— У тебя ещё есть шанс, чтобы действительно стать счастливой, любящей и любимой, — сказал Миша.

— Слушайте, Отстаньте вы все от меня! Оставьте в покое! — произнесла я, вновь включив в себе колючего ёжика.

— Ты на работу собираешься выходить? — спросил Миша, сразу же изменив тему разговора. — Ольга Николаевна ждёт тебя не дождётся. И я ни с кем работать не хочу и не могу!

— А меня разве ещё не уволили?

— Нет. Ты там очень-очень нужна и в агентстве скопилось полно заказов.

— Я не могу оставить одного папу.

— А я не буду один, — произнёс сонным голосом папа. — В этом доме всегда полно народу, если что помогут. А так, в общем, я уже и сам могу со всем справляться. Ты ведь это уже знаешь!

— И всё равно я так просто не могу тебя оставить!

— Можешь! Ты посмотри на себя в зеркало: на кого ты стала похожа? Худущая как вобла, бледная как поганка… На улице совсем перестала бывать! Тебе нужно хоть чем-то заняться… Я не хочу, чтобы ты последовала следом за матерью в мир иной… — сказал с грустной ноткой в голосе папа. — И если хоть один человек скажет мне, что ты сидишь дома без надобности, просто так, я накажу тебя, — уже с улыбкой продолжил папа, аккуратно усаживаясь на своей кровати.

— Хорошо. Раз ты хочешь, чтобы я шла на работу, я пойду. Только ты будь осторожнее и аккуратнее.

— Не беспокойся, я давно уже не маленький. Справлюсь со всем!

— Ну, тогда пошли? — спросил Миша.

— Да, только подожди меня внизу, мне нужно переодеться и привести себя немного в порядок.

— Только сильно не задерживайся. Мы опаздываем!

— Постараюсь… — ответила я, зарывшись в шкаф с одеждой, откуда достала брючный костюм, нижнее бельё и пошла в ванную комнату, где приняла душ, оделась, накрасилась, оставив волосы распущенными.

— Прекрасно выглядишь, — сказал папа, когда я вышла из ванны.

— Спасибо, папочка! Если что, то сразу же звони мне, хорошо?

— Со мной будет всё хорошо! Не переживай! Давай уже иди и перестань постоянно думать обо мне!

Я поцеловала его и спустилась в гостиную, где Паша и Миша сидели на диване, и пили коньяк.

— Поехали? — спросила я у Миши, стоя за их спинами.

Мужчины повернулись ко мне и по их лицам пробежало удивление.

— Со мной что-то не так? — спросила вновь я.

— Нет, всё хорошо, — ответил Миша, рассматривая меня немного жадноватым взглядом.

— Эй! — произнёс Паша, заметив, как на меня смотрит Миша, и толкнул его в бок локтем. — Она вообще-то моя женщина! Не надо на неё смотреть как медведь на мёд! — недовольно вторил он, обращаясь к своему другу. И немного реабилитировавшись, продолжил, уже обращаясь ко мне: — Прекрасно выглядишь!

— Можешь ревновать сколько хочешь, а едет она со мной! И как ты заметил, что она твоя женщина, но не жена! — ответил Миша, пытаясь уколоть Пашу.

— Слушай! Ты меня сейчас выведешь из себя, и я вправду начну ревновать! И поеду с вами, чтобы вы там что-нибудь не натворили! И я вам обоим потом этого никогда не прощу!

— Ух, ты! Какие мы оказывается ревнивые и злопамятные! — произнесла я с довольной улыбкой. — Только, по-моему, слишком поздно ты это начала проявлять по отношению ко мне! Ну да ладно! Поехали уже!

— Поехали.

После перепалки в доме мы с Мишей вышли из него, сели в мою машину и отправились в агентство, где меня встретила радостная Ольга Николаевна, которая стала кудахтать, как курица вокруг меня.

— Неужели ты приехала? Как же мне тебя не хватало! Я не справляюсь с заказами и по большей части все просят только тебя, одну тебя и никого кроме тебя! Присаживайся! Присаживайся, сейчас принесут кофе… Давай прямо завтра на заказ? Хотя можно и сейчас! Но если только ты сама согласна. Я тебя не заставляю!

— Меня отец выгнал из дома и попросил хорошенько развеяться…

— Это значит, что ты согласна?

— Так точно, моя госпожа!

— Ну, ты прям герой!

Хоть я и не была готова к этому заказу, он прошел, по моему мнению, лучше других, что я успела провести в своей жизни. Всё происходило неожиданно, спонтанно. Люди веселились, расслаблялись на полную катушку. И смотря на них, мне стало намного легче и свободнее. Боль от потери мамы как бы стала отходить на задний план. И это был первый шажок к восстановлению моего состояния равновесия в моей непутёвой жизни.  К ни го ед . нет

Я смотрела на смеющихся людей, и мне тоже становилось весело. Наконец-то моя душа возвращалась туда, где ей было положено быть!

— Вижу, что тебе стало получше? — спросил Миша, когда я везла его после заказа к нему домой. — Твоё лицо стало более спокойным. Сама стала более раскованной и начала наконец-то искренне улыбаться. Что на тебя так подействовало положительно?.. То, что Паша наконец-то соизволил признаться тебе в своей любви или то, что ты выбралась на свободу?

— На свободе я буду только тогда, когда полностью освобожусь от Павла. А сейчас я всё ещё его подневольная птица, закрытая в клетку, наполненную шипами.

— Ну почему ты такая упёртая? Почему не хочешь помириться со своим мужем?

— Потому что он мне не муж! И потому что в это дело вмешиваетесь все вы. Это наше дело, наши проблемы! И не вам решать: быть нам с ним вместе или нет.

— Вы достойные друг другу два осла, редчайшей породы! — пробубнил обиженно Миша.

— Благодарю за комплимент, — с улыбкой ответила я.

В дом я приехала около полуночи и к моему удивлению, Паша сидел в гостиной и делал вид, что читает.

— Можешь не делать умный вид, — сказала я. — Ты ждёшь моего возвращения, и не надо этого скрывать!

Паша оторвал свой взгляд от книги и посмотрел на меня хмурым взглядом, не отвечая на моё высказывание.

— Что-то случилось, пока меня не было? — спросила я, думая при этом, что что-то случилось с моим папой.

— Случилось, — грустно ответил Павел.

— С папой?

— Нет. С ним всё в порядке… Только вот я истосковался по тебе! — признался Паша, вставая с дивана и медленно, но уверенно подходя ко мне.

Подойдя ближе ко мне, он обнял меня и сделал попытку поцеловать, но я оттолкнула его от себя.

— Перестань! — произнесла я.

— Неужели я стал так противен тебе? — спросил обиженно Паша, смотря мне прямо в глаза.

Как же мне хотелось прокричать ему в ответ: нет, что ты? Я так хочу, чтобы ты обнимал дальше меня также нежно и ласково, и главное без свидетелей! И целовал до бесконечности! Но вслух произнесла более мягко:

— Прости, я просто устала и хочу отдохнуть. Я пойду к себе, хорошо?

Не дождавшись ответа, я поднялась в свою комнату, в которой тихо и спокойно спал папа. Немного посидев возле него и разглядывая его, я сходила в ванную, приняла душ и оделась в сорочку, после чего спустилась вниз на кухню, чтобы попить.

Паша всё ещё сидел в гостиной.

— Ты не собираешься идти спать? — спросила я. — Бессонница замучила?

— Нет. Я пойду в клуб, спокойно ответил он.

— Я тебя обидела? — снова спросила я, разглядывая его угрюмое лицо.

— Я этого вполне заслужил. Я достаточно принёс тебе боли! Сколько раз я тебя обижал? Даже не сосчитать! Я должен был ожидать, что ты так холодно станешь ко мне относиться. Но не подготовил себя к этому!

— Ты меня не только обижал!.. Мне доставляли огромное удовольствие те моменты, когда ты при посторонних был ласков и нежным, когда дарил мне подарки…

Я села возле него на диван и обняла его, прижавшись щекой к его груди. Впервые за столько дней нашей совместной жизни я осмелилась сесть вот так вот с ним и просто обнять его, зная, что рядом нет родителей, родственников, что не надо играть эту дурацкую и глупую роль.

— Скажи, почему мы такие упрямые ослы? Почему и зачем причиняем друг другу так много боли? — спросила я у Павла, чувствуя, как он в ответ стал тоже обнимать меня.

— Я и не знал, что так смогу кого-то ещё полюбить, после первой моей жены. Но ты совсем другая! Ты не похожа ни на кого из тех, кого я знал… И теперь мне больше никто не нужен, кроме тебя!