«В нашу».

Не, ну оно само…

«Спасибо».

— Что⁈ — я остановился.

— Извини, — Кая пожала плечиками. — Скоро пройдёт. К ночи, наверное. Ты же сам взял амулет. Я думала, ты понял, я же подсказывала тебе в бою.

— Ты… читаешь мои мысли⁈

— Не совсем. Я транслирую тебе, ты меня слышишь. Твои яркие мысли, связанные со мной, я тоже слышу.

— Я не понял, что это ты! — я почувствовал себя ущемлённым. — Я думал, это моя интуиция…

Кая звонко захохотала, смех разнесло эхом по холлу.

— Интуиция!.. Нет, твоя интуиция — это я! Я прекрасно знала все обманки и манёвры Романа, мы ж выросли вместе.

— Вот же… — я не злился, хотя немного это меня задело. Мою гордость, если точнее. — Предупреждай в следующий раз! — она попыталась увернуться, но я схватил её за плечи и, наклонившись, поцеловал.

Она ответила.

Я прикрыл глаза от наслаждения. Мягкие тёплые губы прижимались к моим, она вся была такая моя, такая трогательная, невинная, беззащитная. В ту секунду я хотел перевернуть мир к чертям собачьим, реши кто её обидеть.

Раздавшийся грохот заставил нас обоих вздрогнуть и оторваться друг от друга. У боковой двери переминался с ноги на ногу высоченный стражник, только что уронивший шлем, видимо, зацепившись за фрамугу.

— Ну ты и жираф, Йося, — сообщил ему обошедший великана мой отец. Трудно поверить, да?..

«Но он красивый», — услышал я голос своей «интуиции».

— Пойдёмте, провожу вас, а то вы точно опоздаете, — подколол отец нас. Красивый? Ну не знаю. Мне как-то обычно не приходится оценивать мужиков с этой точки зрения. Ростом примерно как я, но шире в плечах. Выглядит лет на сорок. Но никаких красных полос, как у меня. Впрочем, этот вопрос мы успели прояснить — я бастард, вот и результат. Чернобог изначально не желал, чтоб его кровь ушла на сторону, а ведь с её помощью можно было увеличивать силу. Правда, если ты слабее, чем сила в выпитой тобой крови Чернобога, то тебе не позавидуешь. Порченые быстро теряли рассудок, да ещё и внешне мутировали кошмарно. Выросшие щупальца — это ещё не самое страшное. Кроме того, порченые не могли вернуться в Явь, при попытке пройти через портал сначала нарастала боль — знакомо, ага, — а потом человека просто разрывало на куски.

Поскольку у отца с мамой брак заключён не был, то я как бы украл кровь Чернобога, но, с другой стороны, я с ней родился, я учился с ней справляться, и доминировать над ней с рождения, даже не замечая этого. С третьей стороны, чем я и заинтересовал отца, я — его единственный бастард. Все остальные погибали во время беременности женщины или сразу после родов. Но законные дети у него есть, так что я интересую его ровно как феномен.

Мы вошли в обеденный зал, отец сел на кресло-трон, а нам слуги отодвинули стулья по правую и левую руку. К счастью, никаких других родственников не предполагалось, мне и без того весьма неловко.

— Рассказывай, Ян, — приказал, не попросил отец. Но возникать я не стал, я не Кая.

Я и рассказал. О детстве, о школе, о первом проходе в Навь, о боли и страхе. Как пытался и позже, но никогда не имелось для этого необходимости.

— То есть, ты перетерпел и принял силу ради девочки? — отец задумчиво взглянул на Каю. — Забавный эффект, да. Не уверен, что это можно использовать, но стоит попробовать. С другой стороны, поцелуй истинной любви же работает.

— А ты, Катарина? Расскажи тоже о своей жизни.

К счастью, выпендриваться моя мышка не стала, честно и достаточно откровенно рассказала всё то, что я уже узнал, так что я, признаться, больше любовался, чем слушал. Готов ли я был принять её такую, как она есть? Я думаю, что да. Прививку мне сделала Ольга — вот уж кто вообще не парится о том, как выглядит и что себе позволяет. «Позволила — значит, могу».

Катарина уже перешла к финалу своего рассказала, когда двери зала распахнулись, внутрь ворвался мужчина. Он явно был ранен, кровь капала с бережно прижатой к груди руке.

— Василисы напали! — выкрикнул он. — Требуют освободить Иван-Царевича!

Я недоумённо уставился на отца.

— Кощей, не вели казнить, вели миловать! Но если не отпустишь Ивана, Василисы точно дворец по кирпичику разберут. В который раз уже такое!..

Отец, он же Кощей Бессмертный, стукнул кулаком по столу.

— Ведите сюда Ивана, немедленно!

Минут через пять в зал привели парня. Молодой, моложе меня, пожалуй, копна соломенных волос, безразличное выражение лица.

— Мне твои девицы надоели, опять атакуют, людей калечат! — заорал Кощей.

— И что мне делать? — Иван отодвинул стул и сел рядом с Каей.

— Выйти и поговорить⁈

— Да они убьют меня сразу. Я просил защиты, больше не меньше!

— Ты не сказал, что за тобой гоняются террористки!

Мы с Каей удивлённо переглядывались, пока не задавая вопросов.

— Они послание передали, — мужчина с окровавленной рукой протянул письмо, а Кощей вдруг спохватился:

— Марш к знахарке, что ты тут мне полы кровью заливаешь!

Он открыл письмо, оттуда на стол выпал клубочек. Кая было протянула руку, но Иван-Царевич схватил её за запястье.

— Ты что, не трогай, он проклят.

— Ну что, дети мои, — Кощей сложил письмо и посмотрел на нас троих. — Василисы-то настроены серьёзны. Они успели выяснить, что у меня появился новый сын, решили шантажировать. Невесту его похитили.

— Что⁈ — ахнули мы все трое.

— Что слышали. Забрали они в Яви девицу какую-то, про которую решили, что она, Ян, невеста твоя. Теперь предлагают обмен — её на Ивана.

— Неужели Ольга… — я вскочил. — Я должен немедленно проверить!

— Да расслабься, — зевнул Иван, — Василисы злобные, конечно, но девушку не обидят. Ну посидит в светлице. Надоест — выставят, больше не меньше, — меня дико взбесила эта его идиотская поговорка, и зачесались кулаки.

— У неё ребёнок, вообще-то!

— Мой? — быстро спросил Кощей.

— Нет! — рявкнул я, закипая. — Пошли, мы идём к этим вашим Василисам.

— Ну уж нет, — Иван-Царевич хмыкнул, вставая. — Ладно, раз мне здесь не рады — пойду к другому дому, — он вытащил перо Жар-Птицы, махнул им и исчез.

— Как связаться с этими девушками?

— Так вот, — кивнул Кощей, — они клубочек оставили. У нас здесь, знаешь ли, не Явь, телефонов нет.

— Иван сказал, он проклятый? — не стал я торопиться.

— Проклятый, разумеется, — кивнул Кощей. — Возьмёшь его в руку и бросишь — увидишь путь. Беда только в том, что ничего больше видеть не будешь, пока до места не дойдёшь. Василисы, знаешь ли, бабы хитрые и мстительные. Знают, что у Ивана ни друзей, ни товарищей. Надеются всё, что кто-то мозги ему вправит.

— Надо узнать, точно ли это Ольга. Если да — пойду за ней, — я забрал конверт и осторожно сунул клубочек внутрь, не касаясь.

— Пойдём! — звонко поправила меня Кая. — Ты ж не думаешь, что я буду ждать тебя дома?

— Хотел бы, но не думаю, — согласился я. — Идём в Явь.

Не спрашивая более ни о чём отца, я открыл проход в офис. Признаться, шагать было страшновато, но Кая взяла меня за руку и крепко сжала пальцы. С её поддержкой я сделал этот шаг. Боль нахлынула со всех сторон, я зашипел, одно колено подломилось, и я рухнул на пол. Кая присела рядом, я чувствовал прикосновения нежных ручек. Через некоторое время пелена перед глазами исчезла, я ощутил себя… маленьким.

Расстегнув рубашку, я взглянул на грудь и живот — полосы исчезли. Я жив. Значит, я точно могу ходить взад-вперёд, пусть это и неприятно.

Я поднялся с пола под ошарашенными взглядами Арины и Камиллы, замершими перед столиком, судя по раскиданным формочкам, коробочкам и кисточкам, Камилла как раз собралась красить Арину в явно экспериментально-рыжий. Знакомая ситуация, через неделю Арина пожалеет и побежит ко мне или к Ольге, чарами восстанавливать «как было», а ещё через месяц — снова краситься.

Позади нас с Каей лежали, аккуратно сложенные, наши вещи и мой рюкзак.

— Спасибо, отец, — сказал я в проход, и закрыл его.

— Девочки, знакомьтесь, — велел я, — а пока трещите — переоденьте Каю в удобное что-то и тёплое.