Однако, приехав на место, я столкнулся с небольшой проблемой в лице конкурента по имени Степан Хмельницкий. Этот дворянин также планировал выгодно приобрести участок в тот же день. Я решил пойти ва-банк.

— Заплачу больше, чем он, — заявил я владельцу земель с залежами серебра.

Я также узнал о владельце: он собирался переехать в другую страну и имел иной бизнес помимо наследства. Поэтому он не хотел заниматься добычей серебра и предпочел продать землю.

— Я предложу больше, чем Вихров, — парировал со свойственной ему наглостью Степан Хмельницкий.

Я не мог предложить сумму больше его предложения, но не стал отчаиваться. Благодаря молодости и быстроте мышления, я легко нашел выход:

— Мы заключим с вами всего лишь один договор, — сказал я владельцу. — Вы будете получать два процента с добычи серебра на протяжении всей жизни помимо той суммы, которую я предложил изначально.

И вот дело было сделано! Мы пожали друг другу руки, а я отправился праздновать победу в ресторан. Однако я не знал, что многие жители этого города очень обидчивы и злопамятны. И Хмельницкий оказался одним из таких.

Когда мы с Алёшей и Вадимом сидели в ресторане, куда я после успешной сделки все же решил пригласить Вадима и сообщил ему о нашем новом приобретении, произошла неприятность. Но перед этим стоит упомянуть наш разговор. Мне принесли порцию королевских креветок и краба, и я начал ужинать, а Вадим снова стал жаловаться.

— Как ты мог так поступить? — возмутился он. — Что если дело с участком прогорит? Кто будет возвращать долг банку?

— Ну, во-первых, решать всё равно не тебе, — сказал я, пригубив шампанское. — Потому что глава рода пока что я. А во-вторых, я всё просчитал, и мой план того стоит. Мы, как минимум через пять лет, станем чертовски богатыми в этой губернии. И вновь войдем в элиту и вернем былое уважение. Так что я жду от тебя всего лишь одно слово: «Спасибо». Где же благодарность за то, что за нас двоих думаю я? Так что учись вести дела у меня, пока можешь. И не бойся так, Вадим, ведь когда все сработает как надо, я заберу часть своих заработанных денег и перепишу владения на тебя, а сам уеду жить своей жизнью. Так тебе останется только бесконечное веселье, да и работать больше не придется. Так что как насчет слова?

— Я тебе не верю! — чуть ли не прорычал он и, поднявшись из-за стола, направился прочь.

Ну и зря он так! Принимает меня за какого-то проходимца. Я продолжил есть, и мое настроение всё же не пропало.

— Хозяин, может действительно кинем этого мерзавца и параноика — Вадима? — предложил робот, когда тот ушел.

— Алёша, запомни: нужно уметь держать данное слово! — наставлял я его. — Или за кого ты меня принимаешь? За истеричного сопляка? Я не для того через столько испытаний прошел здесь, чтобы ничему не научиться при этом. В мире и без нас с тобой хватает негодяев, так что давай не будем уподобляться им.

Когда мы вернулись домой, то обнаружили мёртвых кухарку и слугу. У них было перерезано горло, а на стене висела записка: «Подавись серебром! И бойся спать по ночам!». Ух ты, зачем оставлять записку на месте преступления? Что за глупость? Но я на всякий случай выяснил про Вадима: он имел алиби в день убийства, ведь он был со мной в ресторане, а потом сразу же направился к своим друзьям и остался у них до следующего дня.

Так что уже и дураку понятно, что это дело рук Хмельницких. Пытаются запугать меня, чтобы я в итоге приполз к ним на коленях и передал участок с серебром им. Но это было глупо, так как меня только разозлил их поступок. Зачем убивать невинных слугу и кухарку? Рассчитывают, что я испугаюсь и закрою на это глаза? Ну-ну, как бы не так! Пусть разочаруются. Я оплатил похороны слуг и нанял новых, а точнее целый штат, ведь теперь мог себе это позволить, да и статус уже обязывал.

Я прекрасно понимал, что если кто-то убивает твоих людей, то надо идти и выбивать зубы этим подонкам. В конце концов, это репутация, а она всегда дорого стоит.

Так что я один отправился к Степану Хмельницкому и потребовал от него не только словесных, но и материальных извинений.

— Я знаю, что это были твои люди и что они по твоей указке убили моих слуг, — начал я спокойным тоном. — Так что, если ты не хочешь проблем, придется заплатить за это. С тебя двадцать слитков золота в качестве компенсации родственникам погибших, а также ты навсегда забываешь про мой участок с залежами серебра. И ещё выдашь нескольких своих людей для казни, как говорится, зуб за зуб, око за око! Ты меня понял?

— Ты хочешь сказать, что твои слуги стоят двадцати слитков золота? — нагло возразил он. — Да они ни гроша не стоили! Обломись, сучонок! У тебя мамкино молоко на губах ещё не обсохло, а ты уже возомнил себя крупным дельцом!

— Во-первых, — я продолжал сохранять хладнокровие, — человеческая жизнь бесценна! И ты теперь обязан позаботиться о родственниках погибших. Каждый рано или поздно отвечает за свои действия. И да, твой ответ был слишком дерзким и ошибочным. У тебя есть секунда на раздумья! Ведь всегда стоит давать второй шанс, не так ли? А я сегодня добр.

— Знаешь, что я сделаю? — от агрессии он выпятил свою нижнюю челюсть и, засунув руки в карманы брюк, закончил: — приду в твой дом и убью вас, Вихровых!

Фатальная ошибка с его стороны! Он явно не умел слушать, и потому переговоры больше не имели смысла. Я выпустил в него плазму из ядовитых растений. Лицо Хмельницкого покраснело, и он, корчась в агонии, умер. В этот момент из дома выскочила его взрослая дочь. Она посмотрела на меня разъяренным взглядом зеленых глаз и прошипела:

— Ты ответишь за это! Тебе осталось недолго жить, — а затем начала оплакивать отца.

Я не стал причинять ей вреда, ведь она не атаковала меня, и развернувшись направился к себе. По сути, родственники Хмельницкого теперь имели полное право объявить нам войну. Что ж, буду ждать. Главное, что этот мертвец больше не сможет претендовать на мой участок и что я отомстил за смерть своих слуг.

А на казнь его подчиненных уже можно не обращать внимания, так как его смерти оказалось достаточно. Что касается двадцати слитков золота, то я сам позабочусь о родственниках слуг. Правда, выдать сразу двадцать слитков я не могу, но у меня есть некоторые средства и я буду оказывать им помощь регулярно: устрою ежемесячные выплаты.

Вернувшись домой, я завалился спать. На утро проснулся с головной болью, хотя выспался и не пил спиртного. Встав с кровати и направляясь чистить зубы, я больно ударился мизинцем об тумбочку. Затем, спускаясь на завтрак, упал с лестницы и чуть не сломал себе ребра; во время приема пищи подавился и едва откашлялся.

Когда мне нужно было ехать за город для заключения контракта с работниками по добыче серебра, меня сбила машина. К счастью, это произошло на небольшой скорости и я отделался лишь ушибом. Но прибыв на место и начав переговоры об условиях работы, работники вдруг потребовали оплату в два раза выше обговоренной изначально цены. Попытки нанять других привели к тем же завышенным требованиям, хотя я предлагал достойную зарплату по меркам губерний. В итоге пришлось согласиться и подписать контракт на их условиях, ведь задерживать начало работ было нельзя: у меня были обязательства как перед банком, так и перед бывшим владельцем участка.

По пути домой я упал в лужу и запачкал дорогой костюм. К тому же начался крупный ливень, и я весь продрог, подхватив простуду. В итоге провалялся в постели около недели, но мне не становилось лучше, а только хуже. Вызванные на дом врачи разводили руками и не понимали, что со мной, так как их лекарства вообще не действовали.

И окончательно добило меня то, что добыча залежей серебра продвигалась очень плохо. Вся техника постоянно ломалась, и требовались значительные затраты на покупку и найм новой.

— Хозяин, — въехал ко мне в комнату робот, держа в руках чай с медом.

— О, чай! — прохрипел я, протягивая руку к кружке.

— Нет, его я пожалуй не дам, а то обожжете себе весь рот, — он поставил кружку на стол и отодвинул подальше. — Пусть пока что остынет.