В мировом бестселлере Генри Форда «Международный еврей» (The international jew)[1208], который переведен на 16 языков (!) и общий тираж которого только в США составил 500 тысяч экземпляров, этот автопромышленник, принадлежавший к кредиторам Адольфа Гитлера, клеймит всех «евреев» чохом «всемирными большевиками» и «делателями революций». Далее он говорит о «всееврейском клейме на красной России» и связывает советскую красную звезду со звездой Давида. Форд, боявшийся нью-йоркских евреев — социалистов и коммунистов, обличает также еврейских революционеров в Германии и Венгрии, где Бела Кун установил «еврейскую большевистскую власть».
В «Истории антисемитизма» Лев Поляков приходит к выводу, что в отношении «призрака „еврейского большевизма“» следует говорить о некой «универсальности феномена». Таковой вызвал «волну антисемитизма», которую можно было заметить даже в Соединенных Штатах, Франции и Великобритании[1209].
Когда в советской России «воинствующие безбожники» под водительством вышедшего из еврейской семьи атеиста, члена Центрального Комитета партии Емельяна Ярославского (Губельмана) открыли поход против «закона Иисуса», это преследование христиан вызвало беспокойство во всем мире, и многие отреагировали на него антисемитскими настроениями[1210]. Так, провинциал ордена иезуитов в Венгрии в 1934 г. даже угрожающе заявил: революционный марксизм соответствует, «по сути, определенному душевному состоянию и духовной позиции иудеев». «Нечеловеческий страх», который под воздействием «ужасной угрозы» охватил «весь небольшевистский мир», якобы надо отнести «на счет еврейства»[1211]. Кёльнский иезуит Якоб Нётгес, не прибегающий к антисемитским аргументам, в 1932 г. в своем сочинении «Католицизм и коммунизм» живописует «боевой порядок»: «Рим против Москвы! Это Христос против сатаны»[1212]. Советские гонения на христиан, и сегодня еще малоизвестные, объясняют, почему немецкий посол при Святом престоле еще в 1943 г. мог доносить в Берлин: «Курия одобряет то, что служит победе над большевизмом»[1213].
На уровне агитации юдофобско-антикоммунистический миф о заговоре пропагандировали беззастенчиво и грубо. Так, Адольф Гитлер изобличал советский режим как «еврейскую диктатуру»[1214]; утверждалось, что большевизм «разыгран евреями»[1215] и даже — так заявлял пресс-секретарь рейха в марте 1943 г. — является «исполнителем приговоров еврейства»[1216]. Русский немец Рудольф Коммосс, находившийся на службе Йозефа Гёббельса, приклеил большевизму ярлык «жидобольшевизма» (Judobolschewismus)[1217].
Юридический консультант Нюрнбергского трибунала Райнхард Маурах подчеркнул, что «теория комбинации», смешивавшая «еврейскую проблему с большевистской», являлась одним из неизменных элементов нацистской доктрины. По его словам, национал-социализму удалось убедить огромное большинство немцев в «идентичности большевизма и еврейства»[1218]. Примечательно, что Ханс Фриче, главный пропагандист Гёббельса на радио, перед Нюрнбергским трибуналом показал: национал-социалистическая пропаганда опиралась на «односторонне истолкованные факты», такие, как «антинационализм евреев и случаи, когда евреи были коммунистами», но не на «ложь», подобную «Протоколам »[1219].
Зигфрид Тальхаймер, проведший годы нацизма в эмиграции, в своей книге о Дрейфусе привел ценные соображения по поводу мотивов вступления евреев в революционные партии. Он пришел к выводу, что сотрудничество с радикальными партиями, к которому евреев вынуждало их положение «лишенных наследства в буржуазном обществе», в конечном счете оказалось для них «до крайности» опасным. Ведь старая юдофобия, имевшая религиозные основания, была еще жива и соединилась с «враждебностью к революции», так что возникла «питаемая из двух источников ненависть», из которой Гитлер смог сделать «движущую силу своего революционного движения»[1220].
Это наглядно показывают брутальные антибольшевистские речи Йозефа Гёббельса на партийных съездах в Нюрнберге в 1935 и 1936 гг. В них он подробно остановился на истории Мюнхенской и Венгерской Советских республик при «еврее» Беле Куне, заклеймил «насильственную коллективизацию» в Советском Союзе, в которой главную роль сыграл «еврей» Каганович и при которой погибло «более 15 миллионов крестьян»[1221]. В нелегальном сообщении, которое запрещенная СДПГ распространяла о речи Гёббельса 1935 г., говорилось, что та вновь «прививает» гражданам «ужас перед большевизмом» и что подобная «пропаганда, направленная против политического еврейства, нередко производит впечатление даже на рабочих»[1222].
7.4. «Еврейский заговор» как двойной «плутократическо-большевистский» заговор против Германии
В связи с нападением Германии на Советский Союз, ради обоснования которого газета «Фёлькишский наблюдатель» от 15 октября 1941 г. изобрела «вину евреев в войне», имперское министерство пропаганды в начале декабря 1941 г. выпустило стенную газету под заголовком «Еврейский заговор» (Das jüdusche Komplott). Там был помещен рисунок с еврейской головой посредине, с правой стороны от которой располагался «финансовый еврей» Барух, а с левой — большевик Каганович, представленный как «Мозессон» (буквально «сын Моисея»), На ниточках в руках обоих этих закулисных организаторов висели справа Рузвельт и Черчилль, слева — Сталин. В сопроводительном тексте банкир Бернард Менассе Барух именовался «другом и советником масона и еврейского наймита» Рузвельта, Каганович — «единственным доверенным лицом и зятем Сталина», а Черчилль — «юдофилом и тестем рея». Делался вывод о существовании «еврейского заговора, угрожающего жизни немецкого народа»[1223].
Еврейский заговор со ссылками на священную историю живописали еще в 1920 г., во время наступления Красной Армии на Польшу, польские епископы в пастырском послании, проникнутом паническим страхом: «Истинная цель большевизма — завоевание мира. Раса, держащая в своих руках руководство большевизмом... стремится к окончательному подчинению наций... тем более что у тех людей, которые являются вождями большевизма, традиционная ненависть к христианству — в крови. Большевизм — это воистину воплощение Антихриста на земле»[1224]. Авторы этого письма явно испытали влияние «Протоколов сионских мудрецов», которые в 1920 г. были изданы и на польском языке[1225].
Немного позже английский писатель Хилэр Беллок в своей обретшей популярность книге «Евреи», не объявляя себя приверженцем мифа о заговоре в узком смысле, приклеил большевизму ярлык «еврейского» и патетически заявил: «Еврей едет и на капиталистической лошади, и на коммунистической»[1226].
Когда-то евреи в христианских странах как дискриминируемое меньшинство были вынуждены заниматься мелочной торговлей, а также денежными операциями, благодаря которым возникло несколько знаменитых банков, и это обстоятельство взяли на вооружение христиане-юдофобы. Еще Эдуард Дрюмон в своем мировом бестселлере «Еврейская Франция» (1886), где агитировал против еврейских банкиров вроде Ротшильда, безосновательно утверждал, что выгоду от революции получили только евреи, выдавал за еврея Адама Вейсгаупта, а масонство — за еврейское орудие[1227]. Само собой разумеется, что при откровенной склонности еврейских интеллектуалов, которых Генрих Гейне называл «докторами революции»[1228], к социализму, их демонизация прямо-таки напрашивалась.
