– Но скажите же! Я клянусь, я – могила!

– О добрый друг, если вы так этого просите. Но позвольте подойтик вам, шепнуть на ухо.

– Извольте…

Руджеро что-то долго шептал ему.

– О! Какой ужас! Сам…

– Тшшшшшшшш! Тихо, тихо, тихо, – предостерегающе подняв палец и приложив его к губам, произнёс Руджеро. – Больше ни слова!

– О! Конечно, конечно, понимаю. Я помогу вам! Но имейте ввиду, через полчаса после вашего побега я подниму тревогу!

Руждеро кивнул с лёгкой улыбкой. Заскрежетали засовы. Грохнула дверь.

– Скорее! Вот по этой лестнице!

– Благодарю вас, сеньор…

– Бертолуччи!

– Славно, сеньор Бертолуччи! Славный, славный сеньор Бертолуччи! О, помоги вам святые угодники! Может и свидимся, если не на этом, но на том свете!

Звук шагов медленно замолк в отдаленьи. Сказать, что Нелли была в полном замешательстве, это значит сказать слишком мало, а сказать много – займёт недюжинное количество страниц. Руджеро, тем временем, тайно покинув пределы тюрьмы, стал воплощать план, обдуманный им, пока он бежал по длинным тёмным коридорам. Как только за ним закрылись двери, он тут же обогнул стену и, закинув пронесённую в сапоге верёвку на зубец башни, подтянулся, и, поднявшись на уровень окна, высадил его и проник внутрь, тут же его встретили взгляды нескольких тюремщиков. Руджеро быстрым, ловким движением нырнул в сапог и достал оттуда какую-то склянку и облил её содержимым каждого. Ничего не успевшие сделать стражи тут же заснули крепким храпопышущим сном. Руджеро выбежал и стал заглядывать в каждую камеру, но долго искать ему не пришлось, ибо гомон оживлённой философской беседы был слышен издали. Когда перед Ричардсоном и Фридеманом возник Руджеро, диспут их как рукой сняло и они в изумлении воззарились на него. В следующий миг грохнул замок.

– Ну же! Вперёд!

Без лишних слов они последовали за ним.

– Ты знаешь, где Нелли? – тут же спросил Фридеман. Руджеро кивнул.

Нелли терзало множество догадок, но такого она не предполагала. Не отвечая на её вопрощающий взгляд, двери её камеры вмиг неожиданно отворились, и Фридеман поднял её за руку. Беглецы понеслись по тёмным сырым коридорам.

– Но как мы выйдем? – шепнул Фридеман.

– Об этом я уже позаботился, – ответил Руджеро, толкая дверь той комнаты, через которую и попал обратно в тюрьму, она с сшумом отворилась и стукнулась о стену. – Спустимся по верёвке. Я первый.

Наконец все оказались на твёрдой земле. Руджеро дёрнул верёвку и после некоторых услилий удалось стащить её с зубца башни.

– Бежим! За мной! – шепнул он и вскоре их скрыла темнота леса.

Вам скажут, что теории неважны, что логика и философия не связаны с жизнью. Не верьте. Разум – от Бога, и далеко не безразлично, разумно ли то, что происходит. Если оно неразумно, что-то не так.

Г.К. Черстертон «Тайны отца Брауна»

Бежали долго, не останавливаясь. Никто не задавал вопросов. Все просто следовали за Руджеро. Мокрые от дождя ветки постоянно хлестали в лицо, корни, будто бы специально подворачиваясь, хватали за ноги, но на самом же деле то была бешеная спешка, а в такой спешке всегда кажется, что кто-то или что-то так и норовит тебя задержать. Наконец выбежали на более ровную дорогу. Руджеро специально вёл всех околичными путями, дабы избежать троп, по которым может мчаться погоня. Но вот они оказались уже довольно далеко, а потому можно было выйти на ровную тропу, дабы бежать ещё быстрее.

– Нам нужно как можно скорее добраться до границы, – наконец сказал Руджеро. – Там испанские законы перестают действовать.

– Далеко ещё? – спросил Фридеман. – Мой бок сейчас лопнет от таких неожиданных физических нагрузок!

– Скоро! Ещё пара километров!

– Чтооо?

– Держитесь, герр Фридеман! Если вы упадёте, я на руках понесу Вас!

– Мы все понесём, – вмешался граф с притворным возмущением.

– Надеюсь, что до этого дело всё же не дойдёт, – тяжело дыша, выдохнул Фридеман. – Мне уже не терпится послушать твой рассказ о том, как ты всё это провернул!

– Даже не стоит отдельного рассказа, – отмахнулся Руджеро. – Это было слишком просто.

– Ничего себе, просто! Всем бы так просто сбегать из тюрем, – ответил Фридеман.

– Вот и граница, – сказал Руджеро, постепенно останавливаясь, наконец он остановился, и, подавшись вперёд, опустил руки на колени, склонил голову вниз. Все последовали его примеру.

– Где мы? – спросила Нелли.

– Во Франции, – ответил Руджеро, оглядываясь, он шёл вперёд, раздвигая ветки деревьев. Одна такая отпущенная ветка едва не угодила в лицо графу.

– Ээээй! Поосторожней! – резко воскликнул Ричардсон.

Руджеро извиняющеся поднял обе руки. Шли долго. Всю ночь. От усталости и жуткого желания спать не было сил даже разговаривать.

– Скоро доберёмся до Безье. Точнее, мы уже почти там. Осталось недолго. Потерпите немного, – старался он подбодрить всех.

Все устало закивали головами. Зашагали дальше.

– У кого же мы остановимся? – устало спросила Нелли.

– Есть тут у меня парочка друзей. Приютят ненадолго.

– Почему бы просто не пойти в трактир? – спросил Фридеман.

– Так они и есть мои друзья – держатели трактиров. Мы остановимся в «Зелёном тролле».

– Какое романтичное название! – усмехнулся граф.

– Тут уж не до романтики, – сказала Нелли и оступилась, хруснув веткой. – Ноги бы унести, да головы целы!

Граф, плотно сжав губы, покачал головой. Зашуршали осенними листьями. Вышли на дорогу. Пустынно всё казалось вокруг. Вдалеке промелькнул огонёк.

– Это трактир, – тихо промолвил Руджеро. – За мной! – он махнул рукой и все быстро последовали за ним. Сон как рукой сняло, когда так близко привидилась возможность его утоления.

Шли недолго. Вышли на небольшую дорожку, ведущую к трактиру, огни в окнах которого становились всё ближе и ближе, и от этого путникам будто становилось теплее. И вот уже завиднелся раскачивающийся вправо-влево фонарь. Дул тихий, неслышный и незримый ветер. Путники подошли. Руджеро стукнул в дубовую деревянную дверь два, потом ещё три раза. Послышалось шебуршание, стук, будто кто-то спустил ноги с кровати, и быстрые-быстрые торопливые шаги. Дверь отворилась.

– Я – сеньор Руджеро Гвидиче-Кольпеволэ. Вы помните меня, старый друг?

Некоторое время немолодой, уже в годах (думается, ему было около шестидесяти) мужчина, сощурил не очень хорошо видящие глаза, затем взор его стал мягче и просветлел. Губы расплылись в тёплой улыбке.

– Oh, bien sûr je vous rappelle bien, signor Ruggiero ! Vous êtes toujours le bienvenu, faites comme chez vous!18

Дверь отворилась шире.

– Позвольте представить вам моих спутников: Нелли, мистер Ричардсон, герр Фридеман.

– C'est toujours un plaisir de vous revoir. Bienvenue! Justement, j'ai une chambre vacante pour vous!19 – с этими словами хозяин трактира взял с небольшого деревянного столика свечу и повёл их вверх по лестнице. Щёлкнул замок и их взору предстала комната с тремя кроватями. – Уж извините, кому-то придётся спать на одной…

– Найдётся ли у вас солома, господин? – спросил граф.

Час спустя.

– Чёрт побери! Ричардсон! Хватит шевелить своими длинными ногами! Ты меня будишь!

– О! Зато ты когда засыпаешь, начинаешь что-то бормотать во сне по-немецки! И ещё ты шатаешь ногой!

– Как это шатаю? Ты вон вообще как конь ими лягаешь!

– Ты шатаешь! – сказал граф, садясь. – Шевелишь стопой!

– Это привычка!

– Ну так давай привяжем твою ногу, чтобы она отвыкла!

– Нет уж! – сказал, садясь, Фридеман. – Уж тогда твою…

– Хватит уже! – воскликнула шопотом, поднимая голову, Нелли. – Вы так всех постояльцев перебудите!

Тут неожиданно, (для всех – крепко спящий) Руджеро встал, и, подстелив несколько плащей и одеяло на пол, закутался в свой плащ и лёг, отвернувшись лицом к стене.