Мэриан повторила фразу, которую повторяла со дня возвращения в замок Уэнтхейвен:

– Я никогда не выйду замуж.

Но слова ничего не значили для него.

– Ошибаешься.

Значит, он решил бросить ей вызов. Все, что он сказал, было лишь вызовом, еще больше подчеркнутым теплотой взгляда. Глаза Гриффита отливали чистым золотом, словно солнечное сияние, как огонь, напоминая ей о том, как она постыдно сдалась в саду.

Гриффит ничего не забыл, как она надеялась. И вместо этого выглядел как мужчина, который ожидает подходящего момента.

– Я вернусь, – наконец сказала она.

Гриффит, не улыбнувшись, вручил ей мешочек с золотом, но Мэриан почувствовала, как волны удовлетворенности захлестывают ее. Но прежде чем она успела раскаяться в собственной глупости. Арт выхватил кошелек из ее пальцев.

– Я положу его сюда, – объявил он, показывая на высокий поставец, – и вы можете забрать его позднее. И, миледи, не волнуйтесь ни о чем. Гриффит в самом деле уродливое чудовище и недостоин вас. Да что там, клянусь, вы даже не знаете, какого цвета у него глаза!

Мэриан, прищурившись, взглянула на Арта.

– Думаю… скорее… желтые.

– Коричневые, как грязь, – фыркнул Арт. – Это когда он не волнуется.

– Никогда не видала его таким, – возразила Мэриан. – Они золотые, как корона Англии.

Арт ехидно ухмыльнулся сначала ей, потом Гриффиту. Мэриан переводила взгляд с одного на другого, сконфуженная безмолвным пониманием между ними. Но, видя, что они ничего не собираются объяснять, резко повернулась, взмахнув плащом, и ушла.

Массивную дубовую дверь нельзя захлопнуть с грохотом – для этого она слишком тяжела. Но все-таки по комнате разнесся глухой стук, словно Мэриан очень постаралась, и Гриффит слегка прижал палец к синяку, расплывшемуся по носу.

– Думаешь, я смог убедить Мэриан в том, что ей грозит опасность?

– Вероятно, но, по-моему, она считает, что самая большая опасность ожидает ее в этой комнате, – заметил Арт.

Лайонел снова бросил мяч, и Гриффит спустил малыша на пол, разрешая поползти за игрушкой.

– Я чертовски плохо выполнил поручение короля и не смог защитить ее.

– Генрих будет недоволен.

– Генрих может идти ко всем чертям, – отрезал Гриффит, слишком раздраженный, чтобы помнить о почтении к монарху. – Никак не пойму, откуда ждать беды! Мы прибыли только вчера. Может, и набег на ее дом – следствие нашего появления?

– Или, наоборот, мы приехали как раз вовремя?

Печальный вопрос словно проник в истинную причину тревог Гриффита.

– Может, кто-то осведомлен о наших истинных намерениях, понял, какую путаницу мы сможем внести в их планы, или просто знал о цели нашего приезда?

– Кто-то вроде Уэнтхейвена? – подхватил Арт.

– Вот именно.

Арт, криво улыбнувшись, спросил:

– Хочешь, чтобы я спустился в прачечную и поухаживал за вдовушкой Джейн?

– Совершенно верно. – Гриффит встал и подхватил на руки Лайонела. – Кроме того, я обещал мальчику прогулку с утра. Сейчас день, но, может, мы с Лайонелом успеем навестить наемников. Они разрешат ему посмотреть оружие и доспехи, пока я потолкую с их капитаном.

– И заодно последишь за леди Мэриан и Уэнтхейвеном?

– Да, и заодно послежу за леди Мэриан и Уэнтхейвеном…

Беспорядочная какофония звуков едва не оглушила Мэриан, стоило только выйти во двор замка. Собаки рычали и дрались над тушей кабана и несчастными белками, которых им удалось поймать. Растрепанные женщины визгливо перебранивались. Лошади били копытами и фыркали – усталые, но возбужденные. Мужчины хлопали друг друга по спине и что-то орали в припадке внезапного дружелюбия. Слуги пробирались через толпу с кружками эля и блюдами, нагруженными кусками мяса, поднося еду и питье проголодавшимся охотникам.

Во дворе стояла острая вонь крови, смерти, голода, жажды и едва сдерживаемого вожделения. Разгул еще не завершился, и участники успокоятся, лишь удовлетворив все низменные потребности и перепробовав всех служанок. Словно охотничьи псы, пущенные по следу, мужчины принюхивались к суетившимся женщинам и отсекали их по одной от общей своры. Столы, коридоры, темные углы станут на сегодня ложами… нет, не любви, а похоти.

Мэриан осторожно обходила толпу, выискивая отца и одновременно боясь столкнуться с Харботтлом. Схватив за рукав проходившую мимо служанку, она повелительно спросила:

– Отец на псарне?

Та потерла горевший от бесчисленных щипков зад.

– Где же еще?

Мэриан устремила брезгливый взгляд поверх голов теряющих последний разум гуляк.

– Ну да, где же еще ему быть?

Из всех увлечений отца это она одобряла меньше всего. Он созывал охоту, устраивал празднество, а потом садился в стороне и наблюдал, как женщины разрывают многолетнюю дружбу из-за напыщенного петушка-кавалера, а мужчины убивают друг друга на дуэли из-за шлюхи.

На следующее утро, за обильным завтраком, Уэнтхейвен учтиво и вкрадчиво расспрашивал каждого участника охоты, указывал на очередной бесчестный поступок, очередную нескромность, которые могли бы ускользнуть от внимания общества, и, улыбаясь, добавлял новых пленников к уже собранному паноптикуму. Да и куда они могли деться? Ни один замок, ни одно поместье не приняли бы запятнанного бесчестьем прихлебателя Уэнтхейвена.

Мэриан ступила за деревянную ограду псарни и опустилась на колени прямо в траву, чтобы поздороваться с грязными, устало пыхтевшими спаниелями.

– Хорошо повеселились? – проворковала она, гладя псов по головам.

Шелдон, старший псарь, вышел навстречу, вытирая руки тряпкой.

– Конечно, миледи. Более чистых кровей в Англии не сыскать.

– Только в Англии? – рассмеявшись, спросила Мэриан.

– Даже эти подлые испанцы не смогли бы вывести породу лучше, – ухмыльнулся Шелдон.

Мэриан почесала собаку за ухом и спросила:

– Ну как, нашел ты вальдшнепа?

– Дюжину или даже больше! – провозгласил псарь.

За спиной послышалось пыхтенье, но Мэриан не успела обернуться, как длинный язык облизал ей щеку и ухо.

– Фу! Не смей целоваться! – прикрикнула она на большого пса. Мэтт шлепнулся на землю, перекатился на спину в знак полного повиновения, глядя на Мэриан печальными глазами и виляя хвостом.

– Мэтт думает, что каждый должен получить сегодня поцелуй, – заметил Шелдон. – Он загнал марала и очень гордится.

– Марала?

– Да, а они стали совсем редки в наших лесах.

Мэриан, мгновенно смягчившись, почесала брюхо пса.

– Молодец! Хороший мальчик! Только зачем ты так пресмыкаешься?

Шелдон, решительно тряхнув головой, возразил:

– Он пресмыкается только перед вами, леди Мэриан, как каждый мужчина, встретивший даму ничуть не слабее его характером.

Мэриан, громко рассмеявшись, встала.

– Хотела бы я только, чтобы это же поняли остальные мужчины. Высокие и широкоплечие. – Она показала рукой, каким должен быть рост мужчины.

– Они просто пытаются побороть свои инстинкты, – пояснил Шелдон, отгоняя собак от хозяйки. – Если ищете отца, он там, в глубине, помогает мыть собак.

Кивнув в знак благодарности, Мэриан медленно пересекла двор, отмечая чистоту и идеальное состояние конур и кормушек. По всему видно, что Уэнтхейвен не жалел расходов на содержание псарни. Недаром он занимался разведением собак, и его спаниели, большие и малые, приобрели в этой части Англии заслуженную репутацию лучших загонщиков дичи. Именно из-за породистых псов большинство соседей еще не поссорились с Уэнтхейвеном. Он часто говорил дочери, что именно по этой причине так заботится о спаниелях. Но сейчас, при виде полуобнаженного отца, с руками по локоть в грязной воде, мывшего извивающуюся и визжащую суку, Мэриан почему-то не поверила ему.

– Ах, Уэнтхейвен, если бы враги могли тебя сейчас видеть!

Граф, хотя и не расслышал звука шагов дочери по мягкой траве из-за громкого лая, все же не казался испуганным.

– Если бы они увидели меня сейчас, немедленно захотели бы купить этого спаниеля с дурными манерами, и я позволил бы им это сделать. Проклятая тварь.