— Решила вернуться…

— Вернуться? И почему у тебя дверь открыта? — спросила Ольга. — О господи, Ян, что с тобой⁈

— Что со мной? — не понял я. Ольга развернула меня к зеркалу. С правой стороны огромная, широкая прядь волос стала совершенно белой.

— Вот же… — я потрогал поседевшие волосы. А маленькая поганка и словом не обмолвилась, а ведь не могла не видеть. — Я всё объясню, — сказал я. — Пойдём, я чертовски устал, вымотан и выжат, как лимон. И я отдал ей твоё новое бельё.

— Сиреневое⁈

— Куплю тебе новое, да.

— Два. Сиреневое и бирюзовое.

— Договорились.

Тяжело дыша, я чмокнул Ольгу в плечо. Она лениво потянулась, обвила меня ногами и прижалась поближе.

— И что ты планируешь делать? — спросила она.

— Да ничего, — ответил я, поглаживая её по спине. — Ну ты-то не считаешь, что я стану требовать с неё долг?

— А ты не думаешь, что если эта ваша странная связь реально есть, то, не требуя выплаты долга, ты её закопаешь? Ты сам сказал — к тебе повернулась удача после того как ты спас её — как бы простил. А если ты не дашь ей такого же шанса?

— Об этом я не подумал, — нахмурился я. — Считаешь, я должен позвонить и… что?

— Нам будет нужна помощь с Логиновым, например.

— А ты не откусишь ей голову, если я приведу её в офис?

— Я вряд ли смогу быть милой, но я переживу.

— Спасибо, но я прям опасаюсь, что вы рядом — это будет адский бум.

— Она меня ударила…

— Ты её тоже.

— Она заперла меня в подвале, разбила мой телефон.

— Я купил тебе новый.

— А она права, ты противный богатенький Буратино.

— Эй, ты должна быть на моей стороне!

— Только потому, что ты платишь мне деньги? — она расхохоталась. — Попробуй платить и ей. Может, она расцветёт и наберётся манер.

— Может ей и не нужны манеры… — задумчиво проговорил я, вспоминая злую мышку.

— Ты ж не втюрился, правда? — с удивлением спросила Ольга.

— Не знаю, — отозвался я, действительно не зная. — Она странная, может мне просто хочется разобраться.

— Ой, вот так убеждённые холостяки и пропадают для раскованных и весёлых девушек в узах брака! Рыпнуться не успеешь, как уже будет «Ольге не звони, к Ольге не подходи, уволь Ольгу»… — ведьма будто и правда расстроилась.

— Что бы ни происходило, я никогда тебя не предам. Ты же меня знаешь. Попробует ставить мне условия — отправится туда, откуда пришла.

— Мне нравится, когда ты такой суровый… — Ольга провела пальчиком по моему подбородку, коснулась губ, — … но есть у меня предчувствие, что она составит тебе серьёзную конкуренцию, и ты сдашься.

Я неопределённо пожал плечами. Глупо обсуждать шкуру неубитого медведя.

Собрав остатки ошейника в пакет, я сложил с собой ещё и забытые Катариной варежки — серые, невзрачные, продранные на больших пальцах. На трюмо в коридоре в противовес лежали изящные перчатки Ольги — чёрные, замшевые, с кожаными вставками, украшенные жемчугом, с оторочкой из норки. Чёрт, я серьёзно сравниваю девушек между собой⁈

Ольга уже оделась и собирала свои раскиданные по квартире вещи.

— Поехали, — она сунула перчатки в сумочку и застегнула молнию на сапогах.

Я запер двери и вдруг, движимый интуицией, попросил:

— Оль, я ещё не восстановился, оставь следилку. Хочу знать, если Катарина явится.

Подруга заржала, всем своим видом показывая, что «ну я же говорила», но сделала, как я просил.

Мы уже подъезжали к офису, как Ольга вдруг выругалась, глядя в телефон.

— Что случилось?

— Лика, коза драная! Она сорвёт нам всю операцию!

— Что она сделала?

— Сам полюбуйся!

— Подожди, припаркуюсь.

Мы остановились, и я взял Ольгин телефон. В закрытой частной группе, где готовился аукцион зачарованных вещиц, Ольга с левого аккаунта уже подтвердила продажу нашего медальона. Нам надо было, чтоб Логинов выиграл аукцион, и чтоб всё это происходило максимально естественно, чтоб сумма за медальон была для него подъёмной, но на грани.

И вот туда-то Лика и наприглашала людей, которых мы точно не хотели видеть — потому что некоторые из них без проблем перехватят медальон у Логинова под носом.

— Если мы теперь уберём медальон, он точно что-то заподозрит… И другой лот уже не выставить! Дьявол!

В этот момент зазвонил мой телефон. Лика собственной персоной!

— Ян, дорогой, я решила помочь, твоя бездарная Ольга явно старается, чтоб вы ничего не заработали… — я включил громкую связь.

— Лика, — почти прорычал я, с трудом сдерживаясь. — У нас была продуманная операция, которую ты практически сорвала! Зачем ты вмешалась⁈ Ты же никогда не занималась аукционами⁈

— Я хотела как Ольга!.. — в голосе девушки появились плаксивые нотки. — Почему я сижу дома и пишу дурацкие тексты, я хочу тоже быть тебе полезной! Я ничуть не хуже её!

— Лика… — я немного смягчил тон. Я не стал меньше злиться, но, если она наплетёт братьям, что я её обидел, наш план точно рухнет. — Ты очень полезна! Только благодаря твоим текстам мы так хорошо продаём наши артефакты. Но это должен был быть специальный аукцион для конкретных людей, понимаешь? А ты пригласила… Только не удаляй никого уже!!! — выпалил я, вдруг представив, что Лика может сделать, если я её не тормозну. — Лика, милая, давай сходим в ресторан сегодня и там всё обсудим, хорошо? Я тебя умоляю, только больше пока ничего не делай. Ты должна узнать всё, прежде чем действовать, понимаешь?

— Да! Я! В ресторан… С тобой! Да!

«Курица», — одними губами произнесла беззвучно ржущая Ольга.

— Я пришлю за тобой такси, — сказал я, и сбросил звонок.

— Что ты задумал? — с любопытством спросила Ольга.

— Что-что… придётся договариваться. Оставлять сейчас Лику на произвол судьбы — закладывать самим себе бомбу.

— А ресторан с Ликой — это без пяти минут ЗАГС.

— В крайнем случае скажу, что твой сын — на самом деле мой. И Камиллы тоже.

— … и Арининых трое — тоже, да? — снова заржала Ольга.

— Ну. Можно ж сказать, что это я вас всех троих содержу? Не коллектив, а гарем.

— Да ты охренел⁈ Мы вообще-то работаем! Я жизнью ради этих денег рискую, да и девочки временами — тоже.

— Извини, да, неудачная шутка, — я вспомнил лицо Камиллы, в которую я выстрелил.

— Ладно, — моментально оттаяла Ольга. — С девочками только так не шути.

— Оль, ну я не совсем дурак.

— Возможно. Идём, тебе через пять минут проход открывать.

В офисе я выпил пару тоников, закупленных у травниц, хотя сам по себе переход у меня особо сил не отнимает, такая вот уникальная я снежинка, как говорит Ольга.

— Ого, Ян, что это? — Камилла коснулась седой пряди в моих волосах. Арина подошла поближе.

— Попал под чары, — отмахнулся я — рассказывать не хотелось, я и так Ольге практически исповедался.

К счастью, девочки не стали меня мучить, но Арина заставила меня развешивать гирлянды — якобы «для духа и сути Нового года». Не знаю ничего про дух и суть, но гирлянды люблю, приятно, когда огонёчки медленно так меняют цвета, и ёлочкой пахнет… Запахло на самом деле — оказывается, пока Арина припахала меня, Камилла заставила Кира сбегать за ёлкой. Её тоже пришлось украсить, хотя заканчивали уже без меня, на моём телефоне прозвенела напоминалка, что пора открывать проход в Навь — десять утра.

Первой в Явь пришла ведьма, хотя хотелось сказать «волшебница» — статная красивая дама, вся в белом, седая, полная внутреннего достоинства. Даме могло быть с одинаковым успехом и пятьдесят, и двести пятьдесят. Я подал ей руку при переходе, она величаво наклонила голову и протянула мне кошель. Я принял, не открывая — это было бы просто унизительно для неё.

Зря, конечно. Ольга ржала, пока, кажется, не описалась — так быстро унеслась она в туалет. Ну да, в кошеле сидела лягушка. Целовать её пришлось Киру, я отказался наотрез. Правда, это не помогло — ни Киру, ни лягушке. В итоге лягушку отобрала Арина и посадила её в банку, пообещав в перерыве сбегать за террариумом.