Джучидам стало известно, что в орду-ставку Тенгиз-Буги приехал гонец. В орде состоялось совещание, на которое пригласили одного из Джучидов, по имени Кара-Ногай, или, кратко, Ногай. Другим его именем было Алп-Атгучу-бахадур, т. е. Великан-Стрелок-богатырь. Среди оставшихся Джучидов был некто по имени Букри-Ходжа-Ахмад, другим именем которого было Сагышы-Артук-Сайчи-орлан, т. е. Мудрый-Сайчи-оглан. Этот Мудрый-Сайчи-оглан разъяснил остальным Джучидам ситуацию. По его словам, гонец привез известие о смерти Бердибек-хана. В связи с этим Тенгиз-Буга устроил совет. На этом совете Тенгиз-Буга и его приближенные убеждали Кара-Ногая в том, что провозгласят его ханом, если тот даст согласие на истребление всех Джучидов. Кара-Ногай якобы согласился.
Джучиды устроили засаду и схватили вышедшего из орды Тенгиз-Буги Кара-Ногая. Когда ему обещали, что Джучиды в свою очередь сделают Кара-Ногая ханом, он рассказал о совещании в орде, и его слова полностью совпали со словами Мудрого-Сайчи-оглана.
Джучиды решили устроить переворот и на следующий день удачно его осуществили, убив Тенгиз-Бугу. Ханом был провозглашен Кара-Ногай. “Оба они, сын Мангутая Хызр-хан и Кара-Ногай, в один месяц стали ханами. Хызр-хан стал ханом в Сарае на его [Саин-хана] троне, а Кара-Ногай — на берегу [реки] Сыр в левом крыле”[127].
“Три года правил Кара-Ногай на берегах Сыра...”[128]. После его смерти ханом стал его младший брат Туглы-Тимур. Неизвестно, сколько лет он был ханом, но после его смерти ханом якобы стал Урус, сын Бадык-оглана, т. е. Урус-хан, основатель династии казахских ханов.
Историчность лиц и событий этого рассказа подтверждается таким источником, как “Сборник летописей” Кадыр-Али-бий джалаира[129]. Имена Джучидов из этого рассказа мы находим в родословных Джучидов, в разделе потомков Тука-Тимура.
Таким образом, Утемиш-хаджи сохранил для нас сведения об образовании на берегах Сырдарьи Орды Кыйата Тенгиз-Буги, о которой нам до сих пор ровным счетом ничего не было известно[130]. Если об Орде Кыйата Мамая известно очень много, то этим мы обязаны русским и некоторым другим источникам. Однако одновременно со смутным временем в Золотой Орде началось смутное время в Средней Азии, где оно закончилось с образованием государства Эмира Тимура. Поэтому среднеазиатские источники, т. е. основные источники по истории Казахстана рассматриваемого времени, сохранили крайне мало информации о событиях в степях Восточного Дашт-и Кыпчака.
В годы смутного времени степи жили, оказывается, бурной жизнью. На смену Орде Тенгиз-Буги пришли времена правления ханов-Джучи-дов из рода Тука-Тимура, но не той линии, из которой происходил Урус-хан. Имена некоторых из этих ханов нам известны и из других источников. Так, о Туглы-Тимуре (Туглук-Тимуре) мы знаем, что он был ханом, но в известных источниках он отождествляется с могулистанским ханом-Чагатаидом Туглук-Тимуром. В разъяснении, которое, дал Утемиш-хаджи к имени Туглы-Тимура на основании имевшегося на руках у хивинского Шайбанида Дост-султана дафтара, т. е. письменного источника, говорится: “Этот Туглы-Тимур стал великим государем. Он повелевал Самаркандом и Бухарой”[131]. Следовательно, дафтар также отождествляет Туглы-Тимура “Чингиз-наме” с могулистанским ханом Туглук-Тимуром.
Между тем рассказ из “Чингиз-наме”, являющийся разделом из степной устной историологии, не сообщает ничего о связях Туглы-Тимура и Туглук-Тимура могулистанского.
Мы вправе считать, что “Чингиз-наме” донесло до нас замечательный рассказ из предыстории казахских ханств, который историкам еще предстоит только проанализировать.
Такие орды, как Ногайская (Мангытская), Казачья (Казахская), Каракалпацкая, Калматцкая (Калмакская) и другие, получали свои названия как результат процесса формирования новых этносов из кочевников Дашт-и Кыпчака. Новые этносы складывались в основном из племен и родов так называемых кочевых узбеков. Последние же получили свое название от золотоордынского хана Узбека, одного из последних потомков Бату. Узбеками называлось население и Западного, и Восточного Дашт-и Кыпчака, а не только кочевники Восточного Дашт-н Кып-чака. Последнее мнение довольно широко распространено среди историков Казахстана и Средней Азии, но не соответствует действительности. Этноним узбек долее всего продержался именно в Восточном Дашт-и Кыпчаке, но это не основание тем не менее относить его только к населению восточной части бывшего Улуса Джучидов.
По поводу происхождения названия узбеков и их орд существует дискуссия, которая возникла давно, продолжается сейчас и далека от завершения. Заметим, что в названии населения Дашт-и Кыпчака “узбек” заложено любопытное явление, еще не получившее надлежащей оценки. В нем отразился процесс формирования огромного этноса на территории от Дуная до Иртыша. Сколь реален был этот процесс, до какого времени он продолжался и когда прервался, насколько далеко он зашел, какова была степень консолидации родов и племен, захватывал ли он широкие народные массы или получил отражение только в сознании господствующих слоев — это вопросы, все еще ждущие своего решения.
Несмотря на наличие определенных успехов в решении проблемы формирования большой даштикыпчакской узбекской общности, ее исследование тормозилось заметным негативным отношением к самой ее постановке и значительными трудностями теоретического и практического, объективного и субъективного характера. Проблема же эта не является надуманной. Она вполне реальна и сходна с проблемой формирования монгольской общности в процессе и после монгольских завоеваний в том смысле, в каком мы ее находим, например, в “Джами' ат-тава-рих” Рашид ад-Дина и в сложении которой (в сознании ли авторов “Джами' ат-таварих” или в действительности) участвовали не только монгольские, но и тюркские племена, быть может, последние в большей мере, чем собственно монгольские.
Такие же и сходные трудности существуют в изучении других орд, в названии которых присутствуют названия формировавшихся народностей. Решить вопрос о происхождении каждой из таких орд — это значит решить вопрос о сложении каждой из таких народностей. Многое на этом пути уже предпринято и достигнут большой конкретный результат, но масса частных и общих вопросов этой проблематики нуждается в доисследовании и даже в постановке.
Скажем лишь несколько слов о возникновении Казачьей Орды, т. е. в конечном счете о сложении казахской народности. О том, что казахи являются обособившейся частью большой даштикыпчакской узбекской общности, уже писали. Из этого вытекает, что предыстория казахов — в истории так называемых кочевых узбеков Дашт-и Кыпчака. Высказывалось мнение, что история казахов начинается не с откочевки Керея и Джанибека, а гораздо ранее. Если это так, то нужно искать не только причины, но которым казахи выделились из узбеков, но и те события, в которых это выразилось. Возможно, часть этих событий зафиксирована в вышеприведенном рассказе о Тенгиз-Буге и Джучидах.
Отметим один парадокс. Основатель династии казахских ханов Урус правил в то время, когда казахи не назывались еще казахами. Он правил узбеками. То же самое можно сказать и о некоторых его потомках. Лишь после откочевки Керея и Джанибека слово казак становится этнонимом, а казахские ханы оказываются действительно во главе казахов. Вскоре после этого слово казак распространяется в этом новом качестве на огромных просторах Восточного Дашт-и Кыпчака и Семиречья. Произошло переименование узбеков Восточного Дашт-и Кыпчака в казахов, сопровождавшееся некоторыми дополнительными процессами их этнической истории.
Таким образом, династия казахских ханов возникла как бы раньше, чем сложилась казахская народность, если исходить из того, что превращение слова казак в этноним знаменовало сложение народности.
