молившей сына своего, милостивого и человеколюбивого, и подавшей завет милосердия и милости чадам человеческим[875]. В этот день свели они [с горы] мужа благого, мудрого и знающего, по имени крещения — Иоанна, и; привели его тотчас. И когда услышал о приходе его глава князей Микаэль, то вышел ему навстречу с многотысячным войском своим. И привел его с войском, которое окружало его, как пчелы окружают сладкий мед, и ввел его в дом царства 4-го дня этого месяца сей глава дома царского прославленный... Вошел он в дом царства с помощью божией и со славой. И., войдя, призвал он иереев и законников, князей и войско и все приготовил для чина [поставления на] царство, как было уетановлено при прежних царях. И увенчал его венцом царства и посадил на престол отца его, Давида, этого сына царя Иясу старшего, опору царства Иоанна. И сказали все бывшие там: «Да здравствует, да здравствует на престоле отца своего царствующий Иоанн, муж кроткий и смиренный!»[876]. А затем вышел указ под звуки труб, и поведали нам известие о воцарении сего царя. И умножились для мира радость и веселие, ибо значение имени его таково. Мир на радость сменил печаль от многолетней горести притеснения, ибо он уничтожил ее[877].

А на следующий день услышали мы известие о заточении прежнего царя, то бишь младенца Иоаса. А потом 9 генбота[878] в понедельник, на 7-й день после того, как вошел в столицу Иоанн, рог веры, и на 6-й день после того, как увенчали его венцом царства, словом указа поведали нам известие о смерти прежнего царя, то бишь младенца Иоаса, нить жизни которого была обрезана по ничтожной причине и лета которого сократились из-за пренебрежения советами главы нашего Микаэля. Причину же смерти его мы не ведаем: то ли от тяжелой болезни, то ли от ужаса внезапного, то ли постигла его смерть скоропостижная[879]. Да не знаем мы, но ведает бог, ибо ему одному ведомы [все] тайны. Мне же кажется, что это те люди окаянные, то бишь Фасиль, который Варання, и Лубо, свергли его с царства, а потом убили, ибо все это с начала и до конца из-за них. Когда же бог отмстит им по суду гнева своего и бросит их в яму наказания своего?